Сергей Терещенко: Горжусь, что Казахстан состоялся как сильное государство

– Сергей Александрович, Вы занимали высшие государственные посты, работая вместе с Нурсултаном Назарбаевым. С конца 80-го были первым зампредседателя Совета министров КазССР. Затем, когда Нурсултан Абишевич стал Председателем Верховного Совета Казахской ССР, заняли должность его первого замес­тителя. В апреле 1990 года Вы – уже заместитель Президента, а в октябре 1991-го – Премьер-министр. А когда и при каких обстоятельствах состоя­лась Ваша первая встреча с ­Назарбаевым?

– Если уж вспоминать историю, то я Нурсултана Абишевича знал еще в то время, когда он был горновым на Карагандинском металлургическом комбинате. Запомнилось его выступление в Москве на ХIV съезде ВЛКСМ в 1962 году. Он впервые проводился в Кремлевском дворце съездов.

Было огромное количество делегатов со всего Союза, и ­Нурсултан Назарбаев выступил от рабочей молодежи Казахстана, причем выступил очень эмоцио­нально, без бумаги. Тогда это на нас произвело большое впечатление. Я-то попозже пришел в руководство комсомола, но такие детали мы всегда замечали и хорошо помнили.

Потом, в 70-х годах, когда я был уже первым секретарем Тюлькубасского райкома комсомола, мы встречались на съезде комсомола Казахстана.

Ну а личное знакомство состоя­лось в ноябре 1983 года, когда Нурсултан Абишевич в качестве секретаря ЦК партии по промышленности и депутата Верховного Совета СССР по 655-му Ленгерскому избирательному округу приезжал в наши края на встречу со своими избирателями. И мне, как первому секретарю Ленгерского райкома партии, было поручено организовать с ним встречу во Дворце горняков.

Назарбаев запомнился мне как очень энергичный, грамотный человек. Его сопровождал Асанбай Аскаров, первый секретарь Чимкентского обкома КП Казах­стана. Помню, они разговаривали об истории, и я краем уха слышал их беседу.

Меня поразили эрудиция ­Назарбаева, его глубокие знания об истории Казахстана. Так что первое впечатление он произвел самое благоприятное. Видимо, и я ему понравился.

К слову, я был тогда самым молодым первым секретарем райкома партии в Советском Сою­зе: мне было всего 30 лет, ну и, конечно, я был активен и полон комсомольского задора. Так и иду с Нурсултаном Абишевичем по жизни уже более 30 лет.

В 1984 году Нурсултан ­Абишевич стал председателем Совета министров, а через год, в 1985-м, меня избрали секретарем Чимкентского обкома партии, следом, в 1986-м, – председателем Чимкентского облисполкома, и в этой должности я начал работать под его непосредственным руководством.

Кроме деловых, у нас сложились, я считаю, очень неплохие дружеские отношения. ­Нурсултан Абишевич всегда был ко мне расположен, интересовался моим мнением по тому или иному воп­росу, прислушивался к нему. А самое главное – доверял мне.

В связи с этим можно вспомнить печально известную «вино­градную эпопею», когда к власти в Казахстане пришел Колбин и стал заставлять нас корчевать виноградники. Это делалось в рамках проводимой с Горбачевым антиалкогольной кампании.

Тогда Назарбаев в приватной беседе мне сказал: «Смотри, Сергей, хорошие виноградники корчевать не надо, корчуй старые. Колбины приходят и уходят, а нам на этой земле жить, поэтому делай все, чтобы ее сохранить». Мы и старались так поступать – корчевали старые плантации, а на этих землях высаживали персики и абрикосы. Кстати, сельским хозяйством мне приш­лось заниматься и позже, когда Нурсултан Абишевич назначил меня своим первым замом в его Правительстве.

– Вам довелось работать с Президентом в кризисный период развала Союза. В своей книге «Во власти и бизнесе» Вы пишете: «Если бы Назарбаев стоял во главе Союза, а это ему предлагали, то можно было бы повернуть реформирование страны по-другому». Понятно, что история не имеет сослагательного наклонения, и, тем не менее, как, на Ваш взгляд, могло бы сложиться по-другому?

– Начну с того, что Нурсултана Абишевича не однажды звали в союзное руководство. Еще весной 1990 года ему предлагали пост председателя Верховного Совета СССР, но Назарбаев тогда снял свою кандидатуру с голосования.

