Должны, но не обязаны?

Промышленные компании ежегодно выделяют миллиарды тенге на социально-инфраструктурное развитие Прииртышья,
при этом в акимате области нет детальной картины того, на что были потрачены эти средства, и кто именно принимал
по ним решение.

Немного теории

С 2007 года Казахстан стал участником ИПДО – инициативы прозрачности добывающих отрас­лей. Это международный, даже глобальный стандарт управления нефтью, газом и минеральными ресурсами. И главная его задача – способствовать открытому управлению и подотчетности в добывающих секторах по всему миру.

Страны – участницы ИПДО взяли на себя определенные обязательства, и добывающие компании, работающие на их территории, обязаны соблюдать усло­вия стандарта и предоставлять сведения о своей деятельности. В рамках ИПДО осуществляется контроль над тем, как заключаются контракты и выдаются лицензии, куда идут доходы, какой вклад вносится в экономику... Словом, инициатива прозрачности затрагивает всю цепочку – от выдачи прав на недропользование до конечного эффекта на экономику.

В основе этого стандарта лежат такие принципы, как справедливое распределение доходов от рудной добычи, полная и доступная информация о доходах горнодобывающих компаний, возможность участия гражданского общества в управлении местным бюджетом.

В каждой стране, реализующей ИПДО, создан Национальный совет заинтересованных сторон – есть он и в Казахстане, – а также прописаны законодательные требования по предоставлению данных.

Добывающие компании, подходящие под критерии ИПДО (в зависимости от объемов добычи и прибыли), сдают специальные отчеты – по налоговым и неналоговым платежам, и в обязательном порядке раскрывают сведения о том, что они делают для социально-инфраструктурного развития регионов, в которых работают.

В нашей стране по законодательству о недропользовании это могут быть платежи в бюджет по специальному коду бюджетной классификации 206114 (в рамках контрактных обязательств), либо средства, перечисляемые разным получателям на местах (акиматам в рамках соглашений о партнерстве и меморандумов или общественным фондам), либо объекты, построенные самостоятельно и переданные на балансы госструктур.

Кроме того, отчеты по требованиям ИПДО должны сдавать и местные исполнительные органы – сколько такой помощи от добывающих компаний получено и в каком виде.

Еще одно из обязательств государств, присоединившихся к ИПДО, – ежегодное составление Национальных отчетов о реализации этой инициативы.

Отчет готовит частный независимый исполнитель, в Казахстане его определяют путем конкурс­ных закупок. Он не только собирает «все в кучу», но и анализирует состояние отраслей и, что немаловажно, сверяет данные плательщиков и получателей, то есть компаний и акиматов.

К сожалению, что касается Казахстана, то последний такой отчет относится к 2019 году, хотя уже близится время, когда должны быть предоставлены сведения за 2021 год, не говоря уже о 2020-м. Да и за 2019-й отчет был подготовлен в самый последний момент – позже, чем делалось прежде. Но сейчас он есть в открытом доступе.

Казалось бы, глобальная инициатива, с давно отработанной схемой существования и взаи­модействия всех участников, несущая исключительно пользу для общества и ничего финансово затратного не требующая. Если уж совсем по-простому, то одним нужно рассказывать, что они делают и как помогают восполнить урон, наносимый окружающей природе и населению (истощение недр – это тоже урон, а не только загрязнение региона пребывания), а вторым – как они принимают и используют эту помощь.

Формы и методики отчетов разработаны, критерии утверж­дены, остается только заполнять пустые графы цифрами и буквами. А с этим в Казахстане не все просто: отчеты-то есть, но назвать их информативными не всегда получается. Особенно, если сведения, предоставляемые двумя сторонами, не совпадают…

Практика пока хромает

Павлодарская область – промышленный регион, в котором действуют десятки крупных предприятий. По информации управления недропользования, в Прииртышье заключен 81 контракт на разработку полезных ископаемых: 27 из них касаются твердых полезных ископаемых, 54 – общераспространенных. Ведомством к крупным предприятиям-недропользователям отнесено 15 компаний, однако участниками ИПДО стали только пять: ТОО «Богатырь комир», «KAZ Minerals Bozshakol» (Бозшакольский горно-обогатительный комбинат, занимающийся добычей меди), АО «ЕЭК» (с под­разделением – угольный разрез «Восточный»), «Майкаинзолото» и еще одно угольное ТОО «Майкубен-Вест».

На этом, пожалуй, все – есть небольшие и средние предприятия (разрезы и рудники), но они не подпадают под требования ИПДО именно из-за своих размеров.

Практически все добывающие компании в соответствии с контрактами на недропользование имеют обязательства по неналоговым платежам в бюджет.

