Харьковский котел

Старое фото

Командиры 106-й национальной кавалерийской дивизии пристально смотрят нам в глаза: комдив, замкомдива, начштаба, командиры и старшие политруки полков. Мужес­твенные, решительные и волевые лица передают небывалую энергию и готовность громить вторгшегося на просторы Отечества захватчика. Нет сомнения в том, что они будут воевать дерзко, отважно и умело, увлекая за собой бойцов.

По-иному и не могло быть. Ведь снимок сделан не в июле-августе 1941 года, когда Красная Армия отступала, а 5 апреля 1942 года, после разгрома группы армий «Центр» под Москвой. Лица командиров и политруков выражают ожидание весенне-летнего наступления и изгнания оккупантов за пределы Отечества.

Они не могли знать, что в момент, когда позировали фотографу, их фронтовая судьба была решена – никто из них не прорвался из Харьковского котла. Роковая доля досталась не только им, но и сотням тысяч бойцов и командиров вой­ск Юго-Западного направления, участвовавших в Харьковской наступательной операции мая 1942 года. В пекле Харьковского котла и рядовой, и генерал шли на прорыв кольца окружения, под свинец горных стрелков, чтобы быть скошенными кинжальным огнем.

Так и лежат рядом и бойцы, и генералы в окрестностях деревеньки Лозовенька, неопознанные, признанные пропавшими без вести. Других фотографий, кроме отснятых перед отправкой в действующую армию в Акмолинске, не будет. Война с момента прибытия их в действующую армию выделила на фронтовую судьбу всего 18 дней – с начала Харьковской наступательной операции до ее трагичес­кого завершения.

В эти майские дни 1942 года бойцы и командиры 106-й кавдивизии, включенные в состав ударного 6-го кавкорпуса, прорвав фронт, прошли по тылам противника, громя эсэсовскую элитную часть, прикрывали отход основных сил ударной группировки генерал-майора Бобкина Л. В., прорывались из кольца окружения у Лозовеньки, где полегли вместе с генералами. В Барвенковском выступе с 17 мая, когда генерал вермахта Клейст восточнее Лозовеньки замкнул кольцо окружения войск 6-й и 57-й армий и армейской группы генерала Бобкина, по 30 мая, когда в плен попало более двухсот тысяч бойцов и командиров, вырваться из окружения удалось только двадцати двум тысячам. Сколько погибло при прорыве внутреннего, среднего и внешнего колец окружения не знает никто и вряд ли узнает.

Документов, раскрывающих ход сражений и попыток прорыва из окружения, нет и не будет, так как окруженные дивизии либо закапывали сейфы с документами перед прорывом, либо уничтожали их при неудаче. Возможно, они попали в руки противника. Поэтому хронологию сражений в котле можно формировать только сочетанием анализа традиционных военных действий генералов, оказавшихся в окружении, с учетом воспоминаний вырвавшихся из кольца, да умением вживаться в те условия, представить себя на месте комвзвода, комроты, комбата, комбрига и комдива 1941 и1942 годов.

Стремительный кавалерийский наскок

Я думаю, мне удалось вжиться, прочувствовать и реконструировать те сражения. 23 мая 1942 года восточнее Лозовеньки армейская группа Клейста замкнула кольцо окружения войск юго-западного направления в Барвенковском выступе. В деревню Красивая на самолете У-2 прилетает замкомандующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, назначенный маршалом С. К. Тимошенко командующим Южной группой войск, объединяющей 6-ю, 57-ю армии и армейскую группу генерала Бобкина. По рации всем дивизиям, еще находившимся у города Краснограда, у деревень Парасковея, Охочье, Верхний Бишкин, Сахновщина, Александровка, командующий приказал перемещаться к Лозовеньке для организации прорыва.

