С любовью к людям
1097
Тамара УСТИНОВА, Алматы
Перевод – дело тонкое
Именно «Коре Ильбо» посвящена вся ее трудовая жизнь, в редакцию стремится она и сейчас, будучи на пенсии. И вовсе не потому, что нет других забот. Любовь Александровна – мать троих детей, бабушка и прабабушка. Однако корейская часть газеты по-прежнему держится на ней...
Биография «Коре Ильбо» героическая, ее сотрудники способны к самопожертвованиям, благодаря которым газета пережила депортацию и, как корейцы, отправленные с насиженных мест в Казахстан в 1937 году, выстояла и возродилась вновь.
Первоначально «Коре Ильбо» называлась «Сэнбон» и выходила на Дальнем Востоке. 12 сентября 1937 года вышел 1 644-й номер, который стал последним, – в этот черный день всех сотрудников редакции арестовали и расстреляли. Чудом выжил заведующий сельскохозяйственным отделом Хван Дон Хун. Вместе с наборщиками Александром Тигаем, Валентином Те и Бон Нам Цоем спрятали шрифты и с риском для жизни привезли их в Кызылорду. Благодаря огромным усилиям Хван Дон Хуна 15 мая 1938 года газета возродилась и стала выходить под названием «Ленин кичи». Впоследствии журналист был тоже арестован и расстрелян. В 1991 году газета «Ленин кичи» уже в Алма-Ате была преобразована в корейскую международную газету «Коре Ильбо», которая издается по сей день.
…Что касается преемственности, то не смогла Любовь Александровна воспитать себе замену. Ученики были, но все разъехались по городам и весям – оказывается, специалистов, одинаково хорошо знающих русский и корейский языки, не так уж и много.
– Получилось так, что после ухода на пенсию родная редакция снова обратилась с просьбой поработать какое-то время. С тех пор прошло уже более девяти лет, – смеется она.
Ее знание родного языка вызывает восхищение, с ней консультируются ведущие корейские филологи в Казахстане. А ей часто вспоминается Международная конференция в Лос-Анджелесе в 1995 году по вопросам мирного объединения Кореи. Делегатами туда съехались корейцы со всех уголков мира, в том числе из Казахстана и Узбекистана. Конференция шла на корейском языке, и перед отъездом выяснилось, что в нашей объединенной делегации никто не владел языком в необходимом объеме. В переводческом деле у Любови Александровны конкурентов не было, но она пробовала отказаться: такие перелеты и волнения – не для ее возраста, да и не приходилось журналисту работать на столь престижных форумах. «Что, кроме бабушки, поехать мир посмотреть некому?!» – удивилась Любовь Александровна. Но все-таки поехала.
Тогда открылся ей мир новыми, до того неведомыми гранями. Ей была известна другая Америка – постоянный соперник Советского Союза. Как встретят ее, такую странную кореянку, у которой мама – японка, папа – кореец, место рождения – Сахалин, а родная страна – Казахстан? Она увидела, как живут в Америке ее земляки во втором поколении, а сидя в президиуме международного форума, мысленно вновь благодарила своих школьных учителей на Сахалине, которые дали ей такое основательное знание языка. И поняла: нечего волноваться. Причем знания она получила не в университетах, а в бесконечных недетских заботах о младших братишках, помогая родителям и лесхозу в заготовке то торфа, то гречихи. О, это трудовое детство в красном галстуке, а потом с комсомольским значком на груди! Как много вынесла она оттуда умения ладить с людьми, понимать их, прощать, а еще неимоверного желания постичь мир и жить с ним в гармонии.
Она спускается в зал, и навстречу торопятся делегаты из других стран: «Откуда у вас такое хорошее знание языка? Вы где учились?» – «Вот тебе и бабушка», – с уважением подумала о себе Любовь Александровна.
С чемоданом и детьми – в редакцию
1978 год. Любовь Александровна получает приглашение на работу в Кызылорду, в газету для корейцев, проживающих в Казахстане, «Ленин кичи». Она уже имела опыт работы на радио и в корейских изданиях Сахалинской области.
– Семья наша жила как на вулкане, – вспоминает она. – С мужем не ладили: он не понимал меня, не заботился о детях. Недолго думая, собрала я чемоданы, с тремя детьми села на поезд и поехала. Дорога была очень длинной. Не помню, сколько автобусов поменяли. С поезда пересели на паром, с парома – на самолет. Так доехали до Кызылорды, где в то время выходила газета. Честно говоря, даже не задумывалась, где остановлюсь, чем мы будем питаться и на что. Ничего не боялась, как будто к маме или домой ехала. Была надежда: работа есть – выстоим. Так я и вошла в кабинет к редактору Ким Джюн Гиру – с детьми и чемоданами.
