Ковылем серебристым степь белеется

Чем выше вырастает дерево, тем глубже его корни уходят в землю, и чем чаще человек думает о будущем, тем больше ему хочется знать о прошлом.

Этими словами известный писатель Ильяс Есенберлин объяс­нял свое увлечение историей, по его признанию, оглядываясь назад, он наполнял содержанием свои знания и расширял кругозор. Дух летописца отечественной истории сопровождал нас в течение всей нашей поездки, организованной учеными из Института истории государства КН МОН РК. И не только потому, что путь экспедиции лежал через Атбасар, где мы возложили цветы к памятнику великого атбасарца, посетили музей, посвященный его творчеству и жизненному пути, сфотографировались у отцовского дома Ильяса Есенберлина.

Но и потому, что до него в казахской литературе практичес­ки не было монументальных художественных полотен по истории казахской степи. По его романам мы узнавали историю кочевников времен Шынгысхана и Золотой Орды, рождения Казахского ханства и многолетнего противостояния с джунгарами, о чем наши школьные учебники хранили молчание. Как известно, трилогию «Кочевники» писатель задумал в 1945 году, а к работе над тремя романами приступил в 1960 году. Причина такой затяжной подготовки, по собственному его признанию, проста – исторический материал требует усидчивости и предельной пунктуальности автора.

Проехав 90 километров от столицы, мы посетили захоронение конца XVIII века. На возвышенности, с которой можно обозревать местность на расстоянии 15–20 километров, мы увидели конусовидное, правильной геометрической формы сооружение, даже в полуразрушенном состоя­нии сохранившее свою величест­венность. Время не пощадило купол, достигавший, видимо, высоты до 6 метров.

Согласно рассказу руководителя нашей экспедиции, старшего научного сотрудника Института истории государства Гизата Табулдина, это место захоронения известного в истории Даир султана, старшего сына Барак султана и зятя Абылай-хана.

– Здесь он погребен, и сопутст­вующие источники этот факт подтверждают, поэтому сомнений в этом нет, – говорит Гизат Табулдин. – Мы видим два погребения женское и мужское, в одном из них лежит Даир султан.

Хотя Даир султан делал попытки стать ханом после того, как умер его тесть Абылай-хан, в официальной истории и в народных преданиях более известен его отец. Барак султан летом 1748 года убивает хана младшего жуза Абулхаира на берегу реки Олькейек. О Даир султане некоторые сведения можно почерпнуть как из китайских, так и российских источников. Он был третьим сыном султана Барака и мужем старшей дочери хана Абылая и даже соперничал с ним за трон хана. После смерти тестя у Даир султана вновь появилась надежда добиться своей цели.

Кочевал он вместе с подвластными ему аргынами и найманами в низовьях Сыр-Дарьи. Как потомок хана Абулмамбета, он мог рассчитывать на избрание ханом и обращался с письмами как в адрес русского царского двора, так и цинского императорского. Но трон, как известно, унаследовал сын Абылай-хана Уали. Даир султан умер в 1786 году.

Не менее драматические события в этих местах разворачивались в середине XV века. В 25 километ­рах северо-восточнее Атбасара произошла битва хана кочевых узбеков Абулхаира с Мустафой-ханом, длившаяся несколько дней. Масуд бен Османи Кухистани в своей «Истории ­Абулхайр хана» сообщает: «Хакан, приведя в ту ночь войско в порядок, украсив центр и оба крыла войска отважными храб­рецами и славными бахадурами, вдел ногу твердого решения в стремя покорителя мира и с надеж­дой на бога направил поводья норовистого коня в сторону реки Атбасар».

В своей полулетописи, полупоэ­ме автор рисует такую картину – когда «художница-весна нарисовала чудесные рисунки во всех сторонах степи, и весенний ветер поднял покрывало с лица напившихся досыта бутонов», хану могущественного двора доложили, что Мустафа-хан с многочисленным и огромным войском при поддержке Ваккас-бия выступает в поход, чтобы сразиться с победоносным Абулхаир-ханом. Оба войска сблизились друг с другом, когда «солнце вложило свой блестящий меч в ножны ночи».