Но, помимо этого, многие из промышленников давно попали в категорию так называемых «спонсоров» – они долгие годы финансировали профессиональные спортивные клубы (после со скандалом закрытые), не раз «дарили» региону определенные объекты, в период пандемии закупали медицинское оборудование и лекарства. Информация об этом всегда на слуху, и чаще всего распространяют ее по линии официальных каналов, то есть через местные акиматы. Жаль только, что информация дозированная, не систематическая.

Например, все в Павлодарской области знают, что корпорация ERG ежегодно заключает с регио­нальным акиматом меморандумы о взаимном сотрудничестве – это событие всегда сопровождают пресс-релизом и массовой рассылкой. Но вот только сам меморандум, вопреки заявленной открытости, никогда и нигде не публикуется. Ни один из подобных документов за последние пять лет не предоставили в акима­те даже по официальному запросу «Казахстанской правды». Но об этом позже.

В Национальном отчете о реа­лизации ИПДО за 2019 год есть такой тезис: «Также в акиматах административных областей на ежегодной основе проводятся открытые заседания с привлечением компаний, общественности, СМИ, где местные исполнительные органы отчитываются об использовании средств, выделенных компаниями на развитие социальной сферы регионов. При этом, кроме средств, направленных на КБК 206114, осуществляются расходы в рамках меморандумов, договоров социального партнерства».

Честно говоря, особого доверия эта цитата из отчета не вызывает. Просто потому, что в Павлодарской области я не припомню ни одного «открытого заседания», где бы власти отчитались о расходовании именно «спонсорских» средств. Как раз наоборот – получить детальные сведения о том, на что их потратили, совсем непросто. А в Национальном отчете этот тезис не подтвержден какими-либо фактами, хотя бы датами и местом проведения заседаний.

Пока главным источником информации можно считать базу данных «Единая государственная система управления недропользованием Республики Казахстан» (ЕГСУ), где размещаются обязательные отчеты промышленников, участвующих в Инициативе прозрачности добывающих компаний. Еще один источник – непосредственно Национальные отчеты, их размещают на сайте Министерства индустрии и инфраструктурного развития РК. Напомним, что в рамках ИПДО раскрывать сведения о том, как предприятия поддерживают территории, на которых работают, должны только представители добывающего сектора.

В Павлодарской области много крупных заводов-переработчиков, например, те же алюминие­вый, электролизный, нефтеперерабатывающий заводы, электрические станции Экибас­туза и Аксу – они тоже выделяют средства на развитие региона, но отчитываться о них по требованиям ИПДО совсем не обязаны.

Важный блок Национального отчета по ИПДО – эта сверка цифр, показанных компаниями и акиматами. Подрядчик, который готовит отчет, должен не только сравнить данные так называемых плательщиков и получателей (в идеале они должны совпадать один в один), но и объяснить, откуда взялась разница, если она есть.

К сожалению, с объяснениями все обстоит не лучшим образом. Например, в Национальных отчетах по ИПДО 2018 и 2019 годов, подготовленных ТОО «Uhy Sapa Consalting», местами просто отсутствуют данные от акимата Павлодарской области.

Подрядчик запрашивал объяс­нения разницы у промышленников – компании не только сдали отчеты, но и, объясняя эту разницу с нулевыми данными акима­та, представили финансовые докумен­ты произведенных затрат или перечислений. А почему не спросили акимат? Или спросили, но акимат не ответил? Тогда почему это не зафиксировано в Национальном отчете? Словом, есть вопросы и к местному исполнительному органу, не соблюдающему законодательство, и к фирме, которая отчет составляет.

Почему молчит акимат?

Но вообще эта сверка очень наглядно демонстрирует и то, что две стороны вкладывают в понятия «социально-значимые проекты» или «социально-инфраструктурное развитие региона» совершенно разные смыслы.

К слову, в нашем законодательстве нет четких критериев относительно того, что под всем этим понимать – какой именно должна быть отдача от добываю­щих компаний для местности и населения, где они работают. Как нет и прописанных легальных схем, кто и куда должен перечислять средства. Исключение – платежи в местные бюджеты по контрактам на недропользование. Но в таком случае эти деньги попадают в «общую копилку», и отдельно их расходование не отследить.

Когда же речь идет о меморандумах или соглашениях о партнерстве между акиматами и компаниями, то такая схема взаимодействия никак специально не регламентируется. И нередко непосредственными получателями финансов здесь выступают общественные фонды, к отчетности которых также нет детальных законодательных требований.

Взять, к примеру, 2018 год. Здесь акимат Павлодарской области отчитался о тех проектах, о которых промышленники умолчали. И наоборот – данные из отчетов добывающих компаний акимат решил нигде не фиксировать.

