Отрывки из знаменитых произведений позапрошлого столетия прозвучали в исполнении замечательных казахстанских коллективов - Государственного академического симфонического оркестра и Государственной хоровой капеллы им. Б. Байкадамова. Солисты - Гульзат Даур­баева, Гульнара Нургалиева, Наталья ­Мезина, Роза Бакбергенова и Фархат Кубиев. За дирижерским пультом - Зейн Далал...

Алматинский дебют

Для нашего индийского гостя это выступление в Большом зале Казахской государственной филармонии - первое в нашей стране. Лауреат Иеру­салимского конкурса дирижеров (1995), магистр музыки Оксфордского университета, начинавший карьеру в университетском оркестре штата Индиана (США), участник многих заметных международных музыкальных проектов семь лет возглавляет симфонический оркестр Индии в Мумбае. Стоит напомнить, что данный коллектив основан при непосредственном участии нашего прославленного земляка - скрипача Марата Бисенгалиева.

Маэстро Далал к исполнению настоящей концертной программы отнесся с вдохновенной ответственнос­тью. Характерная примета дирижерской манеры известного музыканта - подчеркнуто личное, почти что родственное отношение к каждой исполняемой вещи.

Первое отделение открылось завораживающим «Полонезом» из оперы «Евгений Онегин» Чайковского. И с начальных тактов слушатели погрузились в парадно-сокровенный вихрь открытой эмоциональности, счастливого молодого головокружения, не­обыкновенного «шляхетского драйва». Так, наверное, чувствовала себя Наташа Ростова на своем первом балу, когда юная москвичка, ведомая неотразимым Андреем Болконским, вступала в прекрасный и яростный взрослый мир.

Вслед за великим Петром Ильичом пришел черед не менее великого Джузеппе. Нынче мало кто станет спорить, что за пределами Италии, пожалуй, нет другого города, где бы так понимали и любили - да что там! - трепетно обожали автора «Травиаты» и «Трубадура»! Доказательств тому множество. На сцене Театра им. Абая год назад прошел фестиваль в честь двухсотлетнего юбилея гениального итальянского композитора. Надо ли говорить, что и в концерте, о котором рассказывается, абсолютным лидером стал именно Джузеппе Верди.

Мы услышали хоровые и сольные фрагменты из опер «Трубадур», «Набукко» («Навуходоносор), «Аида», «Травиата», из «Реквиема» и вступление к первому акту «Травиаты». Отрывок из «Трубадура» страстно поддержал великолепную мелодическую праздничность «онегинского» «Полонеза». Очаровала светлая, прозрачно-одухотворенная печаль, охватившая пленников в опере «Набукко».

Так обрела права привлекательная черта данного концерта: сочетание непреклонного, непоколебимого мужества и тонкой, трепетной задушевности. Наступательно-чеканный солдатский хор («Вдаль идут державным шагом») из «Фауста» Шарля Гуно и нежнейшая ария Лауретты (Г. Нургалиева) из оперы Джакомо Пуччини «Джанни Скикки», триумфально-бессмертные марши в честь египетских воинов и безумно-храбрых тореадоров из опер «Аида» и «Кармен» и меланхолическая строгость божественного «Реквиема». И, конечно, отрешенно-прелестный, благородно-ангельский колокольный хор из оперы соотечественника Верди, Руджеро Леонкавалло «Паяцы». Такие музыкальные мини-хрестоматии хороши тем, что вызывают законное желание прослушать вслед за фрагментом все оперное или симфоническое произведение полностью. «Аида», «Травиата», «Трубадур», к чести нашего театра, давно в репертуарном наборе. Премьера «Сельской чести» Масканьи в концертном исполнении совсем недавно прозвучала на филармонической сцене. Так что надеемся, что рано или поздно на афише Театра им. Абая появятся «Джанни Скикки», «Набукко», «Паяцы» и «Сельская честь».

«Браво, оркестр!»

Не успел отзвучать тот самый «Bell Chorus» («Паяцы»), еще не прервалась радостно-приветливая тишина, как из глубины зала раздался восторженно-спокойный возглас: «Браво, оркестр!» И публика не оставила автора восторженно-одобрительной реплики в одиночестве. Эти бесспорно заслуженные «Bravo!», то и дело звучавшие вплоть до финальных мгновений, адресовались и оркестрантам, и капелле, и, разумеется, дирижеру, который своими руководящими обязанностями занимался с необыкновенной страстностью. И с блистательным результатом: чуткий оркестр не отставал от маэстро.

А маршевые мелодии второго концертного отделения своим могучим оптимистическим звучанием вновь и вновь напоминали о жизне­радостном и победоносном шествии весны. Весьма к месту пришлись и триумфальный марш Gloria all' Egitto («Всем египтянам слава!») из «Аиды», и шедевр шедевров - Libiamo ne'lieti calici (та самая «Застольная»; за вокал отвечали Наталья Мезина и Фархат Кубиев) из «Травиаты».

Первая и вторая части музыкального вечера «состыковались» очень продуманно. До антракта Г. Нургалие­ва исполнила пленительно-лукавую миниатюру Ардитти «Поцелуй». По настроению чудесной молодой свободы и незамутненной душевной яснос­ти в русском романсовом наследии есть нечто подобное: «Я б тебя поцеловала, Да боюсь - увидит месяц!» А начало заключительного отделения - Sanctus из вердиевского «Реквиема» - получилось сдержанно-возвышенным, так сказать, контрастно-оправданным. Лихая, бесшабашная веселость - это не в стилистике классического искусства. Нельзя обойтись и без «грустного мотива».

Зрелая убедительность интерпретации каждого прозвучавшего произведения, образцовое построение всего концерта, отменная исполнительская культура с особенной наглядностью проявились при завершении вечера, когда, как и в начале, прозвучала русская музыка, а именно «Половецкие пляски» из оперы Александ­ра Бородина «Князь Игорь». Вот как воспринимается это вершинное создание русского композитора в наше время: «Все разнообразные стороны характера половцев - созерцательность и горячий темперамент, упоительная истома и стихийная порывистость - соединились здесь, чтобы раскрыться в полную силу». Именно так можно определить исполнение оркестром и капеллой музыки Бородина, о которой Борис Асафьев написал: «Тут хочется только слушать и слушать, и находить всегда новую свежесть и новые красоты».

Весь концерт, объединивший в одном согласном чувстве аншлагово собравшийся зал, в целом вполне заслуживает определения «живительный». Такие неординарные музыкальные события запоминаются надолго и заставляют и дальше не расставаться с классикой, с ее ясностью и разносторонней душевной полнотой.

Константин КЕШИН
фото Бориса БУЗИНА