Институционализация конфликтологии

Двадцать первого октября 2021 года на заседании Совета Ассамблеи народа Казахстана Президент страны Касым-Жомарт Токаев заявил о «необходимости активно использовать возможности общественно-правовых институтов, в частности медиации».
В качестве следующей приоритетной задачи Глава государства отметил,
«что для этномедиации в наших условиях наиболее эффективным является формат профессиональных переговорщиков».

«События, которые произошли в начале января в Казахстане,­обнажили ряд социальных проб­лем, включая разрыв между бедными и богатыми», – начал свою речь на встрече с представителями бизнеса Касым-Жомарт ­Токаев. «Страна изменилась, изменилось и отношение казах­станцев к власти, экономической системе и к жизни в целом», – отметил Президент.

Глава государства обратил внимание на возникший разрыв между богатыми и бедными. «На фоне коррупции, о которой хорошо известно, такое расслоение в доходах сыграло роль зажженной спички у пороховой бочки, чем воспользовались террорис­ты, боевики и стоявшие за ними заговорщики», – отметил Токаев. По его словам, «произошедшие события обнажили проблемы, копившиеся годами», и сейчас стоит «стратегическая задача глубинной трансформации всего общественного уклада». Касым-Жомарт Токаев также отметил, что стране нужны реальные реформы, которые отвечают чаяниям и интересам граждан Казахстана.

В этой связи перед казахстанским сообществом стоят новые стратегические цели и задачи, в числе которых особое место занимают проблемы, связанные с противостоянием потенциалу конфликтогенности, связанному с вызовами и угрозами, на которые так богата жизнь совре­менного общества.

Актуальность разрешения данных проблем обусловлена еще и тем, что конфликты отно­сятся к разряду явлений, сопровождающих человечество на протяжении всей его истории. Но в современных условиях, когда страны обладают мощнейшим арсеналом оружия массового уничтожения, они стали представлять собой реальную угрозу не только отдельным государствам, но даже существованию всего человечества.

Осознание этого привело к тому, что в ХХ веке возникла новая наука –конфликтология. По первоначальному замыслу знания о социальных конфликтах должны были трансформироваться в радикальное средство по переустройству различных сфер жизни общества и даже изменения мира в целом. Однако социальный заказ на выработку целостного научного понимания природы, сущности социальных конфликтов сегодня все больше становится переориентированным на разработку чисто прикладных приемов, техник, методик и т. п., относимых к сфере применения медиации. А сама эта сфера связана, в основном, с разрешением гораздо менее масштабных событий, относимых к разряду конфликтов, на которые всегда была так богата социальная жизнь.

В этой связи сфера применения медиативных услуг стала стремительно развиваться. И теперь уже сами государства стали всячески содействовать подключению медиации непосредственно к сфере урегулирования даже уголовных правонарушений.

Как известно, в Казахстане о медиации открыто заговорили большей частью после принятия Закона «О медиации». Важнейшей предпосылкой, определившей именно судебную сферу разрешения нарушений правоотношений в качестве главного ориентира для ее использования, явилась гуманизация уголовной политики в уголовном судопроизводстве в государстве.

Выбор данной сферы для использования медиации был отнюдь не случайным. Ведь в любом судебном разбирательстве суд всегда участвует как третья сторона, в качестве своего рода посредника. А институт посредничества всей своей сутью и по истории своего происхождения, и по сферам применения, и свое­му потенциалу значительно превосходит возможности любого государственного судопроизводства. Так, например, уже римляне использовали различные термины для обозначения понятия «посредник», в том числе и mediator.

Подлинные причины возросшей востребованности применения медиации именно в сфере правоотношений обусловлены двумя основными вариантами ее применения. Первый – как дополнительное средство к существующим формам судопроизводства, а второй – в качестве до и внесудебного разбирательства. Рядом стран, в том числе и Россией, предпочтение было отдано второму варианту.

В Казахстане же акцент был сделан на первом варианте ее применения, свидетельством чему является Указ Президента страны «О Концепции правовой политики Республики Казах-стан» от 20 сентября 2002 года. В документе, в частности, отмечалось, что одной из тенденций, отражающих гуманизацию уголовной политики в уголовном судопроизводстве, будет являться «…более широкое внедрение института примирения путем расширения перечня преступлений, попадающих под возможность освобождения от уголовной ответственности через процедуру медиации, возмещения потер­певшему имущества и морального вреда, а также причиненного вреда здоровью».

Быстрому взлету популярности медиации в республике во многом способствовало то, что ее использование именно в данном формате стало ускоренно осуществляться в сфере судопроизводства путем опоры на методики, техники и иные средства, уже разработанные другими странами и применяе­мые ими при оказании посреднических услуг при разрешении всевозможного рода жизненных затруднений.