Летом 1991-го Горбачев с подачи Ельцина предложил ему должность премьер-министра, но это было уже в канун развала страны, и Назарбаев отказался. А еще раньше Горбачев звал его в свои заместители на пост вице-президента СССР. В то время я был заместителем Президента Казахстана, мы обсуждали это предложение, советуя Назарбаеву согласиться, но на определенных условиях.

Тогда Нурсултан Абишевич сказал Горбачеву: дескать, я сог­лашусь на эту должность, но с условием, что ряд вопросов буду решать сам. На что Горбачев ему ответил: «А зачем тогда Президент?»

Назарбаев парировал: «А зачем мне быть таким вице-президентом, который ничего не решает? Номинальным замом я не буду».

В общем, они не договорились. Горбачеву не нужна была рядом с ним такая сильная фигура, как Назарбаев, но именно такой человек, как Нурсултан Абишевич, мог предотвратить развал Советского Союза.

– Каким образом?

– Понимаете, Назарбаев по натуре своей интеграционист, и уже тогда он понимал, что главное – это рынок, поэтому для того, чтобы сохранить государство, он предлагал трансформировать его в Союз суверенных государств. Причем это предложение высказал еще будучи председателем Совета министров Казахстана. Тогда он написал очень серьезную статью в «Правду», где остро критиковал ЦК, что тоже было смелым поступком.

Назарбаев считал: кто зарабатывает, тому надо больше оставлять, что и было рыночным принципом, предлагал предос­тавлять республикам больше самостоятельности. Поэтому, если бы не упустили то время, то, я думаю, трансформировав СССР, его можно было бы превратить в Союз суверенных государств с общим рынком, может быть, с общей армией, общей валютой и общей охраной границ.

Политические вопросы решались бы сообща. Конечно, я понимаю, что сослагательного наклонения история не терпит, но, тем не менее, она, эта история, могла бы пойти по иному пути.

– Вы сказали, что ­Назарбаев с самого начала выступал за интеграцию. Действительно, мы знаем, что это с его подачи была возрождена тема евразийства, он ратовал за соз­дание Евразийского союза...

– Об этом Назарбаев сказал в своей лекции, выступая перед студентами Московского государственного университета в марте 1994 года. Это был его первый государственный визит в Россию, я тоже был в составе делегации. Тогда ­Нурсултан Абишевич обозначил свое понимание перспектив развития стран постсоветского прост­ранства, выдвинув идею о совершенно новом объединении субъектов СНГ, предложив наз­вать его Евразийским союзом – ЕАС.

Он тогда сказал, что бывшие союзные республики всей своей историей и судьбой подготовлены к единому сообществу. Мы просто обречены на это.

Нурсултан Абишевич предложил создать некое экономичес­кое объединение, поручив мне переговорить по этому поводу с председателями союзных правительств. И в 1993 году такое объединение едва не произошло, когда Россия, Белоруссия и Казахстан решили создать экономическое объединение. Но этот союз, к сожалению, не состоялся.

Постсоветским республикам нужно было объединяться, но, видимо, у некоторых новоявленных политических лидеров появилась боязнь возрождения империи. Тогда Назарбаев не раз заявлял, что интеграция – это не возрождение Союза, а добровольное объединение, опирающееся на очевидные экономические выгоды.

Несмотря на сопротивление, идеи Назарбаева об интеграции все равно постепенно, шаг за шагом продвигались. Еще в 2000 году было создано Евразийское экономическое сообщество – ЕврАзЭС, которое организовывалось с учетом опыта Европейского союза.

Потом появился Таможенный союз. То есть то, что предлагал Назарбаев еще перед развалом СССР, постепенно реализуется в нашей жизни: государства суверенные, самостоятельные, а в плане экономической политики договариваются, решают вопросы, например, по стандартизации, таможенным пошлинам и целому ряду других.

– Возвращаясь к развалу Союза: когда Казахстан оказался «под обломками империи», не было ли растерянности у его руководителя? Как и когда пришло осознание, по какому пути надо двигаться?

– Ну, во-первых, это не одномоментно случилось. Во-вторых, внутренне Назарбаев был к этому готов, он прекрасно видел, куда ведет страну Горбачев. И когда начался так называемый «парад суверенитетов», он уже все просчитывал на будущее.

