Казахстанское кино хорошо представлено в мире. Но у нас есть извечная проблема – прокат

Нет пророков в своем Отечестве

Ассоциация кинокритиков Казахстана намерена стать членом Международной федерации кинокритиков (ФИПРЕССИ).

Президент этой ассоциации, казахстанский киновед Гульнара Абикеева вернулась недавно с 56-го Международного кино­фестиваля в Карловых Варах, где прошли переговоры по поводу членства.

– Не только для меня, но прак­тически для всех участников этот фестиваль был знаменателен своим постковидным статусом – все без масок, рассадка в залах обычная, из-за того, что была свобода перемещения, на фестиваль вернулась атмосфера праздника, – рассказывает она, делясь своими впечатлениями от кинофорума в Чехии. – Но фестивальный контент, то есть сами фильмы, оказались очень депрессивными. И это заметила не только я, но и все мои коллеги по жюри ФИПРЕССИ, членом которого я была.

– А казахстанское кино было представлено на кинофестивале?

– К сожалению, нет. По своему многолетнему фестивальному опыту я поняла, что это во многом зависит от отборщиков кинофестиваля. Когда консультантом на кинофестивале в Карловых Варах была киновед Вера Лангерова, то наши картины часто появлялись там, а сейчас она оттуда ушла. Новая команда мало знает о кино Казахстана и Центральной Азии. Раньше мы делали это через кинофестиваль «Евразия», приглашая отборщиков ключевых кинофестивалей в Алматы или Астану. Но вот уже два года фестиваль не проводится, а когда проводился, то акценты были на другом – на Красной дорожке и звездах, хотя задача любого фестиваля – это прежде всего создание площадок для установления профессиональных контактов и промоушена казахского кино.

– А кто из казахстанских кинокритиков, кроме Вас, состоит в ФИПРЕССИ?

– Сейчас нас только трое – Инна Смаилова, Александра Поршнева и я. Но в этот раз провела там переговоры о том, чтобы Ассоциа­ция кинокритиков Казахстана вступила в ФИПРЕССИ.

– Мы читали в социальных сетях, что у Вас было несколько лекций в немецком университете Пассау. Что это были за лекции? На каком языке Вы их читали?

– Меня туда пригласила моя коллега, профессор Биргит Беймерс, с которой мы дружим много лет. Это был один из модулей летнего семестра, где было прочитано десять лекций о кино Центральной Азии на английском языке. Среди слушателей были студенты разных спе­циальностей – и слависты, и социологи, и культурологи, то есть киноведов как таковых там не было, поэтому приходилось рассказывать шире, чем просто о кино: о наших странах, векторах развития политики и культуры, гендерных проблемах, месте ислама в нашем обществе и как все это отражено в кино.

Что меня тронуло – студенты были подготовлены к моему приезду: как минимум 10 наших фильмов было загружено на университетской платформе. Среди них казахские – «Игла», «Уроки гармонии», «Хозяева», кыргызские – «Бешкемпир», «Завещание отца», узбекские – «Оратор», «40 дней молчания», таджикский – «Кош ба кош», а также ключевые книги и статьи, в том числе и про наше кино. Это были не просто лекции, а наполовину семинары, где студенты тоже выступали с презентациями фильмов.

– У Вас раньше был такой опыт чтения лекций за рубежом?

– Да, конечно. В 2018–2019 годах на стажировке в Японии я выступала с гостевыми лекция­ми в Токийском и Киотском университетах, цикл из лекций-обсуждений фильмов провела в университете Хоккайдо. До этого в 2002 году, когда была на стажировке по программе Фулбрайт в США, читала лекции в Боу­дин-колледже, Питтсбургском университете, гостевые лекции в Гарварде и Йеле. Правда, давно это уже было, 20 лет назад.

– Эти связи как-то способствуют продвижению казахского кино?