Однако уже в 2012 году в Казахстане в судопроизводстве произошла переориентация на второй вариант применения медиации. В Стратегии «Казах­стан-2050» отмечалось: «В то же время в целях разгрузки судов следует продолжить развитие институтов внесудебного урегулирования споров».

Похоже, что данное предложение явилось своеобразным действенным стимулом, способствовавшим тому, что за сравнительно небольшой промежуток времени о медиации, используе­мой в судопроизводстве в качестве «про­цедуры института примирения», применяемой при разрешении различного рода споров (конфликтов), в Казахстане заговорили даже как о новом социальном институте. Практическая востребованность медиации несколько оттеснила интерес к конфликтологии как бы на второй план.

Однако здесь следует отметить, это сыграло далеко не последнюю роль в том, что и в Казахстане возобладало уже ставшее традиционным отношение к конфликтологии как к науке, несколько дистанцированной от запросов практики. Необходимо отметить, что вопрос о созидательном потенциале кризисных ситуаций в научном плане в ней практически не разрабатывается. А ведь, как отмечал Касым-Жомарт Токаев, «Слово «кризис» на китайском языке означает «новые возможности».

Следует отметить, что к стратегической задаче глубинной трансформации общественного сознания конфликтология, в частности, оказалась безучастной. Но на сегодня не утратили своей актуальности слова Питирима Сорокина о том, что «бесконфликтное состояние возможно лишь тогда, когда социальная жизнь стояла бы на одном месте и не эволюционировала».

К тому же свое влияние на подобное отношение к конфликтологии оказал и стереотип застойного мышления, где долгое время доминировал постулат о бесконфликтном характере общественного развития нашей страны. И это даже несмотря на то, что научный подход при разработке общетеоретических проблем, связанных с пониманием сущности конфликтогенности жизненных коллизий, определением причин, повлекших за собой возникновение любого вида конф­ликтных ситуаций, выявлением особенностей поведения всех непосредственных участников конфликтов, оценкой вероятных последствий конфликтов, разработкой стратегий при прог­нозировании конфликтов, мер по их предот­вращению, урегулированию и т. д., – это все-таки прерогатива конфликтологии.

В сфере практического разрешения многих жизненно важных проблем медиация сегодня, несомненно, имеет большие заслуги. Но столь высокая оценка ее достоинств и эта ее востребованность стали во многом возможными не вопреки, а именно благодаря теоретическим и практическим достижениям конфликтологии.

Это, как известно, во многом способствовало тому, что в 80-е годы прошлого века конфликтологические центры возникают в США и других странах мира. А в 1986 году в Австралии по инициа­тиве ООН создается Международный центр разрешения конфликтов. В России первый центр по разрешению конфликтов в начале 90-х годов был создан в Санкт-Петербурге. Большое значение теоретическому и практическому развитию конфликтологии в стране стали придавать на государственном уровне. В Санкт-Петербургском государственном университете на философском факультете открывается кафед­ра конфликтологии, действует лаборатория конфликтологии. На кафедре стали осуществлять подготовку бакалавров, магистров и док­торантов. В вузах страны стали читать курсы по данной дисциплине. Образовательная программа по конфликтологии была включена в Общероссийский классификатор специальностей образования. Она стала внедряться в целом ряде вузов России. В первую очередь эта миссия была возложена на философские факультеты. В 2010 г. в Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов был открыт первый в России факультет конфликтологии.

К этому процессу уже с самого начала была подключена академическая наука. Создается Меж­дународная ассоциация конфликтологов, при ней – Центр конфликтологии (в прошлом – Центр конфликтологии ИСРАН и РАН). С 1991 года стало выходить серийное издание «Социальные конфликты», с 2003 года – еже-квартальный журнал «Конфликтология» и т. д. В стране стали проводиться международные конгрессы конфликтологов.

Несомненно, на сегодня и в ­Казахстане возникла настоятельная потребность в институализации конфликтологии. Динамику современных социальных процессов отличает ярко выраженный турбулентный характер. Он сопровождается открытым или завуалированным столкновением различного рода – как личностных, так и социально детерминированных – потребностей, интересов, целей, воль, идей и т. д. И задача любого государства состоит в недопущении того, чтобы возникаемые при этом различного рода протестные проявления, даже при всем их конфликтогенном потенциале, становились благодатной почвой для открытого проявления грабежей, мародерства, разбоя. А уж тем более – для демонстрации в открытой форме насилия, несущего угрозу не только здоровью и жизни отдельных людей, но и целостности существования даже самого государства.

