Мирные митинги, переросшие в открытое противостояние народа и власти в декабре 1986 года, стали переломными не только в истории КазССР, но и в самосознании граждан страны

– Мы проходили «Военное дело», когда узнали, что на площади собирается молодежь: студенты техникумов, высших учебных заведений, рабочие и представители интеллигенции, – вспоминает Нурлан Искалиев. – Накануне того дня по городу ходили слухи о предстоящем митинге. Многих не устраивало решение пленума о назначении первым секретарем ЦК Коммунистической партии Казахской ССР Геннадия Колбина. Не нравилось это и мне, поэтому без раздумий, прямо с лекции, в камуфляже, направился к месту событий. Жалею ли об этом? Ни капли, хотя меня и отчислили из университета.

За энергичным юношей, являвшимся тогда старостой, пошли и другие студенты-третье­курсники. Но это, как подчеркивает Нурлан Искалиев, было их сугубо личным решением: никто никого не принуждал. Просто в один миг самосознание народа, будто проснувшийся вулкан, взбудоражило, заставив, наконец, заявить о своем национальном «я». Парни и девушки понимали, что от их силы и воли зависит будущее Родины. Конечно, потом на этот массовый протест коммунисты навесили ярлык «казахский национализм», хотя всесторонне проведенные анализы доказали, что события не носили националистический характер, это был способ защиты национальных интересов.

– Следует ли считать протест организованным сверху? Думаю, нет. Хотя Москва пыталась найти «крайнего», но таких людей не было. Студенты вышли на площадь стихийно. Понимаете, у всего есть своя мера. Социальные проблемы, недовольство людей по поводу того, что попираются национальные интересы, язык, культура, должны были рано или поздно вырваться наружу. А назначение Колбина стало последней каплей, этаким спусковым крючком. Да, были те, кто инициировал и вывел молодежь на площадь. В числе таковых студент Алматинского театрально-художественного института Курмангазы Айтмырза. Кстати, именно учащиеся этого вуза первыми вышли на защиту национальных интересов, – добавляет Нурлан Искалиев.

К вечеру 17 декабря ситуация сильно обострилась: место, где собиралась молодежь, напоминало поле битвы. Для разгона митингующих был стянут практически весь карательный аппарат, начиная от солдат военных частей и заканчивая спецслужбами из других республик. Самое страшное, что восставшим приходилось буквально голыми руками сражаться не только с милиционерами и омоновцами, вооруженными саперными лопатами, но и со своими же знакомыми, выбравшими сторону тоталитарного центра.

– Так называемые дружины, сформированные из числа граж­дан, вооружили специально изготовленными прутьями и арматурой. Получается, одну часть людей настроили против другой, но планы советских идеологов по искоренению национального самосознания не привели к успеху, – отмечает участник событий.

Три долгих дня длились кровопролитные противостояния, приведшие к потерям. Для тех, кто выходил на площадь, участие в событиях не осталось безнаказанным. Не прошло оно бесследно и для третьекурсника Нурлана Искалиева. Отчисление юноша принял достойно, хотя родители, безусловно, были в гневе от случившегося. Еще бы, поступить тогда на юридический факультет в КазГУ, куда на одно место претендовали 25 человек, было непросто. Но что сделано, то сделано. Спустя несколько лет парень все же получил заветный диплом. Только это случилось уже в период независимого Казахстана, в 1992 году.

– Можно было бы избежать человеческих потерь? Да, если бы руководители союзного государства имели опыт и умения договариваться с митингующими. Жесткие меры привели к столкновениям, в которых наравне с юношами участвовали и отважные девушки. Несмотря на декабрьскую стужу и применяе­мые дубинки, казашки до пос­леднего отстаивали интересы нации. «Қазақ жігіттері, алға!» – кричали они и сами шли в бой с подготовленными солдатами, – восхищается мужеством студенток Нурлан Искалиев.

В истории СССР, как резюмирует собеседник, тогда еще не было прецедентов, чтобы в советских республиках происходили массовые выступления против Москвы. А в КазССР более 40 тыс. человек, несогласных с решением Кремля, вышли на митинг.

– В Алма-Ате тогда была всего одна школа с казахским языком обучения, все остальные обучали на русском. Помню, как на лекции в стенах университета один уважаемый профессор-казах говорил, что в ближайшее время мы, жители СССР, будем представлять собой единый советский народ с одним языком общения. Конечно, студенты были возмущены такими высказываниями и уже тогда говорили, что если не мы встанем на защиту родного языка и культуры, то сделать это будет некому. А под впечатлением от произведений Чингиза Айтматова «Плаха», «И дольше века длится день», где автор знакомит читателей с манкуртами – людьми, потерявшими связь с историческими национальными корнями, и вовсе убеждались в правильности своих принципов и взглядов. Мы не должны забывать родные историю, обычаи, культуру и язык, – рассуждает Нурлан Искалиев.

На международной научно-прак­тической конференции «Историческое и международное значение декабрьского (1986 года) восстания в Казахстане», прошедшей в 2016-м в Астане, ученые высказались о том, что «Желтоксан-86» положил начало распаду Советского Союза, а массовый героизм людей запустил череду выступлений в Тбилиси, Баку, Вильнюсе и ряде других регионов бывшего СССР.

– Участники восстания доказали, что готовы до последнего стоять во благо будущего страны и не намерены мириться с попранием национальных интересов. При этом отмечу, что трагедия декабря 1986-го
– это не только проявление идентичности, но и сигнал для властей о том, что народ надо не просто слушать, но и слышать. Важный акцент нужно делать на верховенстве права, а не закона, поскольку практика показывает, что законотворческие документы можно подвести под интересы определенных лиц. Конституционные нормы должны работать на деле, следует создавать благоприятные условия для жизни, и тогда у людей не будет необходимости выходить на акции протеста, – подытожил Нурлан Искалиев.