В резерве генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко были 103-я стрелковая дивизия, расположенная восточнее деревня Алексеевка и неполного состава 106-я национальная кавдивизия (288-й кавалерийский полк и неполного состава 307-й и 269-й кавполки), расположенная юго-восточнее Алексеевки. Кос­тенко направил 106-ю кавдивизию и 103-ю стрелковую дивизию навстречу немцам, занимавшим деревни Волвенково, Копанки, Михайловский, с приказом окопаться восточнее Лозовеньки и удерживать подступы к деревне до подхода войск 6-й армии генерала Городнянского А. М. и армейской группы генерала Бобкина. Кавалеристам 106-й дивизии и пехотинцам 103-й дивизии пришлось продвигаться по глубоким оврагам: Разоренная, Крутой лог, Михайловский, так как в воздухе господствовала авиация противника. Более маневренная 106-я дивизия первой прибыла в Лозовеньку. Немецкая пехота только подходила к восточной окраине деревни и была отброшена внезапной кавалерийской атакой из балки Соленая. Так как винтовок у кавалеристов практически не было (!), атака позволила захватить немного винтовок и один пулемет МГ-34. К вечеру с подошедшей 103-й дивизией кавалеристы окопались на восточной окраине Лозовеньки, вкопали противотанковые 45-миллиметровые пушки.

В ночь на 24 мая к окопавшимся кавалеристам и пехотинцам направили корректировщиков отдельного артполка 76-миллиметровых пушек. Утром подошли корректировщики 152-миллиметровых пушек и вовремя, на востоке нарастал шум танковых моторов. Корректировщики взобрались на крышу самого высокого дома и, определив координаты танковой колонны по рации, передали привязку целей батареям и сплошные разрывы накрыли немцев. Таким образом, танки и пехота противника были остановлены на окраине Новосерпуховки.

С утра до вечера 25 мая в балки Михайловский лог и Крутой лог подходили войска 6-й армии и армейской группы Бобкина. А 26 мая войска Южной группы начали наступление с целью прорыва кольца окружения. В первый эшелон ударной группы были включены 103-я и 317-я дивизии. Перед пехотинцами были сосредоточены кавалеристы 106-й кавдивизии и танковые части 23-го танкового корпуса. В итоге ожесточенных боев, в ходе которых противнику был нанесен немалый урон, выр­ваться удалось немногим. Кольцо окружения разрывалось лишь на короткий срок, в силу огромного превосходства противника и возможности маневра, которые у него имелись, пробитые с громадными усилиями наших вои­нов бреши вновь закрывались.

В этот день командующий Южной группой и его штаб прилагали героические усилия, чтобы сохранить личный состав, боевую технику и вооружение от непрекращающихся массированных налетов авиации и ударов артиллерии, наладить управление и подготовить более решительные действия с целью прорыва из окружения.

В окрестностях Лозовеньки с 26 по 29 мая непрерывно гремели сражения, по ожесточенности и кровопролитию которым нет равных во Второй мировой войне. На поле боя генералы шли на прорыв кольца окружения плечом к плечу со своими бойцами и командирами и падали под перекрестным пулеметным огнем горных стрелков. В дневнике генерала Клейста записано: «На поле боя везде, насколько хватало глаз, землю покрывали трупы людей и лошадей, и так плотно, что трудно было найти место для проезда легкового автомобиля».

Это лежали кавалеристы 6-го кавкорпуса, вместе с ними акмолинцы, карагандинцы, североказахстанцы, павлодарцы, чимкентцы из 106-й казахской кавдивизии. Уцелевшие попали в плен, и прямо у деревни Лозовенька отделяли политруков и комиссаров и тут же расстреливали. Как и все считающиеся пропавшими без вес­ти, казахстанцы-кавалеристы лежат на том поле под Лозовенькой, которое обозревал после битвы генерал фон Клейст.

Под снайперским прицелом…

Немецкий историк, участник вой­ны Пауль Карель пишет: «Завязавшееся сражение под Лозовенькой стало одним из самых кровопролитных за всю войну в России. Под отсветами тысяч белых ракет русс­кие колонны атаковали немецкие рубежи. Размахивая пистолетами, командиры и комиссары резкими выкриками гнали вперед свои батальоны. Плечом к плечу, сцепившись руками, красноармейцы шли на штурм, хриплое, надсадное «Ура!» ревело в ночи.

