Как ввоз нелегального зерна из России отражается на рынке Казахстана

Иначе фермеры разорятся

Благоприятные погодные условия и международные санкции могут привести к перенасыщению внутреннего рынка зерновых в России, и если Казахстан вовремя не среагирует, то его бюджет недополучит более 24 млрд тенге только в виде НДС. Что еще страшнее – низкие цены разорят казахстанских аграриев, считает главный специалист АО «Информационно-учетный центр» Минфина РК Гульмира Онайбек.

– Гульмира, как так вообще получается, что «серое» зерно попадает в Казахстан?

– Это секрет Полишинеля. Ответ знают все участники рынка, но много лет проблема не решается. Ввоз нелегального зерна из России осуществляется на ближайшие от погранпереходов хранилища. Часто это нелицензированные элеваторы и зерносклады.

Здесь зерно «легализуют», то есть заключают фиктивные договоры купли-продажи с казахстанскими хозяйствами, а также оформляют накладные и складские справки. Конечно, это все не бесплатно – за такие документы местному фермеру платят 2 000–3 000 тенге с тонны.

Далее нелицензированные элеваторы и зернохранилища оформляют приемку товара по фиктивным документам, оформ­ляя транспортные накладные и складские справки покупателям. Теперь это уже «казахстанское» зерно.

– Неужели в масштабах страны такие поставки существенно влияют на местный рынок?

– Разумеется! Даже если взять официальные данные Россельхознадзора, то за последние 9 месяцев из России в Казахстан было отправлено 2,4 миллиона тонн зерна, тогда как казахстанская официальная статистика говорит о ввозе лишь 1,2 миллиона тонн. Вдвое меньше!

Это упрощенный метод, но даже он высвечивает масштабы оборота. Участники рынка оценивают годовой объем «серого» импорта в 1,5 миллиона тонн, то есть порядка 200 миллиардов тенге, если считать по 130–135 тысяч тенге за тонну. Данные деньги перетекают в сельское хозяйство соседнего государства, а должны оставаться в нашей стране, в отечественной экономике, на счетах наших аграриев.

Есть еще пара нюансов. Во-первых, «серое» зерно зачастую низкого качества, и когда оно уходит на экспорт под брендом «Выращено в Казахстане», это отражается уже на репутации казахстанской продукции. Во-вторых, зерно перемещается внут­ри страны как казахстанское, то есть по льготному тарифу, что приводит к дополнительной нагрузке на инфраструктуру, на логистику, но перевозчики при этом недополучают прибыль.

Главное, о чем необходимо говорить, – «серый» импорт искажает внутренний рынок. Казахстанские аграрии теряют прибыль. А это означает, что они не смогут завтра рассчитаться по кредитам, лизингу. Банкротство же фермеров – угроза продовольственной, национальной безопасности.

– Почему же нельзя просто взять и закрыть границу?

– Я не сторонник полного закрытия границ, введения мораториев и тому подобного. Но это мое субъективное мнение. Думаю, в рамках единого экономического пространства так сделать и не получится. Необходимо установить тотальный контроль над движением хлеба – и все! Как это, кстати, сделали недавно в самой России.

Наш северный сосед запустил систему прослеживаемости зерна. В ней консолидируется информация обо всех компаниях, которые производят, перерабатывают, хранят, транспортируют, утилизируют, продают зерно и продукты его переработки. В ней будут также содержаться данные о закупках в интервенционный госфонд.

Правда, по последним сообщениям СМИ, выходит, что пока данная система работает не совсем корректно из-за сильной нагрузки и вызывает много критики от участников рынка.

Они сделали систему раньше нас, хотя технологически Казахстан был готов осуществить это еще несколько лет назад. Да и сейчас не поздно. С учетом современных технологий, высокой степени оцифровки отрас­ли задача не самая сложная для государства. Но необходима политическая воля сверху, как минимум – инициатива казахстанского Минсельхоза.

– Гульмира, выходит, сейчас у нас этакий «проходной двор»?

– Нет, совсем уж пессимистами быть нельзя. Некоторые механизмы для борьбы с «серым» импортом у нас есть. Меры принимаются. Электронная система учета зерна внедрена на лицензированных элеваторах и ХПП, действует электронный реестр зерновых расписок.

Только в начале сентября состоялось совещание по вопросу теневого ввоза зерна из России. Пришли к тому, что необходимо внедрить обязательное оформление сопроводительных накладных на товары при перемещении зерновой культуры в рамках ЕАЭС. Кроме того, Минфином запущен проект, согласно которому все участники зернового рынка обязуются выписывать электронную счет-фактуру независимо от объемов поставок и от того, являются они плательщиками НДС или нет.

Но, как показала практика, этих мер недостаточно, так как нет соответствующих таможенных процедур в рамках ЕАЭС. Нельзя забывать и о том, что в теневом бизнесе работают целые транснациональные группировки, у которых все «схвачено» уже многие годы, у которых мощное лобби. В том числе и информационного характера. Этот незаконный и сверхмаржинальный рынок живет, меняется, подстраивается.

