На целое тысячелетие удревнилась маханджарская культура Тургайского прогиба благодаря исследованиям костанайских археологов

Интересная, но малоизученная

Пожалуй, наибольший интерес у ученых вызывает эпоха неолита. Это очень значимый период в истории человечества. Его даже называют эпохой революций. Все потому, что именно в это время происходили важнейшие изменения в укладе жизни тогдашних обитателей Земли.

Во-первых, у человека произошла смена хозяйства с присваивающего на производящее. То есть если раньше люди кормились в основном дарами природы: ягодами, грибами, рыбой, то в эпоху неолита человек начинает заниматься разведением скота и земледелием. Это в свою очередь стало причиной другой революции – демографической. В связи с тем, что люди научились собственноручно производить продукты питания, а значит, существенно расширили свой рацион – причем как качественно, так и количественно – отпала необходимость в регулировании деторождаемости. К слову, в древнос­ти этот вопрос решался весьма жестко, и связан этот процесс в основном с детоубийством: довольно известное сбрасывание младенцев со скалы в Спарте, а также лишение жизни одного из близнецов – этнографический обряд, зафиксированный у большинства народов. Так вот, в эпоху неолита, как только человеку стало проще себя прокормить, население Земли увеличилось в 100 раз.

Также новокаменный век считают эпохой достижений. В этот период человеку удается понять свойства глины и научиться работать с ней. Так появляется керамика. Это стало настоящим прорывом, ведь современная, ныне используемая нами посуда – прямой «потомок» глиняной, изобретенной человеком в эпоху неолита.

В это же время развивается и техника изготовления орудий труда, она становится более совершенной, развивается так называемая вкладышная техника. Появляются ткачество, прядение...

В общем, важность эпохи нео­лита в истории человечества трудно переоценить. Впрочем, этот период, как и весь каменный век на территории современного Казахстана, остается мало­изученным. Основная проблема – малочисленность археологов, специализирующихся на каменном веке. «Каменщики» – штучный товар. По всей стране едва пара десятков наберется. Так уж сложилось, что по большей части в Казахстане исследуют памятники железного века и средневековья. Ученые связывают это с национальным самосознанием, исконно кочевнической культурой народа страны. К тому же изучение этого периода истории человечества – трудоемкий процесс. Перебрать и обработать все камушки, а на одной стоянке находят порядка 2 000 таких артефактов, – дело довольно времязатратное, требующее максимальной усидчивости и самоотдачи.

И все же исследования эпохи неолита ведутся. И не только в Костанайской области, но и в Восточном Казахстане, и в Павлодаре.

Жили-были,
сайгу варили...

Несмотря на огромное количество белых пятен в истории человечества в эпоху неолита на территории Казахстана, ученым удалось выяснить, что в этот период в Торгайском прогибе (Костанайская область) проживали племена маханджарской культуры. Впервые следы человека того времени были обнаружены вблизи озера Маханджар на территории современного Мендыкаринского района. Отсюда и название. Эта культура была выделена еще в конце 70-х годов ХХ века местным археологом Виктором Логвиным. До 90-х годов было найдено более 20 маханд­жарских памятников, однако их целенаправленное исследование началось уже в современности, примерно лет 10 назад.

– Чем известна маханджарская культура? Прежде всего очень выразительными сосудами необычной формы, – рассказала археолог кандидат исторических наук Ирина Шевнина. – Они остродонные, у них очень сложная и солидная профилировка шейки и редкий рецепт формовочных масс. Чтобы сосуды было проще лепить и чтобы они не потрескались при обжиге или при сушке, гончары добавляли в глину волос и шерсть животных: сайги, лошади и кулана. В округе так больше не делал никто. То есть маханджарские сосуды очень хорошо выделяются, как в общем-то и вся маханджарская культура в неолите Казахстана. Во-первых, потому что есть чис­то эталонные памятники, где имеются материалы только этой культуры и никаких других, что большая редкость для неолита на территории республики. А во-вторых, в принципе, нео­литических культур в нашей стране очень мало. Есть атбасарская в Северном Казахстане, оюклинская – в Мангистау, пещера Караунгур – в Южно-Казахстанской области, Борлы – в Павлодарской области. То есть крайне мало нео­литических материалов и очень большая проблема с целыми сосудами. В частности, в атбасарской культуре вообще не найдено целых сосудов. Нам повезло больше, на территории современной Костанайской области найдено три целых сосуда, причем это интерес­ный набор, мы его называем чайным сервизом, а также парочка частично реконструированных. И у нас была возможность их изучить.

