Горы разлучали с тайнами

До середины 20-х годов XIX века право на геологоразведку в Казах­стане принадлежало государственным органам. Однако особых достижений такое решение не принесло. Поиски велись изыс­кателями малыми партиями, с небольшим бюджетом и с той неторопливостью, что иногда особенно отличает деятельность государственных служб.

Между тем богатство земли лежало по большей части в древних выработках, недалеко от поверхности, буквально под ногами.

Чиновники свою ошибку поняли достаточно быстро. Уже в 1826 году последовало разрешение частным лицам вести разведку и добычу полезных ископаемых в казахской степи. Открытия вскоре последовали одно за другим.

С помощью казахских рудо­знатцев в фантастически короткий промежуток времени было найдено громадное количество золотых, медных, оловянных и свинцовых месторождений.

Археолог и историк Алькей Маргулан отмечал, что даже опытнейшие геологи такое количество рудных объектов не смогли бы обнаружить за столь короткое время, как это сделал частный бизнес.

В 1830 году наш герой открыл первые прииски в Кокпектинском округе (Восточный Казахстан) и для предотвращения соперничества со стороны других промышленников взял в аренду многие окрестные речки у Бухтармы, где могло быть золото. Вскоре другие искатели последовали его примеру: арендовали оставшиеся речки или вступили с ним в компанию.

Дела шли трудно, сколь по открывшейся вскоре бедности приисков, столь и по проблемам с управлением разбросанных по огромным пространствам старателей. Спустя 13 лет Степан Попов решил работы прекратить, добыв все же солидное богатство – свыше 12 пудов золотого песка. Кокпектинский «улов» стал тем первоначальным капиталом, который позволил Попову вкладывать средства в развитие горнорудной промышленности и металлургии казахских степей.

Он покрыл своими заявками на добычу руд огромные прос­транства от Семипалатинска до Баян-Аула и Каркаралинска, открыл залежи серебро-свинцовых и медных руд в Прибалхашье, месторождения каменного угля и приложил все силы для их разработки.

Каркаралинский краевед Юрий Попов рассказывал, что еще в 1816 году Степан Попов услышал от местных жителей рассказы о древних серебряных рудниках в горах Ку, на реке Тундук (ныне – Карагандинская область). Мысли о богатых рудах не давали Попову покоя, да так сильно, что он решился сам отправиться в путь зимой дабы их осмотреть. В Семипалатин­ске, где он тогда жил, на его средства был собран караван из 300 верблюдов, а сопровождали его казахи, знавшие о сокровищах.

Купец шел на огромный риск потерять караван и даже жизнь, отправившись без четкого маршрута к неизвестным для него горам. Добраться до них было нелегко, тем более в такое время года.

Впрочем, караван сначала беспрепятственно добрался до Ку (часть Каркаралинских гор) – центру забытых рудников. Разведанные богатства превзошли все ожидания, это показал даже поверхностный осмотр древних месторождений. Верблюдов навьючили мешками с образцами руд, и караван отправился в обратный путь.

Однако горы не спешили расставаться со своими тайнами, а тем более отпускать дерзкого похитителя богатств. На караван налетел свирепый буран и за несколько часов погубил всех вьючных животных.

Люди пытались спастись в единственной юрте, которую они успели поставить для защиты от ветра. Многие, в том числе и сам Попов, жестоко обморозились. Но вот едва затих буран, купец распределил поклажу между спутниками, взвалил на свои плечи двухпудовый мешок с рудой и, стиснув зубы, пошел дальше по заснеженной степи.

Вскоре путники сбились с дороги, но не отчаялись, а продолжали идти. Только через нес­колько дней, вконец измотанные, они набрели на казахскую зимовку. Там пришло спасение.

Вернувшись в Семипалатинск, Попов стал подавать в правительство многочисленные док­ладные записки. В них он указывал рудоносные участки в горах, где можно было бы строить завод, и убеждал чиновников быстрее дать ему на это разрешение.

Вскоре проведенные в Барнауле лабораторные работы подтвердили правоту купца – образцы руды, доставленные экспедицией Степана Попова, были действительно чрезвычайно богаты свинцом, серебром и медью.

Оказалось, в горах Ку – в долине речки Егиндыбулак, впадающей в реку Тундук, пришедшими с Поповым казахскими рудо­знатцами – Тачимовым, Майбасаром и Жумакулом Естемесовыми была открыта целая серия древних выработок. А рудные жилы, как стало потом известно, простирались вдоль всей долины горной речки. Поэтому первое время Попов занимался исключительно сортировкой руд старинных отвалов в Каркаралинском округе.

Древние рудокопы серьезно помогли Попову, доставив столетия назад руду на поверхность. В особенности богатыми оказалось Берккаринское месторождение.