Встретили ее очень хорошо, обеспечили временным жильем и, увидев, какой специалист приехал, в скором времени – квартирой. Начались журналистские будни с дежурствами допоздна, с набором текстов до самого утра.
– Ночевали в редакции, – рассказывает Любовь Александровна. – Зато когда утром широкоформатный номер вопреки всему был отпечатан, чувством гордости переполнялись души журналистов.
Разве забыть вечные заботы о том, чтобы каждый номер (а газета выходила пять раз в неделю) был интересным и злободневным. Как все-таки велик и наполнен созидательным смыслом труд журналиста: писать историю страны каждым номером, каждой строчкой. И пусть говорят, что газета живет один день, – она своим словом сеет разумное, доброе, вечное. Если это не так, то вряд ли под угрозой смерти везли бы корейцы шрифты газеты в Казахстан в далеком 1937 году...
Родилась газета, как и Любовь Александровна, на Дальнем Востоке. Всего лишь родилась. А известной и родной для миллионов корейцев стала уже в Казахстане. Ее читают в России, в Корее, на Дальнем Востоке. Проводя параллели с судьбой газеты и журналиста, можно найти одно отличие. Газета живет в Казахстане, лишь иногда «оглядываясь» назад. А Любови Александровне все не давала покоя мысль: как там, на Сахалине, живет ее муж? Он вдруг стал писать письма, просить прощения: «Дорогая, любимая моя, нет без тебя и детей жизни. Приезжай. Давай начнем все сначала…» И она поверила. Взяла опять чемоданы и с детьми приехала домой.
Однако все повторилось, как предупреждал редактор: «Смотри, горбатого могила исправит…» Как в воду глядел. Любовь Александровна как хороший журналист и на Сахалине была востребована. Работа и дети стали смыслом ее жизни. И вдруг снова телефонный звонок, уже из Алматы, куда переехала из Кызылорды редакция газеты: «Возвращайся, мы тебя ждем...» И Любовь Александровна вновь вместе с детьми села в поезд, который уже навсегда увез их в Алматы.
О двух мамах и о миске риса
…Семья, в которой родилась Любовь Александровна, жила в маленьком селе Сахалинской области – не больше двух десятков домов. Взрослые вечно озабочены тем, как накормить свои семьи, дети ходили оборванными и голодными. Мерилом благополучия были белые валенки без заплаток и миска риса на ужин – на всех. В семье Киоко (так на японский манер звали девочку) рисовую кашу ели лишь в большие праздники. Отец не мог обеспечить семью, где росли четверо детей.
Сейчас Любовь Александровна объясняет «предательство» родителей, отдавших ее в другую семью, именно этой нищетой. Не могли они прокормить детей и поэтому отдали одного ребенка бездетной чете. Но почему выбор пал именно на нее? Меньше других любили? А быть может, родители ей, напротив, желали лучшей доли? Малышке до горьких слез было обидно, что вот так просто взяли да и отказались от нее родители.
Старшая сестра привезла девочку на подводе в соседнее село, будто в гости, и ушла, сказав, что скоро вернется. Однако прошел день, другой, а той все не было. Шестилетняя девочка никак не могла понять, что произошло. И хотя в новой семье жилось гораздо лучше, она частенько потихоньку плакала. Потом Киоко пошла в школу, и не было счастливее ее, когда за хорошую учебу получила в подарок настоящий портфель: вот бы мама узнала, вот бы она порадовалась, какая дочка растет у нее. Хотя нет, не у нее, а просто растет. И не нужно ей радоваться, пусть жалеет о том, что потеряла такую дочку…
Однако жизнь научила прощать. Девочке казалось, что приемная семья в ней души не чает. Ошиблась она. Приемная мама ушла к другому, и в той семье никому не нужна стала маленькая девочка. Так Киоко была предана мамой еще раз. Ее воспитывал отчим…
Счастье есть!
Любовь Александровну не озлобило отношение родителей – родных и приемных, она сохранила к людям доброе отношение, считая и сейчас, что все самое ценное – в человеке. Да и журналистику выбрала из-за этой любви к людям. Будто по жизни искала то, чего не могла найти в родителях, а когда находила, писала об этом с такой радостью, словно нашла клад.
Дети Любови Александровны, в отличие от нее, всегда были уверены в крепкой материнской любви. «С рождением первенца решила, что даже на какое-то время их не оставлю, – говорит она. – Только рядом с матерью хорошо ребенку».
