Роковая ошибка Каирхана

Фабула фильма: Чингисхан, покоряя Среднюю Азию, не встречает особого сопротивления, пока не достигает кипчакских земель, где правит властный и жестокий Каирхан. Когда опытный воин Унжу, семь лет прослуживший в войсках Чингисхана, пытается обратить внимание своего правителя на реальную угрозу со стороны монголов, тот, не получив доказательств надвигающейся опасности, подвергает его страшным пыткам. Падение Отрара на фоне зрелищных батальных сцен сопровождается тяжелыми душевными муками от понимания того, что совершена роковая ошибка. После разграбления города Чингисхан высмеивает религиозные разногласия, царящие на покоренных им землях...

– «Гибель Отрара» – моя первая и самая любимая работа в кино, – говорит режиссер, отметивший месяц назад свое 65-летие. – Предполагалось, что это будет моя дипломная работа, но я защитил диплом раньше, чем начался съемочный период, а сценарий, написанный Алексеем Германом и Светланой Кармалита, был настолько хорош, что передо мной была поставлена задача – снять большую сложно-постановочную картину.

То, как замечательный сценарий попал в руки студента, – отдельная история. Рассказывает кинодраматург Зауреш Ергалиева, стоявшая у истоков «Гибели Отрара»:

– Где-то еще в 6-м классе мне попалась в руки тоненькая, не очень новая книжка – «История Казахской ССР», написана она была репрессированным историком Ермуханом Бекмахановым. Меня потряс эпизод, где описывалась оборона Отрара. Все жители уже убиты, в живых остался только правитель города – Каирхан. Он стоял на крыше полуразрушенного дома и оборонялся от наступавших со всех сторон монголов кусками черепицы. Меня потрясло это: зная, что через минуту погибнешь, – оставаться непобежденным. Через много-много лет, придумывая темы будущих фильмов, я в своем редакторском плане черкнула «Гибель Отрара».

Главный редактор киностудии «Казахфильм» Мурат Ауэзов, услышав об этом кусочке нашей истории, поддержал меня. А на ловца, как говорится, и зверь бежит. Так получилось, что одни из лучших кинематографистов последних десятилетий супруги Алексей Герман и Светлана Кармалита в тот период оказались опальными. В поисках работы они однажды обратились в «Казахфильм». А при Мурате Мухтаровиче можно было сотрудничать «не с теми людьми» и поднимать смелые, патриотические темы.

Вот так Герман и Кармалита стали авторами сценария «Гибели Отрара». Я, в ту пору заместитель главного редактора «Казахфильма», была уверена, что из всех режиссеров, которые у нас есть (а мэтров в ту пору было много), студент четвертого курса режиссерского факультета ВГИКа Ардак Амиркулов лучше всех справится с задачей снять историческую картину «Гибель Отрара», ведь до этого видела его дипломную работу. Студент пришел в бешеный восторг от сценария, а потом загрустил: «Но кто мне даст снимать фильм по нему?». Я успокаивала: «Если авторы будут за тебя, то и студия прислушается к их мнению». «А как они будут за меня? Мы же не знаем друг друга?» – вопрошал Ардак.

В это время мне, как очень заботливой маме, казалось, что моему сыну-подростку пора уже повидать мир. И я предложила Амиркулову: «А поехали с нами в Ленинград».

Поскольку с Германами я уже давно дружила, то остановились мы у них. Супругам очень понравилось, как Ардак трактовал сценарий. Они доверили ему съемки картины – и он их не подвел. Амиркулов делал «Гибель Отрара» кровью сердца. Когда эта добротно, с большим старанием снятая лента идет на экранах, многие начинают смотреть ее с намерением «всего 10 минут» и в который раз досматривают до конца».

