Свинцово-тягостный туман: как простые жители города переживали пиковые часы и дни "Алматинской трагедии"
1125
Асель Муканова
"Алматинская трагедия" взбудоражила жителей всех регионов Казахстана, но испытать весь ужас этих дней и по-настоящему оценить масштаб произошедших событий довелось лишь простым жителям города. Подробнее об этом – в материале "Казахстанской правды".
«Всю трагическую переворотную неделю над городом висела нетипичная для местного января мгла. Она стала символом всего непонятного и тягостного, что происходило в эти дни в стране».
Эти слова написала на своей странице в Facebook казахстанский журналист Полина Шиманская. Далее она рассказала, как «политические митинги переросли в бойню, как выясняется организованную», как «Алматы оказался во власти радикалов, а участники мирных митингов по глупости втянулись в войну против своего народа».
О том, что творилось в ее душе, Полина рассказала нам по телефону.
– Жизнь для меня разделилась на «до» и «после». Кажется, многим людям понадобится психологическая помощь, – заметила она.
Поначалу, вспоминает журналист, она не придала особого значения митингам. И все же вечером 4 января вместе с сыном отправилась на центральную площадь Алматы, чтобы увидеть своими глазами, что происходит. Но до места, откуда раздавались взрывы, они так и не дошли.
Засыпали в ту ночь с беспокойством на душе, а проснулись уже при введенном режиме чрезвычайного положения.
– Напряжение быстро нарастало. Не было никакой связи, не работали ни телевидение, ни радио. С трудом, но получалось дозваниваться до близких, и первый вопрос был: «Вы живы?» – говорит Полина.
Все эти дни над городом висел свинцово-тягостный туман, нетипичный для Алматы, еще больше нагнетающий обстановку безысходности…
– Все спрашивают, как мы, но я не могу найти слова, чтобы объяснить, – голос бывалого журналиста дрожит.
Полине Шиманской в эти дни выпала нелегкая доля – сообщить семье своей подруги и коллеги Жазиры Бегалы о гибели ее зятя, старшего офицера Пограничной службы КНБ Жандоса Жагалбаева. Его супругу, 23-летнюю Ботагоз, она знает с пеленок. Летом вместе выдавали ее замуж за 27-летнего Жандоса, а теперь молодая женщина на седьмом месяце беременности стала вдовой.
– Родители Жандоса смогли дозвониться только мне, а я не могла сообщить такое по телефону, поэтому мы долго искали машину, чтобы поехать к ним домой, – рассказывает Полина. – Все эти дни как-то держалась, знаете, в человеке открываются какие-то ресурсы в такие моменты.
Когда однажды стрелять начали совсем рядом, Полина интуитивно вспомнила, что нужно выключить свет, закрыть шторы, вместе с сыном они легли на пол и ждали, пока выстрелы утихнут.
В последующие дни начали как-то приспосабливаться к ситуации: читать книги, слушать новости, запасаться продуктами.
– Я с такой радостью смотрела «Хабар», который много лет не включала. Спасибо коллегам, что снабжали нас хоть какой-то информацией. Но мы ощущали себя будто на другой планете – мы в каком-то аду, но не можем даже о себе ничего сказать, – говорит журналист.
Всех объединило общее горе. Надо отдать должное алматинцам, которые не допустили паники, сплотились, делились необходимым, поддерживали друг друга.
В один из походов за хлебом, в очереди за которым нужно было отстоять не менее часа, Полина с сыном увидели пьяную молодежь, рассекающую на явно украденной машине с российскими номерами. Они не соблюдали правила, вели себя неадекватно, и Полина попросила сына не смотреть в их сторону.
– Вряд ли погромы могли совершить жители Алматы, я не верю, что можно так поступить со своим городом и жить здесь дальше, – считает она. – Мародерство – это следствие отсутствия культуры, нижайшего образования, которые привели к такому варварству. Надо делать выводы и повышать уровень образования, культуры, родителям нужно так воспитывать своих детей, чтобы они не грабили свою страну и не позволяли делать этого другим. А этих людей, считаю, надо привлечь к восстановлению города, чтобы только через труд они поняли, что натворили в своей же стране. Да, среди них были и террористы, но никто не тащил людей грабить магазины, выносить коробками технику. Многие, сразу поняв, что происходит что-то не то, развернулись и ушли с площади. Те, кто живут в центре, даже к окнам боялись подойти. А эти варварски воспользовались вседозволенностью.
