Убрать системные барьеры

В среднем отрасль получает в два, а то и в три раза меньше средств, чем требуется, поскольку финансирование аграрного сектора непривлекательно.

– Если говорить о ежегодном финансировании банками второго уровня, то за последние 6–7 лет его объемы снизились впятеро. В 2014–2015 годах банки выдавали до 500 миллиардов тенге кредитов сельскому хозяйству, а за последний год – менее 100 миллиардов. Наблюдается явный тренд движения вниз, поэтому «КазАгро» (а в настоящее время «Байтерек») вынужден был нарас­тить объемы финансирования, – прокомментировал ситуацию управляющий директор Фонда финансовой поддержки сельского хозяйства Асылхан Джувашев.

Для банков АПК остается отрас­лью повышенных рисков. Они по-прежнему неохотно финансируют проекты в отрасли, а если и финансируют, то выставляют повышенные требования как к залогу, так и к показателям бизнеса. Фермеры вынуждены идти за государственной поддержкой.

– Субсидирование ставки вознаграждения и инвестсубсидии – мощный инструмент для привлечения финансов, – не отрицает Асылхан Джувашев. – Но на дворе даже не середина года, а денег на субсидирование ставки уже не хватает. Средства под бюджетные фиксированные 6% годовых все хотят получить, однако они ограничены. А предложения частных банков под 16%, но с 10-процент­ной субсидией – для фермеров риск. Вдруг зав­тра не окажется этих субсидий, и они вынуждены будут платить все 16%?

По данным Национального банка, на 1 октября 2015 года ссудный портфель банков второго уровня в аграрный сектор составлял 596 млрд тенге, а на 1 октября 2020-го
эта сумма составила 286 млрд тенге. За последние 5 лет ссудный портфель сократился почти вдвое.

Эти удручающие цифры означают, что банки не рассматривают сельскохозяйственный сектор как объект для кредитования, другие финансовые институты также от него отворачиваются.

По мнению председателя правления Мясного союза Казахстана Асылжана Мамытбекова, проблема дефицита финансирования заключается не в банках, а в законодательной базе, регулирующей АПК и создающей барьеры для фининститутов. Он считает, что аграрной отрасли необходимо стать привлекательной для всего частного финансового сектора: банков, лизинговых компаний, кредитных товариществ и мик­рофинансовых организаций.

ПЕРЕКОСЫ В АПК

– С прошлого года статистика финансирования отрасли АПК БВУ показывает положительную динамику: по данным Нацбанка, на начало 2021 года объем кредитов в отрасли сельского хозяйства составил 234 миллиарда тенге, а на 1 мая 2021 года – 253 миллиарда. Объем выданных кредитов вырос более чем на 8%. Если в 2020-м БВУ выдали аграриям кредитов на сумму 169 миллиардов тенге, то за 4 месяца текущего года – уже 88 миллиардов. Прирост есть, банки идут навстречу фермерам, – отметил директор по работе с госорганами Ассоциации финансистов Казахстана Бекжан Отарбаев. – Но есть системные проблемы. Сами фермеры стали говорить о препятствиях, которые им мешают привлекать финансы на рынке.

В числе барьеров – нестабильность субсидий, сложности сбыта, которые влекут отрицательные финансовые результаты субъектов АПК, просроченные задолженности по кредитам.

Председатель Ассоциации агрострахования Серик Ибраев считает, что у фермеров есть проб­лема обеспечения обязательств по договору займа. В первую очередь она связана с ликвидностью предоставляемых ими залогов и с тем, что основной вид обеспечения – земельный участок – на самом деле полноценно не используется.

– Эти вопросы были обсуждены на земельной комиссии. Принято решение упростить оборот прав аренды земли. Есть проблема разделения целевых назначений в зависимости от вида субъекта землепользования: земля для ведения крестьянского хозяйства имеет одно целевое назначение, а для юридического лица – другое, и чтобы продать право на надел субъекту иного вида, нужно обязательно менять его целевое назначение. Подобных дилемм в законодательстве о земле сейчас немало. И ситуацию нужно менять, – считает глава Ассоциации агрострахования.

Существенно снижает возможность привлечения финансирования непрозрачность самого заемщика в отрасли. У фермеров часто есть проблемы с налоговым и бухгалтерским учетами. Чтобы росло доверие финансовых организаций к агропромышленному сектору, уверен эксперт, нужно повышать уровень раскрытия информации в отрасли, возможно, ввести единый аграрный налог.

Необходимо делать различные базы данных (сельхозтехники, животных, земель, состояния недвижимости и другие) доступными и развивать цифровые каналы кредитования.

Внедренное в прошлом году агрострахование с господдержкой, можно сказать, стало прорывом в АПК. Теперь необходимо, чтобы финансовые институты признали страховое обеспечение как ликвидное, и конечно, страховщики должны впредь укреплять доверие к страховке.

У нас так и не развился инструмент контрактации. Не так быстро продвигается его внед­рение, но до конца года пилот по аграрным распискам планируется запустить на площадке Международного финансового центра «Астана».

– Однако стандартизация и сертификация в сельском хозяйст­ве у нас слабо развиты. Без них электронная коммерция сильно хромает. Вместе с тем у электронных торговых площадок большое будущее, – уверен Серик Ибраев.

Асылжан Мамытбеков попытался ранжировать проблемы, препятствующие развитию частного кредитования АПК. Перечень открывают высокие риски сектора, которые не просчитываются и не могут быть заранее учтены в финмоделях. Таких отторгающих форс-мажоров немало: засуха, болезни растений и животных, пожары, наводнения.

В процессе реформирования агрострахования вместо обществ взаимного страхования, чья деятельность не была подконтрольна регулятору, пришли профессиональные игроки.