Она была свидетелем многих исторических событий, с изменением жизни к лучшему. Помнит какой-то корейский праздник, когда угощал добрый хозяин лепешками. И полет Гагарина в космос 12 апреля 1961 года:
– Я смотрела в небо и не могла поверить, как же человек поднялся в небо! Как ему под силу такое?! В каждом доме накрывался праздничный стол, словно Гагарин – не просто советский человек, а сын, которого семья проводила в небо.
Воспоминания детства и юности связаны с Сахалином. А родиной стала казахстанская земля, где ее ждали, где она смогла реализоваться как творческая личность.
В основе характера Любови Александровны – верность и постоянство, благодарность и желание ответить на добро добром. Возможности газеты журналист всегда использовала, чтобы помочь людям, которые благодарили ее, удивляясь бескорыстию. Она и сейчас такая. Недавно получила гонорар за перевод статьи в газете и разделила его между творческими сотрудниками редакции. Вопрос не обсуждался.
– Вы выбрали журналистику или она вас? – спрашивают Любовь Александровну.
– Пятьдесят на пятьдесят. Но что журналистика – моя судьба – это точно, – рассуждает она. – Наша «дружба» началась в раннем детстве. Отчим, как только научилась писать, настаивал, чтобы я каждый день делала записи. Бывало, спать хочется, а он: «Пиши!» И писала – о том, что проснулась земля, весна на дворе, что очень хочется тепла… Обо всем. Лет в 11 я уже с газетой сотрудничала. Люблю свою профессию, стараюсь понять людей, о которых пишу, почувствовать то же, что и они. Однажды присутствовала на операции детдомовской девочки. Помню, лоб хирурга покрывался потом – и я становилась вся мокрая, словно тоже в руках держала скальпель или ассистировала. У него рука останавливалась в напряжении – и я чувствовала, как немеет моя рука. Когда он сказал классическое: «Спасибо всем, операция окончена», – потеряла сознание. Оказывается, давление упало от переживаний…
15 мая у Любови Александровны день рождения. Как прежде, спешит на работу, вернее, на службу родной газете. Подтянутая, устремленная вперед, она и сегодня даст фору многим. Мы не скрываем восхищенных взглядов: настоящий журналист и замечательная женщина!
Именно «Коре Ильбо» посвящена вся ее трудовая жизнь, в редакцию стремится она и сейчас, будучи на пенсии. И вовсе не потому, что нет других забот. Любовь Александровна – мать троих детей, бабушка и прабабушка. Однако корейская часть газеты по-прежнему держится на ней...
Биография «Коре Ильбо» героическая, ее сотрудники способны к самопожертвованиям, благодаря которым газета пережила депортацию и, как корейцы, отправленные с насиженных мест в Казахстан в 1937 году, выстояла и возродилась вновь.
Первоначально «Коре Ильбо» называлась «Сэнбон» и выходила на Дальнем Востоке. 12 сентября 1937 года вышел 1 644-й номер, который стал последним, – в этот черный день всех сотрудников редакции арестовали и расстреляли. Чудом выжил заведующий сельскохозяйственным отделом Хван Дон Хун. Вместе с наборщиками Александром Тигаем, Валентином Те и Бон Нам Цоем спрятали шрифты и с риском для жизни привезли их в Кызылорду. Благодаря огромным усилиям Хван Дон Хуна 15 мая 1938 года газета возродилась и стала выходить под названием «Ленин кичи». Впоследствии журналист был тоже арестован и расстрелян. В 1991 году газета «Ленин кичи» уже в Алма-Ате была преобразована в корейскую международную газету «Коре Ильбо», которая издается по сей день.
…Что касается преемственности, то не смогла Любовь Александровна воспитать себе замену. Ученики были, но все разъехались по городам и весям – оказывается, специалистов, одинаково хорошо знающих русский и корейский языки, не так уж и много.
– Получилось так, что после ухода на пенсию родная редакция снова обратилась с просьбой поработать какое-то время. С тех пор прошло уже более девяти лет, – смеется она.
Ее знание родного языка вызывает восхищение, с ней консультируются ведущие корейские филологи в Казахстане. А ей часто вспоминается Международная конференция в Лос-Анджелесе в 1995 году по вопросам мирного объединения Кореи. Делегатами туда съехались корейцы со всех уголков мира, в том числе из Казахстана и Узбекистана. Конференция шла на корейском языке, и перед отъездом выяснилось, что в нашей объединенной делегации никто не владел языком в необходимом объеме. В переводческом деле у Любови Александровны конкурентов не было, но она пробовала отказаться: такие перелеты и волнения – не для ее возраста, да и не приходилось журналисту работать на столь престижных форумах. «Что, кроме бабушки, поехать мир посмотреть некому?!» – удивилась Любовь Александровна. Но все-таки поехала.