Еще одна наша коллега корреспондент информационного агентства «Спутник» Ксения Воронина также призвала на своей странице в Facebook не сравнивать ситуацию с мирными протестами.
«Это не мирные граждане. Это действительно вооруженные и подготовленные бандиты. У нас несколько дней стояла стрельба. Эти люди громили все на своем пути, намеренно и умело делали баррикады. Да, затесались среди них и просто мальчики, которые «хотели перемен», и дяденьки «из бедных кварталов». Что не помешало этим мальчикам и дяденькам бить витрины, громить остановки, разворовывать магазины и супермаркеты. А также участвовать в поджоге акимата и телерадиокомплекса. А все основное делали настоящие бандиты», – пишет она.
Брат Ксении живет возле Ауэзовского РОВД и видел несколько попыток штурма прямо из своего окна. Разгромлен ее родной Тастак, где живут бабушка и родители. Друзья в центре города несколько дней не выходили на улицу из-за постоянной стрельбы.
Район пересечения улиц Джандосова и Айманова, где живет мой психолог Екатерина Брызгалова, пострадал меньше всего. Но выстрелы они слышали на протяжении нескольких ночей и страху натерпелись не меньше других.
В семье двое детей, одному из которых нет и года. Все эти дни малыши были вынуждены сидеть в четырех стенах, без свежего воздуха. Взрослые по очереди выходили за продуктами, и порой это тоже становилось настоящим испытанием.
– У многих людей не оказалось наличных денег. Из-за того, что не работал Интернет, люди не могли оплачивать переводами, QR-кодами, картами, – рассказывает Екатерина. – В магазины какое-то время не поступали продукты. Это вызывало панику. Многие начали скупать все без разбора. Вообще у нас страх голода заложен на генетическом уровне, наши бабушки еще сухари сушили. Когда на третий день увидели, что хозяева магазина напротив сами поехали и привезли товар, так как доставка не работала, стало немного спокойнее. Но мы все же закупили полуфабрикаты. Потому что лишний раз выйти в магазин было страшно.
Первое время крупные магазины неподалеку были закрыты, а в придомовых стали дефицитом хлеб, молоко, яйца. Кстати, некоторые рассказывали, что недобросовестные предприниматели поднимали цены на ту же лепешку со 120 до 200–300 тенге, картошку продавали по 500 тенге за килограмм.
Еще одним примечательным фактом поделилась моя знакомая: ее мама живет в районе «Алматы-1», и в первый день протестов там очень быстро опустели продуктовые магазины: кто-то скупал спиртное и продукты первой необходимости в огромных количествах. Как считают жители, возможно, это были протестующие.
В целом из-за отсутствия Интернета люди не знали, что на самом деле происходит, и это также рождало страх. Как психолог Екатерина понимала, что это сильный стресс. И каждый справляется с ним по-разному.
– Кто-то уборку делает, кто-то много ест. Вот почему важно создать для себя «безопасную зону» – это привычные упражнения, делая которые, организм успокаивается. И тогда разум приходит в нормальное состояние. Например, я очень впечатлительный человек, и когда у меня самой начинались приступы паники, я делала привычные дыхательные упражнения. Мой организм привык: если я дышу, значит все в порядке. Телу нужны «якоря». Если наши тело и психика к чему-то привыкают, это потом сильно помогает в экстренных случаях, – делится магистр психологии.
Со словами поддержки она все это время обращалась к своим близким и знакомым посредством SMS. Разговоры тоже помогают справиться со стрессом. Еще можно записывать свои чувства и переживания в дневник. Это хорошо освобождает психику от лишнего груза, утверждает специалист. А вот алкоголь только усугубит психоэмоциональное состояние.
– Остается очень много вопросов: почему наш город остался без защиты, как это предотвратить, как себя защитить? Мои друзья, живущие в центре, рассказывали, что толпа людей громила все на своем пути, и никто их не останавливал. Конечно, было страшно, что эти бандиты дойдут и до нашего района, – признается Екатерина.
На третий-четвертый день стало больше людей, машин, и это успокаивало. Радовали новости о том, что горожане помогают друг другу, создают народные дружины. С экранов призывали довериться властям, люди начали действительно сплачиваться, вооружившись девизом «вместе мы – сила».
– Столько новостей, как в эти дни, я никогда не смотрела. Но очень больно было видеть, как хоронят молодых ребят, я плакала вместе с их родителями, скорблю вместе с ними, – говорит Екатерина. – Очень грустно, что Казахстан попал в такую ситуацию. Пока сложно все осознать и сформулировать. Но я уверена, вместе мы все это переживем и вернемся к нормальной жизни.