Поэтому никакой растерянности у Главы нашего государства не возникло, хотя вопросов и неясностей было больше чем дос­таточно. Ведь, по сути, суверенный Казахстан действительно пришлось строить на «обломках империи»: после развала Союза рухнула вся экономическая сис­тема единой когда-то страны.

– Не случайно в своей книге Вы не раз повторяете: «нас учили, как осуществлять переход от капитализма к социализму, но никто не пробовал сделать обратное». И преодолевать все эти проблемы вам пришлось «методом проб и ошибок».

– Вы правы, так оно и было, но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Тем более что мы шли по неизведанному пути, и на нем многое приходилось делать впервые. А пионером быть, как известно, всегда непросто, хотя, как говорили великие, «даже неверный шаг может привести к открытию новых дорог». И таких новых дорог мы открыли немало – и в политике, и в экономике, и в социальной сфере.

При этом надо не забывать, что у Назарбаева был большой опыт, он много ездил не только по Союзу, но и по миру. С его подачи у нас был создан Высший экономический совет, который он возглавил. Его заместителем стал Даулет Сембаев, до этого председатель республиканского Госплана.

Тогда у нас появились иност­ранные советники – Нурсултан Абишевич пригласил из Москвы молодого и амбициозного Григория Явлинского, автора знаменитой реформы конца 80-х годов «500 дней», из Египта приехал доктор Хасан, из Америки – док­тор Бэнг, которого называли «автором южнокорейского чуда».

Ну и, конечно, не могу не сказать о прекрасном человеке – «русском французе», как его назвали, Алексе Московиче, которого Нурсултан Абишевич тоже пригласил в качестве одного из своих советников.

Кстати сказать, в последние годы перед развалом Союза и Горбачев взял курс на рыночную экономику, но у него не было четкого плана, как и что надо делать, он постоянно метался из стороны в сторону. А Назарбаев уже осознанно был готов к рынку.

– Сергей Александрович, вот Вы сказали о многочисленных советниках. Понятно, что Назарбаев выслушивал их мнение по тому или иному вопросу, но окончательное решение принимал сам? Не было на него какого-то давления со стороны того же Запада?

– Нет, давления никакого не было, Нурсултан Абишевич этого не допускал и всегда сам принимал решения. И сейчас, через 30 лет, мы видим, что Казахстан как самостоятельное государство состоялся.

Назарбаев всегда говорил, что Казахстан должен двигаться своим путем. Не случайно еще в первые годы государственной независимости он провозгласил лозунг: «Сначала – экономика, потом – политика», ведь людям нужна была работа, зарплата, они должны были учить своих детей, лечить их. Президент понимал, что благосостояние – это главное, а демократические преобразования шли своим путем, вперед мы не забегали. А еще он понимал, что к демократии, которую многие воспринимали как вседозволенность, надо относиться очень и очень осторожно.

Не случайно Президент говорил, что первые годы независимости страны были временем сильных эмоций и стрессов, но также подъема и воодушевления, порой даже азарта. Ведь многое из того, что надо было делать, представляло движение по неизведанному пути.

И сейчас мне приятно видеть, что страна уверенно развивается. Да, есть проблемы и в экономике, и в других сферах, особенно из-за пандемии и тех карантинных мер, которые Правительство вынуждено принимать. Но я уверен, что Казахстан преодолеет и этот «болезненный период». Главное, за 30 лет Независимости получилась сильная страна, фундамент которой заложили мы.

С первых дней независимости Казахстан стремился со всеми странами выстраивать дружес­кие отношения, проводя многовекторную международную политику.

Важно и то, что с самого начала мы очертили свои границы, поэтому у нас нет никаких приграничных проблем ни с Китаем, ни с Россией, ни с другими государствами. В то время как у многих республик границы до сих пор еще не оконтурены.

С Казахстаном сотрудничают многие крупнейшие мировые компании, инвестируя в нашу экономику. За эти 30 лет было инвестировано свыше 300 миллиардов долларов. Согласитесь, что просто так такие деньги никто бы не дал. А сколько реформ было проведено, была соз­дана и мощная законодательная база…

Что касается ошибок, то они, конечно, были, но, согласитесь, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Например, я считаю, что в сельском хозяйстве нам надо было сохранить крупные хозяйства, трансформировать их в акционерные общества, перевести в кооперативы.