Тогда открылся ей мир новыми, до того неведомыми гранями. Ей была известна другая Америка – постоянный соперник Советского Союза. Как встретят ее, такую странную кореянку, у которой мама – японка, папа – кореец, место рождения – Сахалин, а родная страна – Казахстан? Она увидела, как живут в Америке ее земляки во втором поколении, а сидя в президиуме международного форума, мысленно вновь благодарила своих школьных учителей на Сахалине, которые дали ей такое основательное знание языка. И поняла: нечего волноваться. Причем знания она получила не в университетах, а в бесконечных недетских заботах о младших братишках, помогая родителям и лесхозу в заготовке то торфа, то гречихи. О, это трудовое детство в красном галстуке, а потом с комсомольским значком на груди! Как много вынесла она оттуда умения ладить с людьми, понимать их, прощать, а еще неимоверного желания постичь мир и жить с ним в гармонии.
Она спускается в зал, и навстречу торопятся делегаты из других стран: «Откуда у вас такое хорошее знание языка? Вы где учились?» – «Вот тебе и бабушка», – с уважением подумала о себе Любовь Александровна.
С чемоданом и детьми – в редакцию
1978 год. Любовь Александровна получает приглашение на работу в Кызылорду, в газету для корейцев, проживающих в Казахстане, «Ленин кичи». Она уже имела опыт работы на радио и в корейских изданиях Сахалинской области.
– Семья наша жила как на вулкане, – вспоминает она. – С мужем не ладили: он не понимал меня, не заботился о детях. Недолго думая, собрала я чемоданы, с тремя детьми села на поезд и поехала. Дорога была очень длинной. Не помню, сколько автобусов поменяли. С поезда пересели на паром, с парома – на самолет. Так доехали до Кызылорды, где в то время выходила газета. Честно говоря, даже не задумывалась, где остановлюсь, чем мы будем питаться и на что. Ничего не боялась, как будто к маме или домой ехала. Была надежда: работа есть – выстоим. Так я и вошла в кабинет к редактору Ким Джюн Гиру – с детьми и чемоданами.
Встретили ее очень хорошо, обеспечили временным жильем и, увидев, какой специалист приехал, в скором времени – квартирой. Начались журналистские будни с дежурствами допоздна, с набором текстов до самого утра.
– Ночевали в редакции, – рассказывает Любовь Александровна. – Зато когда утром широкоформатный номер вопреки всему был отпечатан, чувством гордости переполнялись души журналистов.
Разве забыть вечные заботы о том, чтобы каждый номер (а газета выходила пять раз в неделю) был интересным и злободневным. Как все-таки велик и наполнен созидательным смыслом труд журналиста: писать историю страны каждым номером, каждой строчкой. И пусть говорят, что газета живет один день, – она своим словом сеет разумное, доброе, вечное. Если это не так, то вряд ли под угрозой смерти везли бы корейцы шрифты газеты в Казахстан в далеком 1937 году...
Родилась газета, как и Любовь Александровна, на Дальнем Востоке. Всего лишь родилась. А известной и родной для миллионов корейцев стала уже в Казахстане. Ее читают в России, в Корее, на Дальнем Востоке. Проводя параллели с судьбой газеты и журналиста, можно найти одно отличие. Газета живет в Казахстане, лишь иногда «оглядываясь» назад. А Любови Александровне все не давала покоя мысль: как там, на Сахалине, живет ее муж? Он вдруг стал писать письма, просить прощения: «Дорогая, любимая моя, нет без тебя и детей жизни. Приезжай. Давай начнем все сначала…» И она поверила. Взяла опять чемоданы и с детьми приехала домой.
Однако все повторилось, как предупреждал редактор: «Смотри, горбатого могила исправит…» Как в воду глядел. Любовь Александровна как хороший журналист и на Сахалине была востребована. Работа и дети стали смыслом ее жизни. И вдруг снова телефонный звонок, уже из Алматы, куда переехала из Кызылорды редакция газеты: «Возвращайся, мы тебя ждем...» И Любовь Александровна вновь вместе с детьми села в поезд, который уже навсегда увез их в Алматы.