По ее словам, был проведен анализ остатков пищи со стенок сосудов. В ходе исследований пригаров выяснилось, что маханджарцы довольно активно занимались сбором незерновых растений. Это могли быть луковицы, корневища, листья, стебли растений и грибы. То есть пища была композитная. Блюда состояли из сочетаний мяса с растениями. Также зафиксированы растительный отвар и вареные растения. Среди способов приготовления пищи выделяются два – варка и тушение. Можно отметить, что в пригаре всех изу­ченных образцов абсолютное большинство продуктов, а точнее – больше 80%, приходится на собирательство, доля продуктов охоты составляет около 17%. Но это не означает, что доля мяса в рационе питания у маханджарцев была мала. Мясо, скорее всего, потреблялось не только в вареном виде, но и в поджаренном.

Если в целом говорить об экономической основе маханджарского общества, доподлинно известно, что человек того времени занимался охотой, рыболовством и собирательством. Самая частая добыча тогдашних охотников – сайга. Степная антилопа была излюбленным лакомством и занимала порядка 80% мясного рациона маханджарцев, куда меньше, а именно 17%, – лошадь Пржевальского, и оставшиеся 3% – кулан. А вот рыбными изыс­ками человек каменного века похвастать не может. Видовой состав рыбы, потребляемый тогда в пищу, в общем-то, ничем не отличается от того, что мы едим сейчас: окунь, плотва, карась, щука. При этом ученые утверждают, что дары природы маханджарцы использовали по максимуму. Охота приносила не только продукты питания. Из костей животных изготавливали орудия, из шкур – одежду, а шерсть, как было отмечено ранее, добавляли при замесе глиняного теста для лепки сосудов. Получалось эдакое безот­ходное производство.

Что же касается домостроительства, то, судя по исследованиям, маханджарцы вели сезонный образ жизни, постоянно передвигаясь с места на место, а потому сооружали легкие конструкции из дерева наподобие шалашей.

Откуда ушли и зачем пришли

Несмотря на то что маханджарцы населяли Тургайский прогиб на протяжении нескольких тысячелетий, все же костанайские археологи не нашли следов зарож­дения этой культуры на нашей территории.

– Генезис маханджарской культуры – очень сложный вопрос. Как они здесь оказались? Мы видим явно не примитивную керамику. В начале гончарства столь красивых, тщательно проработанных сосудов просто не может быть. Это уже такой завершенный процесс. Поэтому мы задали себе вопрос: собственно, откуда они могли к нам прийти? Когда мы изучили пути миграции сайги, то поняли, что нужно смотреть именно в эту сторону. И когда начали искать подобную керамику по сопредельным территориям, обратили свой взор на Среднюю Азию, где довольно-таки развит неолит. Вообще, в археологии есть такая шутка, что все идет из Средней Азии. И похоже, это действительно так. По крайней мере, керамичес­кие изделия, найденные на оюклинских и дарьясайских памятниках, очень похожи на маханджарские. Там тоже есть сайга и полупус­тынные районы. Мы провели разведки по берегам рек Торгай, Караторгай и Каракенгир (Костанайская и Карагандинская области) и установили, что это и есть те маршруты, которые мог­ли привести маханджарцев из Средней Азии в Тургайский прогиб. А в прошлом году мы нашли керамику с примесью шерсти на границе с Актюбинской облас­тью. В общем, можно сказать, что наши гипотезы о генезисе этой культуры подтвердились. Но есть другой вопрос – откуда маханджарцы пришли в Среднюю Азию? До сих пор мы не можем это установить. Есть предположение, что они жили на территории нынешней в Передней Азии. Но это нужно проверить. Такие планы у нас есть, – поделилась Ирина Шевнина.

Но что же привело маханджарцев в Тургайский прогиб? Вероятнее всего, природные условия и ресурсы. Известно, что издревле при выборе места жительства человек учитывает близость воды, еды и сырья. Ученые делали реконструкцию климата и выяснили, что в эпоху неолита воздух в Тургае был теплее и влажнее, чем в современности. И это, конечно же, отражалось на растительности и животном мире. Тургайская ложбина изо­биловала озерами, остатки которых мы наблюдаем в наши дни. Обилие водных ресурсов значит обилие рыбы, птицы и животных. Что, в общем-то, и нужно человеку.

Надо сказать, что ушедший год стал революционным в изучении эпохи неолита на территории Казахстана. Костанайские археологи решили провести изотопный анализ маханджарской керамики. Сосуды с поселения Бестамак отправили на исследования в университет Бристоля, в ходе которых обнаружилось сенсационное открытие. Ученые сумели продатировать липиды, найденные на керамических изделиях, и оказалось, что маханджарская культура на целое тысячелетие древнее, чем предполагалось ранее. Считалось, что маханд­жарцы населяли Тургайский прогиб в конце 5-го тысячелетия до нашей эры, но современные западные технологии выдали абсолютно новые цифры: рубеж 7–6 тысячелетия до нашей эры. Выходит, что маханджарская керамика – самая древняя керамика эпохи неолита на территории Казахстана. Во всяком случае другая на сегодня научному миру неизвестна. И это не только шокировало, но и обрадовало костанайских антропологов. Ведь в археологии принято считать, что чем находка древнее, тем она круче.