Вот конкретно о чем речь – о больших деньгах, кстати. На данные акимата любо-дорого посмотреть. Думаю, согласятся все жители региона: такой и должна быть отдача от промышленников, которые в 2018-м, что называется, не мелочились.

ТОО «KAZ Minerals Bozshakol» выделило 1 млрд 77 млн тенге на обустройство центральной набережной Павлодара от улицы Лермонтова до здания Дома инвесторов. Наверняка все павлодарцы помнят, как тогдашний аким области Булат Бакауов с гордостью презентовал данный проект. Этот участок набережной, кстати, приходится латать до сих пор, особенно после дождей или весеннего паводка – качество строи­тельства вызывает объек­тивные нарекания со стороны горожан.

Еще 1 млрд 226 млн эта же компания вместе с компанией Eurasian Resources Group S.a.r.l (ERG) направили на строительство олимпийского бассейна (правда, нигде не уточняется, какова доля каждого спонсора).

Дальше – больше: ERG направила чуть менее миллиарда на строительство ледовой арены в Павлодаре (знаменитый местный долгострой), 300 млн – на реконструкцию здания мультимедийного музея, 200 млн – на реконструкцию набережной в городе Аксу и 476 млн – на строи­тельство велодорожной инфраструктуры (внимание!) в городе Нур-Султане. Такой подарок столице в честь ее 20-летия сделали все жители Павлодарской области при помощи своего пос­тоянного спонсора. Ни один из вышеперечисленных пунктов не попал в отчеты по ИПДО со стороны промышленников!

Судя по сверке, ТОО «KAZ Mine­rals Bozshakol» объяснили все просто – методология требует включать в отчет либо платежи в бюджет (через КБК), либо проекты по соглашениям, меморандумам, договорам, социальному партнерству с местными административными органами. Деньги на набережную были просто спонсорской помощью вне всякого меморандума, поэтому компания и не включила их в отчет по ИПДО.

Расхождение на сумму поч­ти в 2 млрд тенге по компании Eurasian Resources Group S.a.r.l. в Национальном отчете остаются «невыясненными». Данная компания не участвует в сверке, пишет исполнитель отчета. Только вот в сверку должны попадать предприятия, входящие в группу, например, АО «ЕЭК».

На этом можно было бы завершить, но ведь в Национальном отчете есть данные других промышленников, о которых акимат почему-то не отчитался. Например, ТОО «Богатырь комир» направило на проведение социальных мероприятий и благоустройство Экибастуза 74 млн тенге. К слову, непосредственным получателем этих денег было ОО «За будущее Экибастуза».

Исполнитель Нацотчета запросил у угольщиков подтверждение трат и получил нужные бумаги, доказывающие, что деньги по­шли на поддержку футбольного клуба «Экибастуз», на проведение мероприятий, посвященных Дню города, 150-летию Естая Беркимбаева, Дню шахтера и Дню Конституции.

А вот среди получателей помощи от АО «ЕЭК» есть не только общественные фонды, но и государственные учреждения – отделы акимата, школы. И вновь как по сценарию – промышленник отчитывается о помощи на 18,6 млн тенге (там и покупка ламп, и завоз щебня, угля, и новогодние подарки, и карпы для зарыбления, и саженцы для озеленения), а акимат об этом умалчивает. Неужели о таких «мелочах» забыли?!

Еще один недропользователь, хорошо известный в регионе, – АО «Майкаинзолото». Судя по данным компании, в 2018 году она выделила 2 млн тенге на обслуживание и ремонт участка центральной магистрали тепловой сети поселка Майкаин. Проблема с теплоснабжением в этом рабочем поселке – история с бородой, ее не могут решить уже давно, и без поддержки градообразующего предприятия ситуация была бы еще хуже. Но при этом акимат региона вновь молчит. По крайней мере, на этапе обязательного предоставления отчетов.

Если перейти к Национальному отчету за 2019 год, то в нем вообще нет никаких данных от акимата Павлодарской области. С обратной стороны – все те же недропользователи. В приложении к Национальному отчету мы вновь находим объяснения расхождений – свою помощь на десятки миллионов доказывают предприятия, а аргументы ­акимата отсутствуют.

Вопросы без ответов

Чтобы попытаться разобраться с тем, кто и что скрывает, «Казахстанская правда» направила запрос акиму Павлодарской области Абылкаиру Скакову с просьбой предоставить детальную информацию за последние пять лет по всему региону и с охватом всех «спонсоров». На что конкретно были потрачены эти средства (объекты, проекты, мероприятия, закупки, благотво­рительная помощь, покрытие расходов организаций и коллективов и так далее) с полным перечислением – в разрезе по годам, предприятиям, с указанием сумм на каждый проект.

