Певцы, актеры были вынуждены растрачивать свой талант, выступая перед руководством Карлага

«После войны я был переведен в 19-е комендантское отделение при управлении лагеря в селении Долинка под Карагандой, – вспоминал узник Карлага Георгий Левин. – Там, при управлении лагеря, был «крепостной театр» с «придворными артистами». Официально эта труппа из 30–40 актеров-мужчин и около 20 женщин называлась культ­бригадой. Парадокс состоял в том, что большинство ее участников были осуждены по статье «АСА», то есть «антисоветская агитация».

Эти воспоминания в своей книге «Карлаг: по обе стороны «колючки» запечатлела корифей отечественной журналистики Екатерина Кузнецова. Георгий Левин поведал ей много интересного о жизни лагерных звезд. Например, рассказал о том, как для чекистов и их расфуфыренных дам исполняла русские народные песни молодая ученица Лидии Руслановой Антонина Иванова. А артистка Нина Перишкольник (будущая жена знаменитого ученого Александ­ра Чижевского) соз­дала цыганский ансамбль и под его аккомпанемент пела романсы. Отметим, что и ученый трудился в культбригаде. Чижевский играл на скрипке и рисовал декорации для лагерных спектак­лей, а однажды даже устроил мини-выставку своих акварелей.

В долинскую агитбригаду входили и драматические актеры: Варвара Вагрина – из театра Вахтангова, Юрий Виноградов – из московского театра Корша, Михаил Гагарский – из петербургской Александринки. Они ставили «Бесприданницу» Островского и «Русский вопрос» Симонова.

Карлаговские таланты радовали публику опереттами «Марица» И. Кальмана и «Роз-Мари» Фримля и Стотхарта. А еще они поставили первый в ГУЛАГе, а возможно, и во всем СССР, мюзикл. Его создателем стал ленинградский артист Михаил Гагарский. Он написал стихи к комедии Гольдони «Хозяйка гостиницы», переложил их на итальянские мелодии, и таким образом получился настоящий музыкальный спектакль.

«Во время концертов между кулисами сцены стояли вохровцы с винтовками, – свидетельствовал карлаговец Георгий Левин. – Мне кажется, их нельзя было не заметить из зрительного зала. Туалет для артистов-зэков был на улице, в некотором отдалении от клуба. Около него тоже стоял стрелок с винтовкой».

Долина слез
Рахиль Плисецкой

Одной из тех звезд, которых постигла участь попасть в Карлаг, стала актриса немого кино Рахиль Мессерер-Плисецкая. В начале XX века она снялась в таких фильмах, как «Вторая жена», «Прокаженная» и «Долина слез». Мы же ее знаем как мать знаменитой балерины Майи Плисецкой. О нелегкой судьбе актрисы стало известно благодаря трудам карагандинского писателя и исследователя Валерия Могильницкого. Он собирал сведения о заключенных Карлага в архиве Генеральной прокуратуры РК, где и наткнулся на карточку заключенной Рахиль Мессерер-Плисецкой.

«В богатейшей литературе о приме советского балета не говорится о том, что ее мать в 1938 году была репрессирована, – пишет Валерий Могильницкий в своей книге «В долине слез. О великих узниках Карлага». – Тем более мне было интересно читать скупые данные о Рахиль Мессерер-Плисецкой: «Родилась в 1902 году в городе Вильно (Польша). Местожительство:
г. Москва. Образование – среднее. Осуждена Особым совещанием НКВД СССР на срок восемь лет как социально опасный элемент».

Сначала актрису держали в Бутырской тюрьме, а потом отправили в АЛЖИР, который являлся отделением Карлага. Сюда она попала из-за своего супруга Михаила Плисецкого, консула и главы советской угольной концессии на архипелаге Шпицберген, которого в 1937 году расстреляли как врага народа. Тогда их Майе было 12 лет.

В АЛЖИРе Рахиль Мессерер-Плисецкой пришлось несладко. Она доила коров, копала арыки, собирала камыш и работала на производстве саманных кирпичей, которые шли на строительство швейной фабрики. Она постарела, ее руки покрылись мозолями и опухли. Грело душу лишь то, что рядом с ней были такие же люди искусства, как и она. Душными ночами они собирались, пели и читали стихи.

«Подруги по нарам говорили Плисецкой: «Эх, Рахиль, не надо было тебе играть в фильмах с названиями: «Прокаженная» и «Долина слез», – читаем у Валерия Могильницкого. – Вот и стала ты прокаженной и в долину слез попала. Скоро ли теперь нас отсюда вызволят?»

Через год актрису выпустили из АЛЖИРа. В Москве за нее хлопотали брат и сестра. Правда, вернуться в столицу Рахиль Мессерер-Плисецкой не удалось. Ее отправили на «вольное поселение» в Чимкент, разрешив взять маленького сына.

