Новая эпоха

Листая подшивки газеты, будто соприкасаешься с каждым прожитым днем этого важнейшего для Казахстана последнего десятилетия ХХ века. Оно вошло в историю под знаком обретения государственного суверенитета – вековой мечты казахского народа. Завершалась советская эпоха. Многое происходило в последний раз, как в последний раз состоялся 28-й съезд КПСС, а студенты в последний раз зубрили даты коммунистических съездов. В двери уже стучалось новое время, и на страницах «Казправды» отпечаталась живая, быстро меняющая­ся жизнь – интереснее любой придуманной легенды!

16 декабря 1991 года Верховный совет, выражая волю народа, подтверждая право казахской нации на самоопределение и исходя из решимости создания правового государства, принял Конституцион­ный закон «О государственной независимости Республики Казахстан». Выборы Первого Президента в тогда еще столичной Алма-Ате запомнились густым туманом, который ничуть не мешал радостному настроению. Газета рассказывала, как проходило голосование на избирательном участке № 383, который расположился в алма-атинском Доме дружбы. Во-первых, это было недалеко от редакции, а, во-вторых, здесь голосовал Сергей Терещенко, занимавший тогда пост Премьер-министра. Сюда пришел и Динмухамед Кунаев: «Конечно, многие не избежали соблазна спросить – «за» или «против» будет голосовать бывший лидер республики, – сообщала газета. – Не колеблясь, он ответил: «За Назарбаева». А затем на избирательный участок приехал Нурсултан Назарбаев: «Надо было видеть интерес к нему алматинцев! Плотной толпой они окружили Нурсултана Абишевича после голосования. Можно только позавидовать оптимизму будущего Президента и последовать его примеру – в уверенности, что все невзгоды осилим, в надежде, что заживем по-людски».

В 20.00 голосование завершилось. А уже в 21.30 в Доме дружбы состоялся брифинг, где озвучили предварительные итоги. На вопрос «Казахстанской правды», во сколько обошлись выборы республиканскому бюджету, прозвучала цифра в 14 200 тыс. рублей (расходы на президентские поездки – 50 тыс. рублей). Газета заключила, что «по нынешним ценам – весьма умеренно».

АЛМА-АТА: РОЖДЕНИЕ СОДРУЖЕСТВА ОДИННАДЦАТИ

В стремительных переменах, происходивших в начале 1990-х, не оказалось места ни развитому социализму, ни Компартии, ни Горбачеву. И хотя Михаила Сергеевича на последнем съезде КПСС переизбрали на второй срок президентом советской супердержавы, события стали выходить из-под его контроля. Свобода мысли радостно ощущалась даже в небольшой информации об итогах очередного съезда народных депутатов СССР, где «Казправда» заявляла, что полного удовлетворения нет: «Еще 55 лет назад в нашей стране вышло пособие «Искусство перестройки», в котором трио известных писателей иронично рекомендовало три вида перестройки: 1) капитальная, 2) на ходу, 3) на лету...» В стране развитого социализма, не разбирая на ходу или на лету, принялись за создание принципиально новой политической и экономической среды. Остро стоял вопрос, каким путем идти, если кругом с размахом была поставлена лишь одна бесхозяйственность и разруха? Пока государственные мужи ломали головы, на горизонте замая­чили очертания Беловежского соглашения о создании вместо СССР Содружества Независимых Государств. В начале декабря 1991 года эти очертания воплотились в документе, который подписали Россия, Беларусь и Украина как государства – учредители Союза ССР.

А немного позже, 21 декабря 1991 года, в Алма-Ате эти три рес­публики вместе с руководителями Казахстана, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана, Молдовы и Туркменистана подписали Протокол к Соглашению о создании Содружества Независимых Государств.

Встреча на самом высоком уровне ознаменовалась принятием знаменитой Алма-Атинской декларации, которая подтвердила Беловежское соглашение и указала, что с образованием СНГ прекратил свое существование СССР. В те дни внимание всего мира было приковано к Алма-Ате: «В 11.30 час., здесь, в резиденции Президента Казахстана, началось поистине историческое совещание глав 11 независимых государств, входивших в состав бывшего Союза ССР. Они собрались, чтобы обсудить большой круг воп­росов, связанных с созданием СНГ».

