Ты мой надежный причал
620
Елена БРУСИЛОВСКАЯ
И Лев Николаевич тайком бежал из отчего дома, устав от чрезмерной опеки жены, порой переходящей в слежку. И от того, что между ними были нарушены те тонкие грани душевного единения и взаимопонимания, которые и делают брак прочным.
Но этот побег стал для него шагом к смерти и глубоким потрясением для всего клана Толстых. Вообще же, проблема семьи всегда была в центре внимания «великого старца», как называли Льва Николаевича современники. Он размышлял о семейных ценностях практически во всех своих романах, подняв культ Дома, Семьи на такую высоту, о которой до него в литературе никто не говорил с такой искренней и проникновенной силой. Потому как видел в семье начало всему, а в ее укреплении усматривал крепость государства, сохранение его национальных традиций, залог надежности и долговечности.
С той поры мир стал другим. После развала Союза мы стремились жить по западным лекалам. Но они, эти самые западные лекала, стали разрушительно менять нас. Вместе со всеми менялась и наша молодежь. Хотя, казалось бы, Древняя Степь всегда стояла на страже нравственности. Особенно если это касалось женщины. Вместе с тем я хорошо помню времена, когда у входа на многочисленные ночные дискотеки стояли представители различного рода международных организаций и всем входящим незатейливо предлагали… презервативы. И все это под прикрытием заботы о здоровье молодежи. Хотя эта молодежь, может, просто приходила потусоваться, но коль получала «изделие № 2», то невольно возникали и нескромные мысли – а почему бы и нет?
Как там складывалось по части сексуальной безопасности, не знаю, но то, что нравственность была отодвинута на обочину жизни – это факт. В неокрепшие головы вбивалось, что в половые отношения можно вступать сколько угодно и с кем угодно. Среди молодых стали активно насаждаться лозунги типа «Мы – за безопасный секс», «Любовь – да, Брак – может быть, Дети – Нет!».
Как и следовало ожидать, все это ударило прежде всего по семье – вместо привычных ее форм, когда-то освящаемых церковью, а затем закрепляемых штампом ЗАГСа, стали практиковаться «гражданские браки», при которых пары просто сожительствовали, не оформляя официально свои отношения. Такое сожительство ни к чему не обязывало: понравилось – пожили, не понравилось – разбежались. При этом «гражданские» папы и мамы явно не задумывались о том, что такой «свободной любовью» они ломают жизнь своим дочкам-сыночкам. Ведь ребенок, выросший в неполной семье, как правило, психологически ущербен. Ему жизненно необходимо, чтобы в доме был общий стол, за которым собиралась бы вся, пусть даже и не очень большая, но семья.
Не случайно тот же Толстой считал целью брака семейную гармонию, осуществленную через детей, а без этого мы лишимся главного компонента, без которого не может быть нормального человеческого общества. Мне, например, повезло, я выросла в большой дружной семье. До сих пор помню не только все уголки отчего дома, но и запахи, даже не дома, а той далекой, ушедшей и, увы, невозвратимой жизни. И как часто в трудные минуты на помощь мне приходила семья – мои родители, мои братья и сестры, родные мне люди. Это чувство семьи я старалась передать своим детям, чтобы они знали – чтобы ни случилось, лишь семья не предаст и не бросит. Это надежда и опора на все времена.
Но этот побег стал для него шагом к смерти и глубоким потрясением для всего клана Толстых. Вообще же, проблема семьи всегда была в центре внимания «великого старца», как называли Льва Николаевича современники. Он размышлял о семейных ценностях практически во всех своих романах, подняв культ Дома, Семьи на такую высоту, о которой до него в литературе никто не говорил с такой искренней и проникновенной силой. Потому как видел в семье начало всему, а в ее укреплении усматривал крепость государства, сохранение его национальных традиций, залог надежности и долговечности.
С той поры мир стал другим. После развала Союза мы стремились жить по западным лекалам. Но они, эти самые западные лекала, стали разрушительно менять нас. Вместе со всеми менялась и наша молодежь. Хотя, казалось бы, Древняя Степь всегда стояла на страже нравственности. Особенно если это касалось женщины. Вместе с тем я хорошо помню времена, когда у входа на многочисленные ночные дискотеки стояли представители различного рода международных организаций и всем входящим незатейливо предлагали… презервативы. И все это под прикрытием заботы о здоровье молодежи. Хотя эта молодежь, может, просто приходила потусоваться, но коль получала «изделие № 2», то невольно возникали и нескромные мысли – а почему бы и нет?
Как там складывалось по части сексуальной безопасности, не знаю, но то, что нравственность была отодвинута на обочину жизни – это факт. В неокрепшие головы вбивалось, что в половые отношения можно вступать сколько угодно и с кем угодно. Среди молодых стали активно насаждаться лозунги типа «Мы – за безопасный секс», «Любовь – да, Брак – может быть, Дети – Нет!».
Как и следовало ожидать, все это ударило прежде всего по семье – вместо привычных ее форм, когда-то освящаемых церковью, а затем закрепляемых штампом ЗАГСа, стали практиковаться «гражданские браки», при которых пары просто сожительствовали, не оформляя официально свои отношения. Такое сожительство ни к чему не обязывало: понравилось – пожили, не понравилось – разбежались. При этом «гражданские» папы и мамы явно не задумывались о том, что такой «свободной любовью» они ломают жизнь своим дочкам-сыночкам. Ведь ребенок, выросший в неполной семье, как правило, психологически ущербен. Ему жизненно необходимо, чтобы в доме был общий стол, за которым собиралась бы вся, пусть даже и не очень большая, но семья.
Не случайно тот же Толстой считал целью брака семейную гармонию, осуществленную через детей, а без этого мы лишимся главного компонента, без которого не может быть нормального человеческого общества. Мне, например, повезло, я выросла в большой дружной семье. До сих пор помню не только все уголки отчего дома, но и запахи, даже не дома, а той далекой, ушедшей и, увы, невозвратимой жизни. И как часто в трудные минуты на помощь мне приходила семья – мои родители, мои братья и сестры, родные мне люди. Это чувство семьи я старалась передать своим детям, чтобы они знали – чтобы ни случилось, лишь семья не предаст и не бросит. Это надежда и опора на все времена.