Литры крови

– Когда я распахнул дверь в мир большого кино, то, с одной стороны, был растерян, а с другой – это придало какие-то силы для поднятия такой махины, как историческое кино, – рассказывает Ардак Амиркулов. – Вообще, любая картина – это часть жизни режиссера, но «Гибель Отрара» – это огромный ее кусок, литры крови. Снималась она в очень сложный период – конец перестройки. Все, что могло отсутствовать – отсутствовало, деньги в том числе. Но то, что труднее дается, то больше и любишь. Поэтому я всегда «Гибель Отрара» вспоминаю с большой теплотой. Мы с Умирзаком Шмановым, художником картины, сами удивляемся сегодня: как мы смогли?! Немыслимо в это поверить, но средневековый Отрар мы строи­ли три раза – его то ветер унесет, то еще что-нибудь случится. Когда начались съемки, вдруг ударили 30-градусные морозы с ветрами. Поэтому вспоминать и говорить об этой картине также сложно, как отвечать на вопрос: чем вам понравилась будущая супруга? Любишь ее, но за что – объяснить трудно.

Мое отношение к этому фильму, как режиссера, немножко не совпадало с историческим материалом. Но Алексей Герман и Светлана Кармалита создали гениальный сценарий, и я снял эту картину в том жанре, в каком он был написан. Сейчас, конечно, о кино у меня немножко другие представления. Я хочу, чтобы в моих фильмах была не только литературная концепция, о которой любят рассуждать критики – рассказано о том-то, подразумевалось это. Я хочу, чтобы от кино получали такие же ощущения, как от поэзии и живописи. Это очень амбициозное заявление. Художник может позволить натянуть холст и, извините, намалевать все, что его душе угодно. В кино за то, чтобы делать то же самое, надо платить.

Вот такое у меня отношение к первой своей картине, где работали такие большие актеры, как Болот Бейшеналиев (Чингисхан), Тунгышбай Жаманкулов (Каирхан) и Дохдурбек Кыдыралиев (Унжу). Я только начинал, а они уже были мэтры, народные артисты. Я учился в «Гибели Отрара» не только снимать кино, я учился жизни. А сколько произошло в тот период событий! Не стало такой державы, как СССР, я женился, у меня дети родились, пока снимался «Отрар».

Шок!

А еще «Гибель Отрара» стала первой картиной от Казахстана, которая номинировалась на «Оскар» как лучший зарубежный фильм...

– Это было на заре нашей независимости, но я к этому отношусь спокойно, – говорит Ардак Амиркулов. – Оценки уважаемых мною людей, которые говорили о картине так, как я даже и не ожидал, для меня гораздо дороже, нежели американский «Оскар». Я не думаю, что мы должны гоняться за ним. Эта награда нужна разве что для удовлетворения личных амбиций. Хотя... я бы, конечно, не отказался от «Оскара». Это приятно, когда тебя оценивают на таком уровне.

…Когда спустя 11 лет, в 2002 году, по рекомендации Мартина Скорсезе картина «Гибель Отрара» демонстрировалась в Нью-Йорке, то известный американский киновед и сценарист, директор Нью-Йоркского кинофестиваля Кент Джонс свое ощущение от просмотра назвал шоковым.

«Может быть, это звучит банально, но я буквально не мог поверить своим глазам, – написал Джонс в своей рецензии в редактируемом им журнале «Комментарий к фильмам». – Передо мной было кино, которое сразу же возбуждало фантазию, которое визуально было сделано потрясающе и, погружая в атмосферу на экране, давало почти что мис­тический по силе и ясности ощущений опыт. Я бы даже назвал этот опыт галлюциногенным, имея в виду то, что фактически в фильме историческое время само является галлюцинацией, в совершенстве воссозданной реальностью.

Почти каждый кадр фильма с потрясающей четкостью врезается в память. Однако есть эпизоды, которые особенно мне запомнились и продолжают всплывать в моей памяти с того момента, как я первый раз увидел фильм. Один из них – это потрясающий эпизод в библиотеке Отрара, которая запечатывается навеки вместе с хранителем для того, чтобы явиться свидетелем для будущих поколений о той цивилизации, которая была здесь когда-то. Я не знаю подобного более яркого и экспрессивного выражения человеческой жертвенности и осознания предопределенности ни в литературе, ни в кино».

Просмотр в Нью-Йорке обошелся не без курьезов. Ардак Амиркулов вспоминает, что после окончания сеанса одна довольно жизнерадостная женщина задала присутствовавшим в зале авторам сценария «Гибели Отрара» Алексею Герману и Светлане Кармалита вопрос: «Никак не могу понять, человек, которому залили лицо расплавленным серебром, выжил или нет?» После долгой паузы Герман сказал: «Ну… я не знаю точно, это ведь было очень давно, но я думаю, что этот человек все же не выжил».