О двух мамах и о миске риса
…Семья, в которой родилась Любовь Александровна, жила в маленьком селе Сахалинской области – не больше двух десятков домов. Взрослые вечно озабочены тем, как накормить свои семьи, дети ходили оборванными и голодными. Мерилом благополучия были белые валенки без заплаток и миска риса на ужин – на всех. В семье Киоко (так на японский манер звали девочку) рисовую кашу ели лишь в большие праздники. Отец не мог обеспечить семью, где росли четверо детей.
Сейчас Любовь Александровна объясняет «предательство» родителей, отдавших ее в другую семью, именно этой нищетой. Не могли они прокормить детей и поэтому отдали одного ребенка бездетной чете. Но почему выбор пал именно на нее? Меньше других любили? А быть может, родители ей, напротив, желали лучшей доли? Малышке до горьких слез было обидно, что вот так просто взяли да и отказались от нее родители.
Старшая сестра привезла девочку на подводе в соседнее село, будто в гости, и ушла, сказав, что скоро вернется. Однако прошел день, другой, а той все не было. Шестилетняя девочка никак не могла понять, что произошло. И хотя в новой семье жилось гораздо лучше, она частенько потихоньку плакала. Потом Киоко пошла в школу, и не было счастливее ее, когда за хорошую учебу получила в подарок настоящий портфель: вот бы мама узнала, вот бы она порадовалась, какая дочка растет у нее. Хотя нет, не у нее, а просто растет. И не нужно ей радоваться, пусть жалеет о том, что потеряла такую дочку…
Однако жизнь научила прощать. Девочке казалось, что приемная семья в ней души не чает. Ошиблась она. Приемная мама ушла к другому, и в той семье никому не нужна стала маленькая девочка. Так Киоко была предана мамой еще раз. Ее воспитывал отчим…
Счастье есть!
Любовь Александровну не озлобило отношение родителей – родных и приемных, она сохранила к людям доброе отношение, считая и сейчас, что все самое ценное – в человеке. Да и журналистику выбрала из-за этой любви к людям. Будто по жизни искала то, чего не могла найти в родителях, а когда находила, писала об этом с такой радостью, словно нашла клад.
Дети Любови Александровны, в отличие от нее, всегда были уверены в крепкой материнской любви. «С рождением первенца решила, что даже на какое-то время их не оставлю, – говорит она. – Только рядом с матерью хорошо ребенку».
Она была свидетелем многих исторических событий, с изменением жизни к лучшему. Помнит какой-то корейский праздник, когда угощал добрый хозяин лепешками. И полет Гагарина в космос 12 апреля 1961 года:
– Я смотрела в небо и не могла поверить, как же человек поднялся в небо! Как ему под силу такое?! В каждом доме накрывался праздничный стол, словно Гагарин – не просто советский человек, а сын, которого семья проводила в небо.
Воспоминания детства и юности связаны с Сахалином. А родиной стала казахстанская земля, где ее ждали, где она смогла реализоваться как творческая личность.
В основе характера Любови Александровны – верность и постоянство, благодарность и желание ответить на добро добром. Возможности газеты журналист всегда использовала, чтобы помочь людям, которые благодарили ее, удивляясь бескорыстию. Она и сейчас такая. Недавно получила гонорар за перевод статьи в газете и разделила его между творческими сотрудниками редакции. Вопрос не обсуждался.
– Вы выбрали журналистику или она вас? – спрашивают Любовь Александровну.
– Пятьдесят на пятьдесят. Но что журналистика – моя судьба – это точно, – рассуждает она. – Наша «дружба» началась в раннем детстве. Отчим, как только научилась писать, настаивал, чтобы я каждый день делала записи. Бывало, спать хочется, а он: «Пиши!» И писала – о том, что проснулась земля, весна на дворе, что очень хочется тепла… Обо всем. Лет в 11 я уже с газетой сотрудничала. Люблю свою профессию, стараюсь понять людей, о которых пишу, почувствовать то же, что и они. Однажды присутствовала на операции детдомовской девочки. Помню, лоб хирурга покрывался потом – и я становилась вся мокрая, словно тоже в руках держала скальпель или ассистировала. У него рука останавливалась в напряжении – и я чувствовала, как немеет моя рука. Когда он сказал классическое: «Спасибо всем, операция окончена», – потеряла сознание. Оказывается, давление упало от переживаний…
15 мая у Любови Александровны день рождения. Как прежде, спешит на работу, вернее, на службу родной газете. Подтянутая, устремленная вперед, она и сегодня даст фору многим. Мы не скрываем восхищенных взглядов: настоящий журналист и замечательная женщина!