«Всю трагическую переворотную неделю над городом висела нетипичная для местного января мгла. Она стала символом всего непонятного и тягостного, что происходило в эти дни в стране».
Эти слова написала на своей странице в Facebook казахстанский журналист Полина Шиманская. Далее она рассказала, как «политические митинги переросли в бойню, как выясняется организованную», как «Алматы оказался во власти радикалов, а участники мирных митингов по глупости втянулись в войну против своего народа».
О том, что творилось в ее душе, Полина рассказала нам по телефону.
– Жизнь для меня разделилась на «до» и «после». Кажется, многим людям понадобится психологическая помощь, – заметила она.
Поначалу, вспоминает журналист, она не придала особого значения митингам. И все же вечером 4 января вместе с сыном отправилась на центральную площадь Алматы, чтобы увидеть своими глазами, что происходит. Но до места, откуда раздавались взрывы, они так и не дошли.
Засыпали в ту ночь с беспокойством на душе, а проснулись уже при введенном режиме чрезвычайного положения.
– Напряжение быстро нарастало. Не было никакой связи, не работали ни телевидение, ни радио. С трудом, но получалось дозваниваться до близких, и первый вопрос был: «Вы живы?» – говорит Полина.
Все эти дни над городом висел свинцово-тягостный туман, нетипичный для Алматы, еще больше нагнетающий обстановку безысходности…
– Все спрашивают, как мы, но я не могу найти слова, чтобы объяснить, – голос бывалого журналиста дрожит.
Полине Шиманской в эти дни выпала нелегкая доля – сообщить семье своей подруги и коллеги Жазиры Бегалы о гибели ее зятя, старшего офицера Пограничной службы КНБ Жандоса Жагалбаева. Его супругу, 23-летнюю Ботагоз, она знает с пеленок. Летом вместе выдавали ее замуж за 27-летнего Жандоса, а теперь молодая женщина на седьмом месяце беременности стала вдовой.
– Родители Жандоса смогли дозвониться только мне, а я не могла сообщить такое по телефону, поэтому мы долго искали машину, чтобы поехать к ним домой, – рассказывает Полина. – Все эти дни как-то держалась, знаете, в человеке открываются какие-то ресурсы в такие моменты.
Когда однажды стрелять начали совсем рядом, Полина интуитивно вспомнила, что нужно выключить свет, закрыть шторы, вместе с сыном они легли на пол и ждали, пока выстрелы утихнут.
В последующие дни начали как-то приспосабливаться к ситуации: читать книги, слушать новости, запасаться продуктами.
– Я с такой радостью смотрела «Хабар», который много лет не включала. Спасибо коллегам, что снабжали нас хоть какой-то информацией. Но мы ощущали себя будто на другой планете – мы в каком-то аду, но не можем даже о себе ничего сказать, – говорит журналист.
Всех объединило общее горе. Надо отдать должное алматинцам, которые не допустили паники, сплотились, делились необходимым, поддерживали друг друга.
В один из походов за хлебом, в очереди за которым нужно было отстоять не менее часа, Полина с сыном увидели пьяную молодежь, рассекающую на явно украденной машине с российскими номерами. Они не соблюдали правила, вели себя неадекватно, и Полина попросила сына не смотреть в их сторону.
– Вряд ли погромы могли совершить жители Алматы, я не верю, что можно так поступить со своим городом и жить здесь дальше, – считает она. – Мародерство – это следствие отсутствия культуры, нижайшего образования, которые привели к такому варварству. Надо делать выводы и повышать уровень образования, культуры, родителям нужно так воспитывать своих детей, чтобы они не грабили свою страну и не позволяли делать этого другим. А этих людей, считаю, надо привлечь к восстановлению города, чтобы только через труд они поняли, что натворили в своей же стране. Да, среди них были и террористы, но никто не тащил людей грабить магазины, выносить коробками технику. Многие, сразу поняв, что происходит что-то не то, развернулись и ушли с площади. Те, кто живут в центре, даже к окнам боялись подойти. А эти варварски воспользовались вседозволенностью.
Еще одна наша коллега корреспондент информационного агентства «Спутник» Ксения Воронина также призвала на своей странице в Facebook не сравнивать ситуацию с мирными протестами.