А еще в официальном запросе акиму было много вопросов, которые не требовали никаких цифр, но ответы на которые помог­ли бы объяснить общественности, по какой схеме вообще происходит такое сотрудничество с предприятиями? К сожалению, даже самые детализированные вопросы не дают гарантии, что ответы будут столь же содержательными.

Сначала акимат решил рассказать исключительно о сотрудничестве с ERG, не упоминая в своем ответе вообще никакие другие предприятия.

«За пятилетний период (2017–2021 годы) на социально-экономическое развитие области инвестировано более 41,6 млрд тенге, из них за счет бюджетных средств – порядка 26 млрд (62,5%), за счет спонсорской помощи – 15,6 млрд тенге (37,5%). Спонсорская помощь позволила реализовать социально значимые проекты. В основном это объекты массового спорта (5,3 млрд тенге), проекты цифровизации (1,5 млрд тенге), благоустройства (750 млн тенге)», – сообщили в ответе, подписанном заместителем акима области А. Шаймуратовой.

Было также перечисление ­объектов и проектов, но без детализации затраченных сумм. И не понятно: нам напомнили обо всех или назвали только определенную часть?

Вот еще пара цитат, имеющих нужную нам информационную составляющую.

«Реализация мероприятий осуществляется непосредственно общественным фондом социального развития «Ертіс Көмек», который тесно сотрудничает с ERG по предоставлению отчетов о целевом использовании средств».

«Большинство проектов, финансируемых в рамках меморандумов с ERG за счет средств государственного бюджета, инициировано работниками предприятий, проживающими в Павлодарской области».

Отметим, что в ответе акимата Павлодарской области куда больше конкретики было про ту часть объектов, которая построе­на именно за счет бюджета – как взаимные обязательства, доказывающие частному партнеру, что власти не перекладывают на спонсора все свои обязанности. Здесь назвали и точные цифры – 55 проектов, и суммы, и сроки по каждому. А вот такой детализации о спонсорских средствах в ответе акимата нет. На просьбу дополнить ответ, конечно, среагировали, но опять же не слишком содержательно.

Во-первых, сообщили, что информацию о ERG согласовывают с компанией, в том числе и пуб­ликацию меморандума в открытом доступе. Правда, даже здесь не стали писать четких формулировок: по сути, нам вроде намекнули, что публиковать этот документ запрещает именно промышленник, но и прямо написать об этом просто не рискнули?

Во-вторых, в три лаконичных абзаца уместили информацию о средствах, выделяемых ТОО «Богатырь комир»: за 2020-й и 2021 годы (хотя запрос был за пять лет) в Экибастузе построе­но шесть объектов спорта на 54,5 млн тенге. А вот о благотво­рительной помощи в период ­пандемии со стороны угольщиков не упомянули, хотя в первом ответе о такой же помощи ERG акимат написал. Откуда такая избирательность в освещении сотрудничества с промышленниками?

Ну и напоследок цитата: «По информации акиматов районов, промышленными предприятиями области средства на развитие регионов не выделялись». Из очевидного: а как же Майкаин, крупнейший поселок Баянаульского района?

Продолжение следует

Президент страны Касым-­Жомарт Токаев постоянно подчеркивает значимость концепции «Слышащее государство», открытости и подотчетности государственных структур, прозрачности их работы и принятия решений. Отсутствие доступной информации о средствах промышленников, направляемых на развитие региона, противоречит этим принципам. Как и нежелание обсуждать с общественностью предварительное принятие решений.

В надежде на то, что после этой публикации в акимате Павлодарской области все-таки подготовят полноценные и детальные отчеты, перечислим вопросы, на которые в ведомстве пока не смогли или не захотели ответить. Итак, остается неясным следующее:

Почему средства, выделяемые предприятиями для социально-инфраструктурного развития региона, направляются именно общественным фондам? Какова роль общественных объединений в таком сотрудничестве с промышленниками? Кто со стороны государственных структур следит за деятельностью этих фондов, расходованием средств? И какая сторона определяет получателя, промышленники или акиматы?

Перед кем отчитываются получатели средств за их целевое и своевременное расходование? Кто контролирует качество исполнения проектов, на которые направлены спонсорские средства?

Кто со стороны государства (какой орган, сотрудник, комиссионный орган) принимает решение или участвует в обсуж­дении, на какие цели и проекты направить средства, выделенные предприя­тиями в рамках социального парт­нерства? Как (с помощью каких механизмов и инструментов) учитывается мнение населения региона?

Почему в открытом доступе не публикуются полные текс­ты меморандумов, которые подписывают акимат области (возможно, городов и районов) и промышленные группы, выделяющие средства на социальную поддержку региона?