По сути, главной причиной, почему состоялось Содружество, как подчеркивала газета, явилось стремление каждого подписанта продекларировать незыблемость своей территориальной целостнос­ти. На пресс-конференции глав государств это отмечалось не раз. А как же прежние договоры в области экономики? Остаются ли они в силе? Члены Содружества ответили на этот вопрос, мягко говоря, невнятно, как в той детской игре: «да» и «нет» не говорите, вы поедете на бал?»

«С ЧЕМ ИДЕМ К СУВЕРЕНИТЕТУ?»

Под таким заголовком была опубликована редакционная поч­та: читатель активно присылал письма. Этот живой индикатор общественного мнения то и дело подбрасывал темы – товарный голод, жизнь малых городов и формы хозяйствования на селе. По письмам читались бурные перемены в самосознании казахстанцев. Первые шаги к суверенитету и рыночной экономике оказались трудными не только своей новизной. В первую очередь речь шла о ломке стереотипов мышления.

На ломку советских стереотипов и наивных убеждений о Западе, «который нам поможет», сработала и чрезвычайная ситуация, сложившаяся на Казахском радио­техническом заводе (КРТЗ). Она стала яркой приметой зарождения рыночных отношений. А именно – совместных с зарубежным инвес­тором предприятий – СП. Дело в том, что на этом СП по производству телевизоров ожидали налета и выставили караульные пикеты. Но с чьей стороны? Как выяснилось, со стороны Алма-Атинского горис­полкома. «Казправда» сурово заявляла, что поскольку «со стороны этого звена во властной структуре уже имелись акты захвата, погрома (вспомним недавний случай с информационным центром «Каз­информ ВЭС»), то рабочие пикеты на фоне событий, развивающихся вокруг КРТЗ и его совместного предприятия, кажутся мерой естественной, а может быть, даже и недостаточной».

Но о каких событиях идет речь? Алма-Атинский горисполком, как оказалось, посягал на контрольный пакет и соучредительство в СП. Мол, КРТЗ – на его земле, а земля скоро будет стоить очень дорого. Заварил эту кашу один из соучредителей Казахского радио­технического завода из Южной Кореи. Приехав на завод, он стал требовать 10-часового рабочего дня 6 дней в неделю. «Казправда» пыталась понять позицию зарубежного инвестора: «Там у владельца с рабочим – контракт, где все оговорено. А на нашем СП рабочие до сих пор на птичьих правах. Более того, один из рабочих в тот период, когда работы в цехе не было, лег на плановую операцию в больницу, – ему велели передать, чтобы на СП он больше не появлялся, больные, мол, здесь не нужны». А как же трудовое законодательство Казахстана, которое никто не отменял?

Все эти ситуации разбирались, улаживались. Пока не выяснилось, что корейская сторона поставляет в Казахстан для производства телевизор модели 1985 года, спрос и цена на который на Западе падают. В такой ситуации об обещанной конкурентоспособности говорить не приходилось. Затем корейская сторона вдруг стала требовать отдать 1-й этаж корпуса СП. Газета сообщала, почему это невозможно: «Это цех печатных плат (на которых потом собирают различные электронные схемы), это сложное производство, в которое были вложены большие деньги». С какой стати все это дарить зарубежному партнеру? А стать была и, по мнению корейского соучредителя, убедительная. По его словам, он встречался с мэром Алма-Аты и договорился с ним, что 1-й этаж отдадут ему.

Следующее известие для коллектива КРТЗ и вовсе стало шоком. Речь шла об исключении его из соучредителей. Вместо него, оказывается, соучредителем станет Алма-Атинский горисполком. Вот тогда и были выставлены пикеты на заводе, а среди рабочих почти всерьез обсуждался вопрос: может ли у горисполкома быть вооруженная группа захвата?