«Это не мирные граждане. Это действительно вооруженные и подготовленные бандиты. У нас несколько дней стояла стрельба. Эти люди громили все на своем пути, намеренно и умело делали баррикады. Да, затесались среди них и просто мальчики, которые «хотели перемен», и дяденьки «из бедных кварталов». Что не помешало этим мальчикам и дяденькам бить витрины, громить остановки, разворовывать магазины и супермаркеты. А также участвовать в поджоге акимата и телерадиокомплекса. А все основное делали настоящие бандиты», – пишет она.
Брат Ксении живет возле Ауэзовского РОВД и видел несколько попыток штурма прямо из своего окна. Разгромлен ее родной Тастак, где живут бабушка и родители. Друзья в центре города несколько дней не выходили на улицу из-за постоянной стрельбы.
Район пересечения улиц Джандосова и Айманова, где живет мой психолог Екатерина Брызгалова, пострадал меньше всего. Но выстрелы они слышали на протяжении нескольких ночей и страху натерпелись не меньше других.
В семье двое детей, одному из которых нет и года. Все эти дни малыши были вынуждены сидеть в четырех стенах, без свежего воздуха. Взрослые по очереди выходили за продуктами, и порой это тоже становилось настоящим испытанием.
– У многих людей не оказалось наличных денег. Из-за того, что не работал Интернет, люди не могли оплачивать переводами, QR-кодами, картами, – рассказывает Екатерина. – В магазины какое-то время не поступали продукты. Это вызывало панику. Многие начали скупать все без разбора. Вообще у нас страх голода заложен на генетическом уровне, наши бабушки еще сухари сушили. Когда на третий день увидели, что хозяева магазина напротив сами поехали и привезли товар, так как доставка не работала, стало немного спокойнее. Но мы все же закупили полуфабрикаты. Потому что лишний раз выйти в магазин было страшно.
Первое время крупные магазины неподалеку были закрыты, а в придомовых стали дефицитом хлеб, молоко, яйца. Кстати, некоторые рассказывали, что недобросовестные предприниматели поднимали цены на ту же лепешку со 120 до 200–300 тенге, картошку продавали по 500 тенге за килограмм.
Еще одним примечательным фактом поделилась моя знакомая: ее мама живет в районе «Алматы-1», и в первый день протестов там очень быстро опустели продуктовые магазины: кто-то скупал спиртное и продукты первой необходимости в огромных количествах. Как считают жители, возможно, это были протестующие.
В целом из-за отсутствия Интернета люди не знали, что на самом деле происходит, и это также рождало страх. Как психолог Екатерина понимала, что это сильный стресс. И каждый справляется с ним по-разному.
– Кто-то уборку делает, кто-то много ест. Вот почему важно создать для себя «безопасную зону» – это привычные упражнения, делая которые, организм успокаивается. И тогда разум приходит в нормальное состояние. Например, я очень впечатлительный человек, и когда у меня самой начинались приступы паники, я делала привычные дыхательные упражнения. Мой организм привык: если я дышу, значит все в порядке. Телу нужны «якоря». Если наши тело и психика к чему-то привыкают, это потом сильно помогает в экстренных случаях, – делится магистр психологии.
Со словами поддержки она все это время обращалась к своим близким и знакомым посредством SMS. Разговоры тоже помогают справиться со стрессом. Еще можно записывать свои чувства и переживания в дневник. Это хорошо освобождает психику от лишнего груза, утверждает специалист. А вот алкоголь только усугубит психоэмоциональное состояние.
– Остается очень много вопросов: почему наш город остался без защиты, как это предотвратить, как себя защитить? Мои друзья, живущие в центре, рассказывали, что толпа людей громила все на своем пути, и никто их не останавливал. Конечно, было страшно, что эти бандиты дойдут и до нашего района, – признается Екатерина.
На третий-четвертый день стало больше людей, машин, и это успокаивало. Радовали новости о том, что горожане помогают друг другу, создают народные дружины. С экранов призывали довериться властям, люди начали действительно сплачиваться, вооружившись девизом «вместе мы – сила».
– Столько новостей, как в эти дни, я никогда не смотрела. Но очень больно было видеть, как хоронят молодых ребят, я плакала вместе с их родителями, скорблю вместе с ними, – говорит Екатерина. – Очень грустно, что Казахстан попал в такую ситуацию. Пока сложно все осознать и сформулировать. Но я уверена, вместе мы все это переживем и вернемся к нормальной жизни.