Правительство, приняв во внимание неуемную энергию семипалатинского купца, с которой он стремился открыть первое в казахской степи горнопромышленное предприятие, пошло ему навстречу. 31 января 1839 года Попову, получившему к тому времени почетный титул – коммерции советник, разрешено было строить завод в горах Ку.

И он приступил к созданию первого и единственного на многие годы в Центральном Казахстане серебро-свинцового завода, получившего название Благодатно-Стефановского.

Плавка руд велась здесь еще в давние времена. Стены заводских строений, построенных Поповым, частично сохранились до наших дней, а шлаки, обнаруженные здесь исследователями в XX веке, совершенно отличаются от шлаков древнего периода. Первые – стекловидной формы и черного цвета, древние – покрыты толстым слоем медного или свинцового окисления.

Как писал Алькей Маргулан, древние кучи тонкоизмельченной руды со временем оказались здесь задернованы, а местами погребены под слоем наносной земли. И все же эти руды Попову удалось использовать для переплавки.

Он надеялся открыть здесь также промышленные запасы каменного угля для выплавки металла, но ошибся в расчетах.

Петербургские чиновники прекрасно понимали, что провал его дела мог бы надолго отнять у частных лиц охоту заниматься подобным производством в степи. Между тем промышленное будущее казахского края во многом мыслилось тогда как развитие горно-металлурги­ческого дела.

Поэтому первого энтузиаста горных заводов освободили от уплаты налогов на 10 лет. И все же спустя несколько лет Благодатно-Стефановский завод из-за отдаленности приисков каменного угля (70 км по степной дороге), большой стоимости перевозок стал малоперспективным. Выход серебра с каждым годом становился все меньше, к тому же начались трудности со сбытом свинца.

Тогда, наряду со серебро-свинцовыми рудами, на заводе стали плавить медную руду из урочища Калмактас Каркаралинского округа. Хотя она была богатой по содержанию металла, и в ней находили крупные самородные глыбы меди, но запасы ее оказались небольшими. Промышленнику все чаще приходилось задумываться о переносе производства.

В 1840-е годы, вновь шагая по следам древних рудокопов, работники Степана Попова обнаружили богатые залежи сереб­росвинцовых руд поблизости Баян-Аульских гор (в 30 км к северу от горно-лесного массива).

В 1848 году здесь был запущен новый Александровский завод, снабжавшийся для плавки руд каменным углем сначала с Кызылтавского (расстоянием 55 верст), затем с Талдыкольского, а потом еще более близкого Майкубенского угольного месторождения, также открытого и разработанного Поповым.

И рудники, и новый завод Степан Попов назвал именем свое­го сына Александра. Строить Александровский завод Степану Попову было намного легче, чем первенец – Благодато-Стефановский. Уже был опыт, знаю­щие люди, новые технологии. К тому же новый завод располагался гораздо ближе к Иртышу, а значит, легче и дешевле было перевозить металл, оборудование, материалы.

Постепенно Степан Попов передавал дела сыновьям, затем развивать производство начали его внуки. Наследники дела Попова начали строить новый плавильный завод в отрогах гор Беркара, где находился самый богатый открытый Степаном Поповым прииск, названный им Богословским.

Всего династией Поповых было построено 5 плавильных заводов: в 1859 году – Николаевский завод на Богословском руднике в урочище Беркара Каркаралинского уезда; в I860-м в 40 километрах на юго-восток от Баян-Аульских гор – Иоанно-Предтеченский медеплавильный завод; в 1861 году – Степановский завод в Бутаковской волости; в 1888-м – Степановский завод в урочище Кызыл-Эспе Каркаралинского района; в 1887-м – Косьмo-Дамиановский завод в Берккаринской волости Каркаралинского уезда.

Последние 2 завода построил внук Степана Ивановича Попова – Степан Александрович. Он также продолжил поиски подземных рудных кладов. Всего за 2 года, с 1886 по 1888-й, Степан Александрович Попов заявил к разработке в Казахстане около 50 месторождений свинцовой и медной руд и каменного угля.

Краевед Юрий Попов задался целью проверить, сумел ли обогатиться Степан Иванович Попов? По его данным, выходит, что нет. При этом исследователь ссылался и на знатоков горного дела, сообщивших, что пионер металлургии Сары-Арки вложил в свое дело миллионное состояние, но оставил долги после своей смерти в 1853 году в сумме 437 тыс. рублей. Горное дело перешло к его сыновьям Александру и Николаю.

Известный казахстанский ученый-угольщик Владимир Новиков отмечал, что все шаги, предпринятые Степаном Поповым по поиску и освоению недр Казахстана, были новыми, пио­нерскими – организация старательных артелей, открытие мес­торождений каменного угля, в том числе Майкубенского буроугольного бассейна, и, конечно же, строительство первых плавильных заводов в Центральном Казахстане.

Энергия, с которой взялся за дело Степан Попов, привела к оживлению экономической жизни в казахской степи, положила начало развитию горнодобываю­щей промышленности и цветной металлургии в Казахстане.