Сражение, видимо, было упорным и ожесточенным, как свидетельствует средневековый автор, от многочисленности войска пыль от земли поднялась до небесного свода, и от пыли над полем битвы образовался мрачный круг, а звуки труб и литавр обоих войск начали достигать вращаю­щегося небесного свода. Когда люди непокорности и мятежа, как называет Кухистани воинов Мустафа-хана, увидели, что войско Абулхаир-хана окружает их, они пришли в смятение. Мустафа-хан, «выбросив из мысли своей сильную страсть предводительствования и падишахства», обратился в бегство. И войско его во время беспорядочного отступления от крайней степени поспешности и волнения не отличало поводья от стремени, а спуска – от подъема. Было перебито так много людей из войска противника, пишет летописец, что счетовод разума был бессилен сосчитать их. Впрочем, он тут же уточняет, что в той битве было убито около четырех с половиной тысяч человек. И в заключение автор сообщает, что все богатство и военную добычу, которые достались от войска противника, Абулхаир-хан приказал собрать и раздать султанам, эмирам и воинам в зависимости от их положения.

Остается сказать, что в тех мес­тах, где около шести веков назад произошла битва, сегодня находят артефакты средневековья – кольчуги, сабли.

Не зарастет к нему народная тропа

Как догадался читатель, средневековый документалист поведал о том самом правителе государства кочевых узбеков, от которого отделились основатели Казахского ханства Керей и Жанибек. О чем подробно рассказал Ильяс Есенберлин в романе «Заговоренный меч». Абулхаир из ветви Шейбани, пятого сына Джучи, стал ханом восточной части степи Дешт-и-Кыпшак в 1428 году, когда ему было 16 лет. Правил он степью и городами 40 лет и с годами все больше опасался своих родственников-чингизидов, не терявших надежду вернуть бывший золотоордынский трон, узурпированный шибанидом. Самыми опасными он считал Жанибека и Керея, ведших свой род от Токай-Темира, тринадцатого сына Джучи. Они были потомками хана Уруса, чьей столицей был Сыганак, и который мерялся силами с Железным правителем Самарканда. У каждого из них было много сыновей, и выделялись среди них сын Жанибека Касым и сын Керея Бурундук.

Но основное противоречие было в другом. В степи Дешт-и-Кыпшак много веков назад тюркские племена, жившие в среднем течении Джейхуна и Сейхуна (Амударьи и Сырдарьи), начали смешиваться с оседлым населением Согдианы, и кочевники, пасшие стада к северу от Сейхуна до Жаика и Едиля, постепенно отдалялись от них. Хан Абулхаир, хоть и держал свою ставку в степи, основное внимание уделял в той или иной степени зависимым от него Мавераннахру и Хорасану. Оттуда брал он себе жен и советников, перенимал бытовавшие там обы­чаи и церемонии.

Одновременно росли повинности кочевых племен, ведь огромные средства нужны были на содержание постоянного войска. Все больше и больше времени он проводил в городе, и все стремительнее росло недовольство кочевников, предпочитавших городу древнюю степную волю. Тем же, кто верно служил хану и оседал в городе, приходилось ломать привычный уклад, менялись традиции, нравы и обычаи.

Поэтому в 1465 году появилось Казахское ханство, а правили в нем поочередно ханы Керей и Жанибек, их сыновья Бурундук и Касым. Историки локализуют захоронения основателей нашего государства Тенгиз-Кургальджинской впадиной. По словам Гизата Табулдина, мавзолей Жанибек-Шалкар (XV в.) занимает наиболее высокую точку сопки (344 м) коренной террасы южного берега озера Шалкар. С нее открывается широкая панорама степи, виден противоположный берег озера и прилегающая округа. Мавзолей был виден издалека и доминировал над окружающей местностью.