Вот так драматично зарождались совместные предприятия, а экономика переходила на рыночные рельсы. 90-е годы дейст­вительно были горячими и в прямом, и переносном смысле.

СЕГОДНЯ 46 КОПЕЕК, ЗАВТРА – РУБЛЬ

Итак, незнакомая и непонятная рыночная экономика только нарождалась, было интересно и трудно одновременно. А цены, как утверж­дала «Казправда», «не хотели ждать обещанного освобождения, которое наступит, как и рынок вообще, неизвестно когда». Например, «если в пятницу вареное яйцо в буфете стоило 22 копейки, то уже в понедельник точно такое же куриное – 60 копеек. Соответственно, бутерброд с соленой рыбой за 96 копеек подорожал ровно на рубль; 46-копеечное пирожное поднялось в цене до рубля».

Отдельного внимания заслуживают рекламные объявления, которые в 1990-е годы представляли из себя нечто новое в познании непредсказуемых для бывшего советского гражданина рыночных законов. Много места в объявлениях занимали приватизированные квартиры, фактически подаренные владельцам вдруг расщедрившимся государством. Не штудируя пособий по экономике, граждане начали активные спекуляции со своими квартирами. В связи с этим газета задавалась вопросом: «Можно ли остановить обвальный рост спекуляций квартирами?» Единого мнения на этот счет не было и у горисполкомов. «И это вполне понятно, потому что к этому времени уже был принят закон о собственности, – резюмировала газета. – Вчера квартира была в собственности у местных советов, сегодня перешла в частную собственность квартиросъемщиков. И теперь местные советы вынуждены сами выкупать вчера проданное жилье. Причем проданное за условную цену покупать приходилось за баснословную. Например, Госстрах недавно выплатил 100 тысяч рублей за квартиру, которая была приватизирована за 1 900 рублей».

Появлялось на страницах газеты и страшное слово «рэкет». В статье «Как ловили рэкетиров» рассказывается о нелепой операции по поимке якобы преступников, подозревавшихся в похищении директора одной из фирм. Бездарная акция милиционеров началась ночью со штурма сельского домика четы пенсионеров, чей сын одно время работал заместителем директора этой фирмы. При этом у милиции не было документов, которые они могли бы предъявить людям, в чей дом ломились. Пожилые супруги испугались: «Это бандиты, милиция так себя не ведет». Поэтому муж схватил ружье и выстрелил вверх, чтобы отпугнуть, как он думал, грабителей. Это только подстегнуло милиционеров, которые «начали бить окна и что-то бросать в комнаты, отчего начало щипать глаза и першить в горле». Супруги, спасаясь от «бандитов», выбежали из дома. Милиционеры быстро поймали пожилую женщину, «начали ее бить, душить, таскать за волосы. Хотели даже собаку милицейскую натравить, но она не стала ее трогать». А деда они ранили в грудь, он упал на землю и не смог подняться, видимо, поэтому его не сразу нашли. Затем милиционеры вместе с хозяйкой вернулись в дом. Она сильно продрогла на улице и разогрела чай. И милиционеры как ни в чем не бывало вместе с ней сели его пить. Потом пришли участковый милиционер, следователь. В итоге выяснилось, что пожилые супруги и их сын ни при чем.

Даже если, как предполагали стражи порядка, бывший заместитель директора и имел отношение к похищению, операция по поимке «рэкетиров» была организована непрофессионально, с грубейшими нарушениями законности. Чего стоит «бесстрашная» стрельба вокруг пустого домика, из которого убежали перепуганные пенсионеры. Картину дополнило прибытие на вертолете сотрудников УВД для сбора гильз в их огородике!

Читая эту статью, поражаешься незащищенности граждан в те лихие годы. Кстати, о своей «бое­вой» операции стражи порядка известили прокуратуру задним числом. Такая вседозволенность ни к чем у хорошему не приводила. В этой же статье описывается другой случай, когда рэкетом стали заниматься двое милиционеров-офицеров. Узнав, что в гараже у одного гражданина лежат несколько комплектов мебельных гарнитуров, они его задержали. Тоже без предъявления докумен­тов. Пока в УВД выясняли, где он достал столько мебели и куда собирался везти, офицеры быст­ренько гарнитуры изъяли. И стали требовать за них выкуп. В итоге этих офицеров осудили.