Подтверждением тому могут служить трагические январские события, имевшие место в стране. Анализ породивших их причин, равно как и преодоление их последствий, а главное – недопущение подобного впредь, естественно, потребует много времени и усилий. В этой связи у Казахстана есть настоя­тельная потребность не только в списке конкретных шагов и в принятии далеко не популярных мер по исправлению создавшегося положения. Она неотделима от необходимости разработки собственной стратегии в преодолении всех тех проблем, которые присущи сегодня всему цивилизационному пространству, что в свою очередь потребует определенного переосмысления прежде всего и той нормативно-правовой базы, которая регламентирует жизнь как внутри страны, так и за ее пределами. И здесь без особого стратегического видения, теоретических наработок и приобретения практических навыков в стремлении не доводить любые жизненные ситуации при всем накале бушующих в них страстей до конфликтов в самых разнообразных формах их проявления вряд ли можно будет обойтись.

Но для этого необходима консолидация совместных усилий и государства, и институтов граж­данского общества, и сообщества профессионалов-конфликтологов. Для институционализации конфликтологии в стране сущест­вуют все необходимые предпосылки и условия. Прежде всего этому может способствовать глубокое научное переосмысление того многовекового культурного наследия, благодаря которому кочевому казахскому народу удалось противостоять и выжить наперекор всем вызовам и угрозам со стороны как стихийных сил природы, так и социально обус­ловленных причин. А в этом огромная заслуга, несомненно, принадлежит именно институту посредничества, функционирование которого в казахской степи обеспечивалось судопроизводством, осуществляемым биями.

Опорой в этом может служить и тот уникальный опыт, который уже накоплен благодаря деятельности Центра профилактики социальной напряженности и медиации, осуществляемой под эгидой Ассамблеи народа Казахстана. Ведь само создание этого Центра являлось своеобразным велением времени. Он был орга­низован в целях обеспечения дальнейшего мирного сосущест­вования страны, укрепления общественного согласия между всеми его членами независимо от их этнической принадлежности и социального статуса.

Определенный задел уже имеется в сфере подготовки конфликтологов-профессионалов. По примеру других стран в КазНУ имени аль-Фараби уже осуществляется подготовка конфликтологов по образовательным программам магис­тратуры и док­торантуры. В целом ряде вузов республики читаются учебные курсы по конфликтологии.

В определенной мере становлению институализации конфлик­тологии во многом могла бы содействовать уже имеющаяся законодательно-нормативная база, связанная с использованием медиации в сфере разрешения различного рода конфликтных проявлений. И, конечно же, тот опыт, который даже в существую­щем формате уже был наработан действующим сообществом медиаторов.

Все это, несомненно, позволит закрепить в общественном соз­нании адекватное понимание и сущность социальных процессов и объективное наличие в них конфликтогенного потенциала, сформировать готовность противостоять проявлению данного потенциала в самых разнообразных формах его проявления, осознать неотвратимость всех тех негативных последствий, которые, как правило, неизбежны при любом проявлении конфликтов, и не важно, грозят они только их непосредственным участникам или же наличному природному и социальному окружению. Одновременно это поможет оказать определенное содействие в переформатировании сферы нормирования в организации индивидуальной и социально организованной жизнедеятельности населения страны.

Институционализация содействовала бы координации усилий представителей различных отраслей наук при выявлении не только особенностей формирования социальной напряженности в различных сферах и средах жизнедеятельности казахстанцев, но и способов транс­формации этой напряженности в реальные конфликты, определению роли норм морали, требований обычаев и традиций, аккумулирующих в себе все богатство духовной культуры народа как в процессе влияния на процесс урегулирования конфликтов, так и на преодоление их негативных последствий.

Это могло бы стать действенным средством для выявления степени конфликтогенного потенциала различного рода нормативных актов вплоть до государственных законов, в том числе и регулирующих обратную связь граждан с государственными органами вплоть до легитимных способов выражения их несогласия с деятельностью последних.

Несомненно, назрела необхо­димость в повышении роли в стране института посредничест­ва как действенного инструмента ­регулирования жизненно важных проблем в современном казахстанском обществе, где в качестве посредника, третьего лица могут быть задействованы не только представители закона, но и другие социальные институты, обладающие необходимыми для этого нравственными, финансовыми и политическими ресурсами, способствуя повышению уровня социальной справедлливости.

Создание в этих целях специа­лизированных конфликтологических центров позволило бы уделить особое внимание прогнозированию, выявлению и разрешению бытовых, трудовых, социально-экономических, социально-политических, этно-­национальных, возрастных и иных видов конфликтов. Это, несомненно, одновременно не могло бы и не отразиться на повышении эффективности непосредственной деятельности медиаторов при расширении этого вида деятельности, в том числе и вне правового поля.

Таким образом, реализация всего этого на практике неотделима от необходимости выработки собственной стратегии в преодолении любого вида вызовов и угроз, обусловленных как внутренними, так и внешними причинами. А противодействие их конфликтогенному потенциалу, несомненно, должно осуществляться с минимальными нравственными, людскими, материальными и иного видами потерями.