​Кочевники глазами немцев

Очень много о самих немецких путешественниках рассказывают российские источники, поскольку они гостили в домах губернаторов. У кочевников же про гостей из Европы сохранились лишь устные предания, на них и построены чаще всего рассказы о знаменитом авторе известной ­научно-популярной работы Brehms Tierleben – «Жизнь животных». «Отделить зерна от плевел» позволяют записи исследователей, издавших по возвращении в Германию книгу «Путешествие в Западную Сибирь в 1876 году».

Этнолог и орнитолог Отто Финш больше известен своей деятельностью на южных островах Тихого океана, где он жил начиная с 1879-го и до второй половины 80-х годов. Путешественник принимал самое деятельное участие в колонизации Новой Гвинеи объединенной и окрепшей Германией. Странствия же Альфреда Брема начались в 17-летнем возрасте с его поездки в верховья Нила в 1847 году. 5 лет он странствовал по Египту, Нубии и Восточному Судану, прежде чем вернуться домой. После этого побывал в Испании и Норвегии, посетил Лапландию и север Абиссинии.

Немалую ценность для нас представляют описания двумя учеными внешнего облика наших предков, живших полтора века назад. Уже при первой встрече с казахами Финш и Брем делают вывод об их «монгольском происхождении». Правда, отмечают, что эта теория оказывается справедливой только при сравнении их с татарами, и чем больше представителей местных племен они видели, тем труднее им было дать определенную характеристику типа.

«Роста они обыкновенно среднего и малого, но плотно и сильно сложены», – свидетельствуют авторы. Причем богатырские фигуры в их понимании встречаются редко, а замечательную корпуленцию представителей степной аристократии они объясняют их гастрономичес­кими предпочтениями, памятуя о том, что кочевники любят мясо и кобылье молоко. Европейцам сразу бросились в глаза «сильно выдающиеся скулы, несколько скошенные глаза, которые от нависших век кажутся узкими, и слегка приплюс­нутый широкий нос и большой рот с особенно развитою толстою нижней губой». В то же время оба говорят, что «нередко попадаются особи с орлиным, кривым носом, придающим им большое сходство с европейским типом».

Описывая одежду степняков, они также обращают внимание на сильное различие по социальному признаку. Бедняки одевались «в поношенные тулупы, а на головах у них были своеобразные шапки, снабженные наушниками и назатыльниками, обшитые лисьим мехом». Говоря о богатых, Финш и Брем упоминают широкие шубы, а также ермолки, искусно сшитые из сборчатой материи, шелка или из бархата и вышитые золотом.

Поверх ермолки надевается круг­лая шапка. Такие шапки, добавляют авторы, особенно из белых курчавых барашков, очень красивы. Очень нарядными считаются шапки из лисьих лапок, которыми богатые любят также подбивать свои халаты. Маленькие войлочные шапки, формой напоминающие штирийские «фески», носятся преимущественно бедняками, богатые же в торжественных случаях надевают оригинальные высокие шляпы с отогнутыми сзади боковыми полями и убранные мелким шитьем и шнурами.

Как и многих путешественников, бывавших в нашей степи, Финша и Брема поразила юрта. Оба отмечают, что жилище кочевника, защищая «от дождя и ветра, представляет еще то удобство, что ее легко складывать и ставить вновь. Менее чем в полчаса искусные руки в состоянии собрать юрту, и в еще меньшее количество времени ее части могут быть разобраны, сложены и навьючены на верблюда».

Немецкие ученые рассказывают об искусности казахов в создании предметов, служащих для ежедневного употребления, например, точеных чашек, мастерстве седельщиков и шорников, искусстве изготовления кошм, украшенных пришитыми или вытканными каймами, большей частью с красными узорами. В книге Финша и Брема дается, например, подробное описание технологии приготовления курта, который, как они поняли, составляет важную часть зимнего продовольствия казахов. А кумыс авторы называют одним из самых здоровых и питательных напитков, который, кроме того, заслуживает внимания и как лекарственное средство.

Ознакомившись со сказками степняков, авторы делают вывод, что у казахов сильно развита фантазия, к тому же у них существует мно­жество легенд и героических поэм. Много лет наблюдавший за кочевниками Северной Африки, Брем заключает, что, как всем номадам, казахам известны главнейшие звез­ды и созвездия. Тот же опыт жизни среди мусульман Египта подсказал путешественнику вывод: казахи не могут считаться ревностными магометанами, поскольку кочевой образ жизни не создает условий для постоянного посещения мечетей и изучения Корана.

Немецкие ученые отмечают бескорыстное гостеприимство, с которым их встречали в казахских юртах. Авторы также утверждали, что строители этих легких и подвижных жилищ отлично умеют строить и капитальные строения, гораздо прочнее и с большим вкусом, чем переселенцы из европейской час­ти России. Правда, эти постройки предназначены не для живых, а для почивших и отошедших в вечность – надгробные памятники. Возможно, эти строки родились после того, как путешественники осмотрели мавзолей Козы-Корпеш и Баян-Сулу близ Аягуза.

Словам Альфреда Эдмунда Брема «жаль, у нас нет такой Сибири», сказанным им на прощальном банкете в Семипалатинске, нередко придают долю романтизма. Но не больше ли здесь немецкой прак­тичности, и видевшего Северную Африку, Пиренеи и Скандинавию ученого поразили не столько красоты нашего края, сколько богатства его недр? Что бы ни говорили, отдельные сведения, собранные в степи европейцами, не знакомыми с языком местных жителей, требуют критического подхода.

Интересно, как об этом говорит другой немецкий исследователь –Рихард Карутц, автор книги «Среди киргизов и туркмен на Мангышлаке». Посетивший нашу страну летом 1909 года, он самокритично и с честностью, свойственной не всем путешественникам, говорит: «Я жил среди них не годы и сносился с ними через переводчика, а мои наблюдения и отдельные случаи не дают мне еще права составить вполне правильное суждение».

Тем не менее в трудах этих этнографов и этнологов словно оживают образы наших предков, живших совсем другой, не похожей на нашу сегодняшнюю действительность, жизнью. Отстававшие от современников в техническом отношении, они сумели поразить многих путешественников не только умением вести достойный образ существования в экстремальных в понимании европейцев климатических условиях, но и проявляя лучшие черты человеческого характера.