Лошадиный бизнес

– Сколько Вы заработали на картине в те годы, когда все обесценивалось, и на что потратили эти деньги? Вернее, на что хватило? – спрашиваю у режиссера.

– Сколько заработал, столько же и вложил. Как это получилось? Картина «Гибель Отрара» снималась четыре года. Из-за нехватки денег она не попадала в план, киностудия несколько раз останавливала работу съемочной группы, и фильм консервировался на неопределенное время, бухгалтерия бунтовала и вешала у кассы записки типа: «У киностудии денег нет и не будет. По поводу заработной платы обращайтесь к режиссеру Ардаку Амиркулову». Когда в стране начался раздрай, нас перестали финансировать вообще, и мы вынуждены были пуститься на поиски денег. Но ни один банк не хотел давать нам деньги под чужую картину, она ведь принадлежала «Казахфильму». Чтобы сделать «Отрар» своей собственностью, мы выкупили его у государства. Тогда был такой «Крамдсбанк», руководил им кореец по фамилии Тё. Спасибо ему наше запоздалое за то, что выдал нам кредит. Поэтому все, что заработали за счет проката, ушло на его погашение. Сколько я лично заработал на «Отраре»? Очень много – режиссерское имя, которое позволило мне войти в закрытый профессиональный клуб. Это сейчас каждый, у кого есть своя камера, снимает и называет себя режиссером. Но в наше время не было частных камер, поэтому войти в тот условный клуб было сложно, и оттого еще более почетно.

– Мы еще знаем Вас, как достаточно успешного бизнесмена...

– Не скажу, что я успешный предприниматель. Бизнесом занимаюсь для того, чтобы моя семья жила в определенном достатке. Мне он интересен тем, что позволяет заниматься еще и селекцией. Больших денег это не приносит, а я и не совсем понимаю, зачем они мне нужны? Точнее, деньги-то всегда нужны, но фанатично увеличением своего капитала никогда не занимался.

– Заниматься селекцией – это Вы имеете в виду лошадиный бизнес?

– Хорошее выражение получилось – «лошадиный бизнес». Да, это выведение элитных пород лошадей, на котором много не заработаешь. Мы больше зарабатываем на разведении форели.

– А чем заняты сейчас?

– Нахожусь в съемочном перио­де фильма «Хирург». К счастью, он начался, когда локдаун был уже снят. Часть съемок проходила осенью, часть – зимой, в павильоне. «Хирург» – это история молодого врача, очень хорошего специалиста, чье внутреннее мировоззрение находится в конфликте с внешним. Главную роль сыграл Аскар Ильясов. Кастинг был большой, но нам показалось, что он больше других отвечает роли.

Ему всего 24 года, но он уже мастер. После окончания театрального института имени Щукина работал в московском Театре сатиры. Здесь, в Казахстане, за последние два-три года успел сняться во многих фильмах.

«Хирург», в отличие от «Прощай, Гульсары», «Абая» и «Гибели Отрара», более городская и современная картина. Мы прак­тически закончили работу над ней. Остались монтаж, озвучка и так далее. В настоящее время голова у меня занята только этим.

– Это непростое время не повлияло на съемки?

– Когда я нахожусь на съемочной площадке, то меня ничто другое не занимает. Тем более в этой картине: съемки были сложные и в организационном плане, и в творческом, поэтому думать каждую минуту о том, что там в мире происходит, времени не было. Но чтобы картина не остановилась, мы вдвойне соблюдали все меры предосторожности: ходили в масках, старались не попадать в гущу народа.

– А что будет с прокатом?

– Когда я задумываю проект, то, как воспитанный в советское время человек, к сожалению, меньше всего думаю об этом. Возможно, по сравнению с «Прощай, Гульсары» прокатная судьба у «Хирурга» будет слабее. Но что делать? Я пытаюсь делать честное кино о том, что меня беспокоит и о чем я переживаю сам. Предыдущие мои работы тоже были для людей, которые ищут не эмоциональные, а больше созерцательные сопереживания не о сиюминутном, а о вечных жизненных истинах.