СОВЕТЧИК И ДРУГ

Для нашей газеты начало 1990-х ознаменовалось 70-летним юбилеем. Сохраняя для новых поколений реликвии из своей истории, «КП» опубликовала ряд уникальных писем. Хочется о них напомнить, так как эти послания лаконично и емко дорисовывают портрет «Казахстанской правды».

Открывает ряд писем, уже ставших историей, послание классика казахской литературы Сабита Муканова. «Работа в газете была большой школой жизни для многих литераторов республики. Но для меня она играла роль совершенно исключительную, – признавался писатель. – Именно в газете я овладел... страстным словом партийного публициста. В день моего 60-летия редакция «Казахстанской правды» вручила мне бессрочное корреспондентское удостоверение – это, на мой взгляд, самая высокая оценка работы в газете».

Ольга Берггольц в годы своей ранней молодости, в 1930-м, также работала в нашей газете. Вот что она писала: «И вот имею честь приветствовать вас в день вашего 50-летия. Никогда не забуду той великолепной школы самой первой пятилетки, которую я прошла на страницах газеты «Советская степь». Глубоко благодарю вас, желаю всему вашему коллективу радости творчества и высокой мечты».

Кукрыниксы с такой же теплотой вспоминали «КП», которая печатала их рисунки в конце 1941-го и начале 1942-х годов. А известный публицист Рой Медведев выражал надежду на сотрудничество: «Из вашей газеты я узнал подробности трагической участи казахского народа в начале 30-х годов. Хотя я и посвятил жизнь изучению сталинских преступлений, но мало знал о судьбе Казахстана. Надеюсь, что мы сможем наладить сотрудничество. Сейчас я работаю над книгой о Брежневе. Там есть небольшой раздел и о его работе в Казахстане. Я был бы рад опубликовать этот отрывок в вашей газете и получить от читателей отклики и, возможно, интересные воспоминания».

Гали Орманов рассказывал, как он вместе с Джамбулом (в те годы писатель работал творческим секретарем акына) приходил на встречу с коллективом редакции: «Джамбул был искусным рассказчиком. Помню, допоздна засиделись тогда в редакции. Со многими известными произведениями акына читатели впервые познакомились именно на страницах «Казахстанской правды». Здесь впервые в 1936-м было опубликовано его стихотворение, посвященное 20-летию восстания против царизма в Казахстане. Его прекрасное, эмоционально насыщенное стихотворение «Ленинградцы, дети мои», из уст в уста передававшееся на фронте, в блокадном Ленинграде, также было напечатано в «Казправде». И я много лет назад связал с «Казахстанской правдой» свою судьбу. Впервые переступил ее порог в 1931 году, когда принес свое юношеское стихотворение «Обруч», посвященное Турксибу. Перевела его Зоя Кедрина. С тех пор «Казахстанская правда» – постоянный мой советчик и друг».

Каныш Сатпаев с такой же благодарностью писал о том, как газета освещала основные вопросы создания и развития таких крупнейших центров тяжелой промышленности, как Караганда, Джезказган, Атасу: «Горжусь тем, что мне выпала честь быть читателем и корреспондентом «Казправды» в течение 30 лет».

Дмитрий Снегин, оказывается, на фронте вместе с «Казахстанской правдой» ходил в атаки, отбивал яростные натиски фашистских танков, мок в болотах под бомбежками: «У меня хранится несколько номеров «Казахстанской правды». Помятые, пожелтевшие от времени страницы с бахромой по краям... Неудивительно: попали они ко мне прямо на фронт. А главное – множество солдатских рук оставило на полосах свои меты. Потому и нет для меня в личном архиве ничего дороже, чем эти номера родной мне с литературной юности «Казахстанки».