– Кроме того, вместо обязательного страхования, когда государство возмещало выплаты по страхованию, пришло доб­ровольное, и теперь государство возмещает страховые взносы, а не страховые выплаты. Это привело к тому, что страхование стало более действенным, но,
к сожалению, инструмент пока не стал всеобъемлющим, так как многие крестьяне не знают о его пре­имуществах, – пояснил Асылжан Мамытбеков.

Согласно правилам кредитования Национального банка, страховой сертификат лицензируемой страховой организации мог служить видом обеспечения, и фермер, застраховавший свой урожай, мог получить под него кредит. Правда, действовала эта возможность недолго. Вот и выходит, что агрострахование в законе реализовалось, но де-факто не раскрылось до сих пор.

Вторая группа проблем, по мнению председателя правления Мяс­ного союза Казахстана, связана с низкой стоимостью залоговой базы. Недвижимость на селе почти ничего не стоит, по крайней мере, формально, и она не принимается как крепкий залог.

Рынка прав на долгосрочную аренду земель сельхозназначения пока не существует. Более того, в действующем законодательстве есть ряд норм, которые не позволяют финансировать под залог земли. Так, согласно Граж­данскому кодексу, необходимо согласие собственника на залог, а 90% земель наши фермеры арендуют у государства. При этом нет процедуры на предмет того, как акимат (от имени государства) должен давать разрешение. Зато есть прецеденты, когда власти отсуживали у банков заложенные фермером участки.

Есть трудности и при получении корпоративного разрешения на залог земли. Получить 100-процентное согласие пайщиков, как того требует законодательство, практически невозможно: люди переезжают, в случае смерти процедуры наследования могут затянуться, возникают и другие проблемы. В то же время даже в самых крупных АО⁄ТОО для принятия решения достаточно простого большинства голосов, а в особо сложных случаях – и квалифицированного большинства (75%+1).

Более того, несмотря на проведенные реформы, в гражданский коммерческий оборот земля так и не вошла, на нее нет рыночной цены, она оценивается по кадаст­ровой стоимости, которая уже давно не переоценивалась. Земля как основной актив, по сути, сейчас не работает ни на аграрный, ни на финансовый секторы, ни на фермера.

Чтобы вовлечь земли в экономический оборот, нужно совершенствовать земельное и гражданское законодательство.

ДЕНЬГИ НА БУМАГЕ

– Отсутствие залогов мы предлагали решать путем назначения инвестсубсидий, которых на сегодня недостаточно, и многие не верят в их получение, – констатирует Асылжан Мамытбеков. – Если бы они были достаточны и гарантированы, тогда, к примеру, 20–25% первоначального взноса в виде инвестсубсидий фермер мог получить наперед. В таком случае не только «КазАгроФинанс» активно бы работал на рынке, но и частные финансовые компании пришли бы в агросектор, причем сами, конкурируя между собой по ставкам, условиям и другим бонусам.

Третий тип проблем – присутствие на рынке государства, которое взвалило на себя все бремя финансирования. Казалось бы, это благо, однако ограничивается доступ частному финансовому сектору с его высокими ставками и высокими требованиями на рынок кредитования. Фермеров, уверен Асылжан Мамытбеков, это тоже дезориентирует: они пытаются попасть в одни узкие ворота, где не хватает дешевых финансов и возникают поводы для коррупции, и даже не предпринимают попыток найти ворота пошире.

– Разрабатывая в 2013 году программу «Агробизнес-2020», мы предполагали, что холдинг «КазАгро» должен уходить от прямого финансового операцио­нирования и постепенно уступить рынок частным финансовым организациям. Сам же должен стать «банком банков», то есть источником фондирования частных финансовых институтов и лизинговых компаний. Холдинг не отменил эту норму в своей стратегии и программных документах, но, к сожалению, она так и осталась на бумаге. «КазАгро», напротив, со своими дешевыми, не хватающими всем 5–6-процентными кредитами не дает развернуться частному финансовому сектору. К тому же субсидирования процентной ставки сектору катастрофически не хватает, – поясняет эксперт.

Именно поэтому, напоминает он, в 2013 году было принято решение упразднять товарно-специфические субсидии (на литр⁄кг⁄шт.), постепенно должны были остаться только две основные субсидии – субсидирование процентной ставки и инвестиционных затрат, но в настоящее время эта работа не ведется. Отрасли нужно «расканализирование», то есть разные каналы финансирования, а не один финансирующий холдинг, который конкурирует и «толкается» с частными компаниями на и без того узком рынке.

И наконец, доступность финансов ограничивают проблемы, связанные со сбытом продукции и прослеживаемостью доходности фермерских хозяйств. Дело в том, что 80–90% плательщиков единого земельного налога (КХ), а также около 40% юридических лиц (ТОО), небольших по объему сельхозпроизводства, освобождены от уплаты НДС.

Не платя налоги, они сбывают свою продукцию на базарах или по серым схемам. По этой причине банки не видят доходность потенциального заемщика, не могут просчитать его финмодель и отказывают в займах.

Субсидирование первого НДС в изменения к Налоговому кодексу не вошло. Норма была временно принята и уже утратила силу. Индифферентность между налогоплательщиками – юридичес­кими лицами и крестьянскими хозяйст­вами – тоже не наведена, одни и те же производители, используя одну и ту же технологию, платят налоги совсем по-разному, хотя живут в одной стране. Этот перекос тоже приводит к непрозрачности, которая потом у частных банков отбивает желание финансировать проекты в АПК.

Таким образом, популярность аграрного сектора для коммерческих банков зависит от множества причин. Пора, наконец, убрать системные барьеры, чтобы деньги стали доступными для фермеров, чтобы в АПК происходила модернизация и соблюдались необходимые технологии.