Время показывает, что мелкие фермерские хозяйства и те, кому раздали земли, единолично не могут прокормить страну. Но в первые годы нашего суверенитета устоять против этого было трудно, ведь все шумели, кричали, требовали раздать ­крестьянам землю, все поделить…

Вторая моя даже не ошибка, а недоработка состояла в том, что при вводе национальной валюты мы не сумели защитить вклады населения, и у многих сбережения превратились просто в копейки. Но положительных моментов все-таки, на мой взгляд, было больше.

– В несомненные плюсы можно записать и то, что Казахстан сумел пройти через сложный период развала большой страны без гражданской войны и серьезных социальных конфликтов, чего не удалось некоторым другим бывшим союзным республикам.

– Безусловно, Нурсултан Абишевич всегда уделял этому очень большое внимание. И то, что в 1995 году по его инициативе была создана Ассамблея народа Казахстана, стало очень важным и своевременным шагом, который во многом помог избежать национальных распрей.

Ассамблея всегда выполняла и продолжает выполнять роль «объединителя» этносов. Другое дело, что ее надо совершенствовать, развивать, искать новые формы работы, что, кстати сказать, сейчас и делается.

Что же касается экономики, то мы старались делать все, чтобы не было поводов для крупных социальных конфликтов. Здесь сказалось и умелое руководство Первого Президента, и его предвидение возможных проблем, которые всегда сопровождают любое общество в период социальных сломов, перехода из одной общественной формации в другую.

– Сергей Александрович, а как Вам работалось с Президентом? Был ли диктат с его стороны? Прислушивался ли он к Вашему мнению ­премьера?

– Вы знаете, я очень благодарен судьбе за то, что мне довелось работать с Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым. И хотя это время пришлось на тяжелые кризисные годы распада Союза, я этот период вспоминаю с добрым сердцем, ведь многому пришлось тогда поучиться, в том числе и у Президента.

Хочу отметить, что у ­Назарбаева есть главная и очень хорошая черта – если он не доверяет человеку, то с ним не работает. И это прекрасно, ведь ты начинаешь чувствовать личную большую ответственность в принятии решений, зная, – за все, что делаешь, надо отвечать.

И мне, как премьеру, не раз приходилось брать ответственность на себя, я был готов к тому, что с меня за это спросят. Конечно, все судьбоносные стратегические вопросы всегда прорабатывались коллегиально, с привлечением советников, но когда решение принималось, то выходили указ или постановление Президента. То есть точка ставилась им, но это был не диктат, это обычная практика президентского руководства.

– А сейчас с Елбасы Вы общаетесь?

– Я горжусь, что ­Нурсултан Абишевич всегда называл меня своим другом. Наверное, поэтому уже через много лет после моего премьерства, 10 лет назад, в 2011 году, мне было присвоено звание Героя Труда Казахстана. Для меня это, конечно, большая честь, но и большая ответственность – пока я жив, буду работать на процветание Казахстана.

Кстати, первым орденом, который я тоже получил из рук Президента, был орден «Достық» – «Дружба» I и II степени. Кроме того, я был награж­ден орденом «Барыс» II степени, становился лауреатом Президентской премии мира и духовного согласия за работу в Ассамблее народа Казахстана, ее я также получил от Президента одним из первых.

Знаете, у моего отца тоже было много орденов и медалей – и за ратный труд (он был участником войны), и за мирный – целый «иконостас» на груди, в том числе два ордена Ленина, а это была одна из высших наг­рад Союза. В этом плане мы с ним можем посоревноваться. Надо сказать, отец очень гордился, когда мне присваивали высокие награды.

И в этом принципе – отец за сына, а сын за отца – я тоже вижу преемственность поколений, за что всегда ратовал и ратует и наш Елбасы. Он умеет ценить людей, не забывает своих соратников, в том числе и меня. Мы с ним встречаемся, перезваниваемся.

Единственное, чего он не терпит, так это предательства, а тех, кто шел и идет с ним по жизни, всегда отмечает и поддерживает. И в том, что я состоялся как политик, большая заслуга Нурсултана Абишевича, за что я ему бесконечно признателен.