Сиди дома – не гуляй

– Прирост числа положительно реагирующих на COVID, который мы наблюдаем в эти дни, объяс­няется, наряду с другими причинами, и тем, что расширился объем исследований ПЦР-диагностикой: до 25 тысяч в день, согласно поручению Президента Казахстана.

В ближайшее время количество протестированных возрас­тет еще на 10 тысяч. В связи с большим охватом населения диагностикой увеличивалась и нагрузка на коеч­ный фонд. С другой стороны, эти люди (я имею в виду те 5%, у которых болезнь протекает в среднетяжелой и тяжелой формах) чаще всего имеют сопутствующие заболевания – от совмещения коронавируса с обычной простудой до гипертонии, ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких), сахарного диа­бета и рака, которые и дают осложнения.

Напомню всем, что острых рес­пираторных инфекций много, кроме COVID – около 500 названий. Они могут иметь и сочетания. Наиболее опасным в этом плане является развитие вирус­ной пневмонии. Она может быть вызвана коронавирусной этиологией, просто сезонным гриппом и даже обычной герпетической инфекцией (она также вызывает ослабление иммунитета).

То есть этиология вирусных пневмоний разнообразна. Если говорить о COVID-19, то максимальный инкубационный срок у него составляет две недели, но чаще всего (у 95%) длится до 4–5 дней. И то, что сейчас всем рекомендуют носить маски в мес­тах массового скопления людей и соблюдать дистанцию, – это правильно, так как любой из нас может быть бессимптомным источником инфекции либо носителем болезни с легким течением.

Раньше при гриппе не случайно говорили, что если болеешь легкой формой, то нужно сидеть дома, чтобы не заразить своим инфицированным дыханием других. Точно так же и при коронавирусной инфекции: пока вирусы живут в нашем организме, человек может заражать окружающих.

Что касается масок, то их надо менять каждые 2 часа, иначе средство защиты само станет источником инфекции. Если она многоразовая, то стирать ее следует в горячем мыльном растворе – вирусы погибают при 56–60 градусах в течение нескольких минут.

– Пациенты какого возрас­та чаще всего попадают в больницу?

– Разного, но в основном среднего и старшего. Молодой и здоровый человек тоже на каком-то этапе может иметь иммуносуп­рессию, обусловленную перегрузками, авитаминозом или массивностью вирусной атаки в тесном коллективе. Когда люди собираются большими группами, а помещение вентилируется не очень активно, то вероятность подцепить вирус очень большая.

И я категорически не соглас­на с Еленой Малышевой (ведущая телепрограмм «Здоровье» и «Жить здорово!» на «Первом канале». – Ред.), когда она говорит, что дети не болеют COVID. В условиях урбанизации и цивилизации, даже если ребенок считается здоровым соматически, он может быть аллергиком, как и значительная часть городских детей. То есть и они тоже, пусть и не тяжело, но болеют.

– А как лечат сейчас больных COVID?

– Дело в том, что все препараты, которые используются для лечения, – палка о двух концах. Сейчас протоколом для лечения коронавируса описан только один противовирусный препарат – японский авифавир. Его взяли на вооружение и россия­не. Вроде бы эффективность составляет 80%.

Эффективность же тех препаратов, которыми пытались лечить до этого и у нас, и у них, – ритонавир, лопинавир, ремдесивир, не доказана. То ли действуют, то ли не действуют – никому неизвестно, а вот побочные эффекты будут однозначно.

Некоторые врачи рекомендуют пропить упаковку парацетамола для снижения температуры тела, но он тоже далеко не безобиден, так как обладает дозозависимой гепатотоксичностью. От него способна пострадать не только печень – у человека может развиться так называемая лекарственная болезнь (аллергия).

Тем, кто болеет сейчас, я бы рекомендовала малину или смородину, они помогут лучше любого жаропонижающего.

– Заболевшие COVID иногда жалуются, что их держат в больнице, однако никак не лечат...

– Дело в том, что состояние среднетяжелых больных способно резко ухудшиться за короткое время. Утром он может чувствовать себя хорошо, а в конце того же дня разовьется дыхательная недостаточность, поэтому они нуждаются в постоянном наб­людении врача.

Кроме того, в больнице таких пациентов держат для того, чтобы они не могли инфицировать окружающих. Ну и конечно, для того, чтобы постоянно брать анализы на ПЦР до получения двукратного отрицательного результата.

Вирус за это время может исчезнуть естественным путем, так как слизистая оболочка, где он сидит, обновляется в среднем в течение недели.

– Чем опасна пневмония?

– Организм каждого человек реагирует по-разному на пневмонию. У кого иммунитет слабый, у того может добавиться и бактериальная инфекция. Вирус всегда эпителиотропен. Эпителий – это выстилка, покровная ткань. Дыхательные пути – тоже эпителий. И вирус подходит к ним, как ключ к замку, повреж­дая клетки.

Они воспаляются и погибают, что является питательной средой для роста бактерий. Поврежденная клетка становится входными воротами для любой бактериальной инфекции, что зачастую усугубляет тяжесть дальнейшего течения болезни.

– Правда ли, что применение аппаратов ИВЛ – фактически знак равенства со смертью?

– Когда у пациента начинаются серьезные дыхательные расстройства, речь нужно вести об очень серьезном, массивном поражении легких. От них, по сути, ничего не осталось, и вот тогда реаниматологи-анестезиологи применяют инвазивный аппарат ИВЛ, чтобы обеспечить человеку хоть какую-то функцию дыхания.

Если в норме легкие весят грамм 600, то у пациента с вирус­ной пневмонией – раза в 3 больше. Они и на легкие-то уже не похожи. Но это, к счастью, не так часто случается.

В отношении большинства тяжелых пациентов, у которых уже плывет сознание, все-таки применяют респираторную поддержку. Это тоже вентиляция, но пациент сам дышит, делает это, правда, через трубку, но при этом находится в сознании, активен, мобилен, может сам поесть и справить естественные потребности.

– А что, если аппаратов ИВЛ перестанет хватать?

– Тогда будут применять другие методы, которые есть под рукой. Например, препарат сурфактант, расправляющий альвео­лы, антикоагулянты, использовать вибромассаж и так далее. Главное – не паниковать и не поддаваться страху. Как сказал российский вирусолог академик Виталий Зверев, самое тяжелое осложнение от этого вируса – страх. Человек, пораженный им, перестает быть человеком. И с ним можно делать все что угодно.

Скорее всего, эпидемия будет повторяться и осенью, и зимой, и следующей весной – до тех пор, пока иммунная система населения не приспособится к нему.