Первая волна атакующих не прошла. Бурые, как земля, колонны повернули на север. Но и здесь тоже они наталкивались на блокировочные позиции горных стрелков. Волны русских откатывались назад и снова, невзирая на потери, атаковали и атаковали. Они крушили на своем пути все и вся, отбивали у противника несколько сот метров, но потом натиск слабел, и грозные валы рушились под шквальным продольным огнем пулеметчиков. Те, кто не погиб, брели, шатаясь и спотыкаясь, или ползли обратно в овраги реки Берека».

В ночь на 27 мая западнее Лозовеньки сосредоточились части и соединения, прикрывавшие отход армейской группы генерала Городнянского А. М. – 47-я стрелковая дивизия и 393-я стрелковая дивизия. К утру 27 мая подошла и 266-я стрелковая дивизия А. Н. Таванцева, которая полностью сохранила свою боеспособность. Подошли оставшиеся на ходу танки 21-го танкового корпуса. Штаб Южной группы генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко группировал войска для повторного прорыва вновь замкнувшегося кольца окружения.

В первых рядах ударной группировки поставили «тридцатьчетверки» 21-го танкового корпуса с 266-й стрелковой дивизией. Вслед должны были идти в прорыв обес­кровленные части 393-й стрелковой дивизии, 47-й стрелковой дивизии, кавалеристы 6-го кавкорпуса, уцелевшие после ночной атаки и отошедшие в тыл, а вместе с ними остатки полков 106-й казахской кавдивизии. Со второй волной наступающих должны были выходить из окружения все генералы во главе с командующим Южной группой Ф. Я. Костенко. В ночь на 28 мая последняя организованная ударная группа войск, возглавляемая генералами, пошла на прорыв кольца окружения у деревеньки Лозовенька.

Первый эшелон ударной группировки прорвал кольцо окружения восточнее Лозовеньки и к утру вышел в район Волвенково и Волобуевка. С ними вместе пробились сюда и остальные части и подразделения, находившиеся западнее Лозовеньки. В ночь на 29 мая эта группировка войск ударом с тыла прорвала при содействии войск 38-й армии линию фронта противника по правому берегу Северского Донца и успешно вышла в расположение основных сил у г. Чепель.

Вслед за первым эшелоном наступавших шла группа генералов во главе с генерал-лейтенантом Ф. Я. Костенко, но немецкие снайперы в цепях наступающих привычно выбирали командиров и особенно политруков и выбивали, выбивали. Артиллерийский же огонь не разбирал где рядовой, где генерал.

Вот так описывает ярость сражений под Лозовенькой немецкий историк Пауль Карель: «Следующим вечером все вновь повторилось (в ночь на 28 мая). Но на сей раз атаку пехоты поддерживало несколько Т-34. Русские солдаты, все также сцеплявшие руки, находились под действием алкоголя, как иначе могли бы эти бедняги идти на смерть с криками «Ура!»? (Откуда у советского командования могла быть водка, если на складах не было даже сухарей! – Прим. авт.).

Когда где-нибудь после захвата опорного пункта немцев противника удавалось отбросить решительной контратакой, немцы находили тела защитников с проломленными прикладами черепами, с телами, истерзанными штыками, и лицами, разбитыми русскими сапогами до неузнаваемости. Стороны сражались с дикой яростью. Это битва была страшной столбовой дорогой к смерти.

На третий день натиск русских сил спал. Оба командующих советскими 6-й и 57-й армиями – генерал-лейтенант Городнянский и генерал-лейтенант Подлас – вместе с офицерами своих штабов лежали мертвыми на поле битвы. Сражение завершилось поражением Тимошенко».

Майдан КУСАИНОВ, профессор ЕНУ им. Л. Н. Гумилева