– После американсокго Фулбрайта у меня была амбициозная цель – написать и издать книгу о нашем кино за рубежом на английском языке. И как человек быстрых решений, я подготовила книгу «Cердце мира: фильмы из Центральной Азии» (The Heart of the World: Films From Central Asia) в 2003 году для рет­роспективы, которую проводил Карнеги-центр в Нью-Йорке. Но это не было официальным изданием фестиваля или западного издательства. И тогда я пошла другим путем. В следующую поезд­ку в США (кажется, это было в 2005 году), когда меня пригласили с лекцией в Стэнфордский университет, я познакомилась с молодым доктором наук Майк­лом Роуландом, который в то время больше интересовался казахской классической музыкой. И тогда мы договорились, что вместе напишем книгу о кино Центральной Азии эпохи независимости. Мы придумали, что это будет сборник статей, к участию в котором были приглашены как ученые Центральной Азии, так и Запада. В конце концов, третьим редактором книги стала Биргит Беймерс, и книга была издана в Великобритании в 2013 году в издательстве I.B. Taurus. Она называется «Кино в Центральной Азии: переписывая культурные истории» (Cinema in Centra lAsia. Rewriting Cultural Histories), и это была первая книга о нашем кино, изданная на английском языке. Когда она вышла в свет, все мои, в хорошем смысле, амбиции были удовлетворены. Сегодня есть еще две книги на английском. В 2018 году в Великобритании издана книга «Кино и идентичность в Казахстане» (Film and Identity in Kazakhstan) Рико Айса­ка о казахском кино периода независимости, она написана в большей степени с точки зрения политологии. И в прошлом году в США появилась работа Питера Роллберга «Кино советского Казахстана: 1925–1991. Непростое наследие» (Cinema of Soviet Kazakhstan: 1925–1991. An Uneasy Legacy). Я думаю, что мы должны быть не только благодарны этим авторам, но и быстро перевести эти книги на казахский и русский языки, потому что они смотрели, разбирались с нашим кино и очень высоко его оценивают.

Для меня самой со временем работа над книгами приобретает все большее значение, они останутся и будут востребованы, даже если это будет узкая и фокусная аудитория, все остальные проекты – краткосрочные, текущие.

– Вы много бываете на зарубежных кинофорумах, и как на этом фоне выглядит вписавшееся в международный контекст казахстанское кино?

– Очень высоко! Конечно же, речь идет о фестивальном движении. Только в этом году на Берлинале-2022 в одной из программ Гран-при получила картина Фархата Шарипова «Схема», приз зрительских симпатий – «Бахыт» Аскара Узабаева. На только что закончившемся фестивале в Локарно в программе мэтров мирового кино была показана картина Дарежана Омирбаева «Последний сеанс». На Венецианском кинофестивале, который состоится в сентябре, участвуют две наши картины – «Голиаф» Адильхана Ержанова и «Горный лук» Эльдара Шибанова. В октябре в Бусане (Южная Корея), самом крупном Азиатском кинофестивале, Казахстан также представлен во всех программах. Так, на рынке кинопроектов будут искать парт­неров Фархат Шарипов на создание мюзикла «Солдат любви» о Батырхане Шукенове, а в работе Бусанской киноакадемии примет участие молодой режиссер Дарина Манапова.

– То есть с кино у нас в стране все хорошо?

– На мой взгляд, кино в Казахстане является ведущей культурной сферой, которая хорошо представлена в мире. Нам есть чем гордиться, но у нас есть извечная проблема – прокат. Наши прокатчики нацелены не на высококачественное кино, а на простые, иногда примитивные комедии. Они считают, что нашему народу нужно именно такое кино.

– О чем это говорит?

– О том, что у нас все еще нет прозрачности в государственном финансировании кинопроектов. Мы не умеем напрямую покупать и продавать картины, потому что у нас не хватает специалистов в этой области. А самая главная проблема нашего кино – в разоб­щенности. Каждый сам по себе, идет бесконечная борьба за мес­то под солнцем, нет поддержки молодых со стороны старшего поколения. Но если вы спросите, в чем сильная сторона нашего кино, то я отвечу: каждый идет сам по себе, преодолевая сложности системы, и, несмотря на отсутствие поддержки, молодежь сегодня занимает ведущее положение в создании кино.