ТЮЗ стараниями зэчки

Основательницу алматинского театра юного зрителя Наталию Сац тоже пытались сломить ссылкой в лагеря. Но не смогли. В 20-е годы XX века она, режиссер по профессии, была директором и худруком Московского театра для детей. Горе в ее семью пришло в 1937-м. Сначала арестовали мужа, признав «врагом народа», а потом и ее – как члена семьи изменника Родины.

Наталию Сац приговорили к пяти годам заключения и сначала отправили в Сиблаг. Там ее душа тянулась к театру. В Сиблаге режиссер увлекла заключенных идеей создания драмкружка, они поддержали ее и поставили «Бесприданницу» Островского. С этим спектаклем артистам-зэкам разрешили ездить по соседним лагерям. Но вскоре Наталию Ильиничну перевели в Карлаг. Здесь она попала в одну из самых страшных пересылок – в Карабас, а затем – в АЛЖИР.

Вот что написал об этом исследователь Валерий Могильницкий: «На четвертый день пребывания в АЛЖИРе Наталию Сац вызвал начальник лагеря. Он почитал ее дело и сказал: «Значит, в Сибири «Бесприданницу» ставила? И уголовники аплодировали? Молодец! А что еще можешь?»

Вдали от семьи Наталия Ильи­нична утешала себя мыслью о том, что попала «в среду людей своего круга». Она видела, что узницы АЛЖИРа верят в невиновность своих мужей и надеются, что скоро их всех освободят.

Спустя месяцы Сац отправили из Акмолинска в Москву, где начались новые допросы. Следователь вынуждал ее облить грязью друга – корреспондента газеты «Правда» Михаила Кольцова, который к тому времени уже получил клеймо «враг народа». Но напрасно. В итоге режиссера этапировали в Рыблаг, а потом – сослали в Алма-Ату. В советскую столицу Казахстана она поехала вместе с дочерью. Здесь им выделили комнату в театре оперы, который поразил их своей оригинальной архитектурой.

В Алма-Ате Наталия Ильинична познакомилась с оперной певицей Куляш Байсеитовой, услышала «золотые» голоса близнецов Ришата и Муслима Абдуллиных. Позже она узнала, что в городе нет театра для детей, и решила бороться за его создание. К сожалению, сейчас немногие знают, что ТЮЗ в Алматы появился благодаря сильной женщине, пережившей сталинские репрессии.

Соловей в клетке

А вот знаменитая на весь Советский Союз певица Лидия Русланова отказывалась петь в лагерях. Ее знаменитое «Валенки, валенки, ой, да не подшиты стареньки!» не звучало ни на Колыме, ни в Тайшете, ни в Карлаге. Отечественные исследователи периода сталинских репрессий до сих пор спорят, была ли знаменитая певица в казахских степях. Журналист Екатерина Кузнецова убеждена, что в Карлаге Лидия Русланова не сидела, поскольку обратное не подтверждено документально. А писатель Валерий Могильницкий считает, что артистку некоторое время держали в Карагандинском исправительно-трудовом лагере. Вот как он обосновывает это мнение в своей книге:

«Начальник информационного центра при прокуратуре Карагандинской области Виктор Васильевич Горецкий, ушедший на пенсию, говорил мне, что по приказу бывшего КГБ в свое время многие материалы на известных людей, сидевших в Карлаге, были отправлены в Москву. Может быть, среди них ушла из местного спецархива и карточка заключенной Руслановой. А то, что Лидия Андреевна вполне могла быть в Карлаге, Горецкий не отрицал. Ведь ее постоянно перебрасывали из одного лагеря в другой, боялись, что в ее защиту поднимутся заключенные. Ведь популярность Руслановой в то время была огромна».

В поддержку версии Могильницкого есть еще один аргумент. В 1989 году в областной газете «Индустриальная Караганда» под заголовком «Остров в степи» вышли воспоминания заключенного Карлага Абрама Берга. В них он свидетельствует: «Когда Русланова в качестве заключенной попала в Долинку, она отказалась петь: «Соловей в клетке не поет». В наказание была направлена в один из самых тяжелых лагерных пунктов – в Джезказган».

Как бы там ни было, неоспорим тот факт, что Лидия Русланова подверглась «красному террору». В личном деле указано, что певица «вела с лицами, враждебными советской власти, подрывную работу против партии и правительства, распространяла клевету о советской действительности». На самом же деле неугодной Сталину она стала из-за того, что в 1948–1949 годах отказывалась давать компромат на его соперника – маршала Жукова. С ним артистка была дружна. В итоге Лидию Русланову осудили по статье «антисоветская агитация» на десять лет и отправили по этапу.

…В заключение надо сказать, что большинство людей искусства все-таки служили в культбригадах и развлекали администрацию Карлага. Творчество было для них глотком свежего воздуха, который помогал «не задохнуться» за колючей проволокой.