Нужны кардинальные и сис­темные меры для разрешения ситуации. Нужно отделить честных трейдеров, экспортеров от всякого рода дельцов, а сделать это можно только добившись прозрачности. Чтобы каждая тонна зерна отслеживалась от конкретного поля и до пограничного пунк­та пропуска при экспорте или конкретной мельницы в случае переработки. Образно говоря, нужна «белая труба», через которую будет идти все легально произведенное в стране зерно. Такие проекты когда-то предлагал и Зерновой союз Казахстана, и Информационно-учетный центр.

Повторюсь, современные технологии, уровень цифровизации в стране позволяют все это внед­рить в короткие сроки. Более того, Информационно-учетный центр, по сути, такую систему реализовал в пилотном проекте для экспортеров зерна. Экспортеры, работающие в белую, могут не ждать месяцами, а получить возврат НДС в течение 10–15 дней. Это стимул для них работать прозрачно. Стоит лишь масштабировать данную систему на всех участников рынка – и вопрос с «серым» импортом решится.

Сведения в систему будут вносить сами участники рынка. Без сопроводительных документов, оформленных в ней, нельзя будет продавать и экспортировать выращенную продукцию.

– Понятно, что запустить эффективную систему учета и оцифровать потоки движения зерна не сложно. Но готов ли сам рынок – фермеры, трейдеры, перевозчики, экспортеры?..

– Когда мы пять-шесть лет назад внедряли электронные зерновые расписки, было много критики в наш адрес. Сейчас многие фермеры благодарят и нас, и государство.

Прошло время, система должна развиваться дальше. Нужны новые подходы. Необходимо обновить все механизмы рынка с учетом новых технологий, того же блокчейна и зерновых токенов. Да и многие честные фермеры понимают, что прослеживаемость зерна и продуктов его переработки у нас назрела, а я бы добавила – перезрела.

– Как же, по Вашему мнению, можно заинтересовать аграриев предоставлять достоверную информацию?

– Согласна, фермеров нужно мотивировать. Здесь такой случай, когда нужен не кнут, а пряник. Причем пряников можно предложить несколько. Во-первых, квоты на экспорт. То есть за рубеж должно идти зерно, произведенное на наших полях, отечественными фермерами. Отследить это несложно. Во-вторых, экспортеры, работающие в системе, должны получать НДС автоматом без малейшей бюрократии и в кратчайшие сроки. В-третьих, фермеры, работающие в белую, должны иметь дос­туп к мерам господдержки. Это субсидии, льготные кредиты и лизинг. Такие механизмы сделают работу на «сером» рынке бессмысленной и невыгодной. Главное, что незаконный импорт перестанет давить на цены, и они вырастут…

– Хорошо, вырастут цены на зерно. Фермеры будут довольны. Но как же мы, потребители?

– В общем и целом это решается за счет закупа зерна единым оператором, то есть Продкорпорацией. В остальном рынок нельзя ограничивать или еще хуже – закрывать полностью. Поэтому все участники рынка с оптимизмом отнеслись к снятию ограничения на экспорт зерна и муки Министерством сельского хозяйства с 14 сентября.

Фермеры должны максимально выгодно продавать свое зерно, по хорошей цене. Задача государства – эту цену обеспечить, как минимум ограничив нелегальный импорт.

– Гульмира, сколько времени, по Вашему мнению, может занять внедрение тотального контроля над зерном? Очевидно, без изменений в законодательстве этого не сделать. Для внесения же поправок порой нужны годы, а Вы говорите: «сейчас» необходимо внедрять…

– Проведенный нами анализ показал, что изменение законодательной базы не требуется, достаточно лишь принять нормативные правовые акты на уровне ряда министерств: Минсельхоза, Минторговли и Минфина. По сути, это ключевые ведомства, участвую­щие в решении проб­лемы. Есть закон «О зерне», в котором есть ссылка на правила мониторинга зернового рынка.

Достаточно дополнить эти правила, и никаких тектонических сдвигов, революций больше не нужно. Технологии, кадры и ресурсы в стране есть.

– Итак, попробуем обобщить. Что же необходимо сделать, чтобы создать такую эффективную систему?

– Во-первых, необходим элект­ронный учет всех объектов, то есть полей, сельскохозяйственной техники, складов, предприя­тий переработки. Во-вторых, нужен учет субъектов, то есть владельцев полей, складов и предприятий переработки, трейдеров и экспортеров. В-третьих, необходима регистрация процессов производства, то есть сева культур, уборки, хранения, реализации и утилизации. Наконец, по всем этим процессам необходимо ведение элект­ронного документооборота: элект­ронных фитосанитарных и ветеринарных сертификатов, актов контроля техрегламента, экспортных деклараций, грузосопроводительных документов и так далее. Все. Могу вас заверить – большая часть из этого необходимого уже реализована.

– Гульмира, так что же можно ответить тем фермерам, которые жалуются на низкие цены? Поддержите внедрение системы?

– Аграриев понять можно. Они вложили много сил и средств, чтобы вырастить хлеб, они хотят продать свой товар дороже. Но мало только лишь нашего желания и готовности. Перейдут ли все эти разговоры в практическую плоскость? Это зависит не только от нас или аграриев. Это в первую очередь зависит от принятия решений людьми наверху.