В коргалжинских степях десятилетиями распахивали землю, и к настоящему времени от мавзолея остался небольшой холм диаметром 16 метров и высотой полметра, насыщенный фрагментами жженого кирпича и обломками полихромной терракоты, покрытой зеленой глазурью превосходного качества, нанесенной толстым стекловидным слоем. От мавзолея сохранились фрагменты стен высотой в два-три слоя кирпичей квадратной формы и пол, выстланный жжеными кирпичами такого же формата. Сам мазар с трех сторон, кроме стороны входа, был окружен кирпичной оградой, поверхность огороженного пространства покрыта отпечатками квадратных кирпичей, уложенных в виде ромбов.

Кроме того, место погребения в Тенгиз-Кургальджинской впадине на берегу реки Керей, впадающей в озеро Керей, обозначенное на картах «М. Керей», возможно, связано с именем еще одного из основателей Казахского ханства – Кереем.

Имена двух первых ханов, несмотря на скудность информации, прочно вошли в историю нашего государства. Не случайно путь нашей экспедиции начался от памятника двум основателям Казахского ханства в столице.

Посетили мы и отреставрированный мазар Киикбай-батыра не так далеко от Атбасара, открытие которого состоялось меньше года назад. Киикбай-батыр (1693–1741) жил в тревожное время накала казахско-джунгарских столкновений. Предводитель рода шеруши-бакат племени керей водил войска на врага, кроме того, он обладал ораторским искусством и мог увлечь за собой соплеменников. Батыр и погиб в одном из сражений с внешним врагом. Мазар Киикбай-батыра, памятник архитектуры эпохи позднего средневековья, простоял около трех веков. Как памятник историко-культурного наследия мазар Киикбай-батыра был отреставрирован в рамках программы «Рухани жаңғыру» к 175-летию со дня основания города Атбасара. Недалеко от места захоронения батыра находится сопка, называемая в народе «Киікбай адыры».

Мазар хорошо виден с автомобильной дороги, ведущей из Атбасара в Державинск, и очень многие задерживаются здесь, чтобы поклониться героическому предку, защищавшему родной край от пришельцев. Финансирование реставрационных работ и благоустройства мазара Киикбай-батыра осуществлялось на деньги меценатов, а также потомков. Вокруг захоронения установлено красивое ограждение, а территория вымощена тротуарной плиткой. Пройдя под аркой со стилизованным национальным узором и двумя полумесяцами у навершия, вы увидите установленную на небольшом постаменте мраморную плиту в виде книги с высеченными на раскрытых страницах сурами из Корана, рядом установлены скамьи. Внутри мазара поставлен саркофаг с мраморной плитой на каменной насыпи.

Мы продолжали наматывать километры, за окном машины мелькали покрытые ковылем и оттого поседевшие склоны сопок. Путь наш пролегал мимо гуннских поселений в среднем течении Есиля. Затем мы остановились у древнего кургана, на удивление сохранившегося у самой автотрассы, среди распаханных полей. Весь его вид указывал на элитное происхождение захоронения. За озером Жарколь лежала сопка, а за ней – захоронение Орманбет-бия. Места здесь очень богатые для выпаса скота. То и дело попадались табуны лошадей, отары мелкого рогатого скота.

По мнению ученых, природа и климатические условия Атбасарского района повлияли на формирование и характер многочисленных древних памятников. Посреди равнинной степи можно увидеть невысокие горы, часто встречаются устойчивые водные источники. В раннюю железную эпоху здесь начинало развиваться скотоводство. По берегам рек Есиль и Жабай попадаются стоянки эпохи бронзы, затем появились места человеческой активности раннего железного века, ученые также обнаруживают захоронения эпохи Средневековья, идентифицируют архео­логические памятники более позднего периода. Таким образом, научные изыскания показывают преемственность культурных слоев разных эпох. На степных просторах, поросших полынью, наши предки приспосабливались к окружающей природе, приручив лошадь, осваивали необозримые пространства и никуда из этого благодатного края не уходили. Жили, растили потомство и отстаивали свою землю от врага.