Путь длиною в столетия

В начале было слово...

С начала 50-х годов благодаря одноименному роману американского писателя Роберта Сильвестра журналистику повелось называть «второй древнейшей профессией». Спешить с поис­ками нелестных ассоциаций не следует – беспристрастная история подтверждает точность этого на первый взгляд язвительного определения, которое при внимательном рассмотрении оказывается совершенно нейтральным.

Традиционно считается, что журналистика в своих протоформах зародилась во времена античности. Конечно, средств массовой информации в современном их понимании тогда не существовало, и роль журналис­тов играли древнегреческие ораторы, выступавшие на больших площадях перед еще большим количеством народа. Они не только блистали своей мудрос­тью и разящим остроумием, но и доводили до своих слушателей важнейшую социально-политическую информацию, которая затем передавалась из уст в уста и делалась достоянием самой широкой общественности. Позже эстафету своих древнегреческих коллег переняли и древнеримские ораторы. Имя Цицерона до сих пор используется в разговорной речи как синоним мастера красноречия, а его яркие выступления по праву считаются вершиной античной публицистики. Вместе с тем в Древнем Риме появляются прообразы печатных изданий – таб­лички новостей Acta diurna и официальных протоколов Acta Senatus. Их аналогом были новостные папирусы в Древнем Египте и «Столичный вестник» в Древнем Китае, которые пытались, но все-таки не смогли потеснить устные формы журналистики. К Средневековью эпоха ораторов закатилась, и им на смену пришли глашатаи и герольды, сообщавшие вассалам волю сюзерена. Но и им в скором, по историческим меркам, времени пришлось оставить занятые позиции. О конце журналистики герольдов возвестил шум изобретенного Иоганном Гутенбергом ручного печатного станка, которым набиравшая силы буржуазия не преминула воспользоваться в своей борьбе против феодализма. Вышедшая в 1609 году немецкая газета с характерным названием «Сборник всех выдающихся и памятных новостей» открыла эпоху печатной журналистики.

Впрочем, такая традиционная периодизация устраивает далеко не всех, и в наши дни можно услышать мнение, будто первыми журналистами были вовсе не древнегреческие ораторы, а первобытные люди, использовавшие вместо газет стены своих пещер. Если принять это за неопровержимую истину, выходит, что журналистика далеко не вторая, а древнейшая из древнейших профессий. Но пусть такие тонкости остаются предметом споров профессиональных историков. А вот что, на наш взгляд, действительно бесспорно – так это мнение видного филолога Евгения Прохорова о возрастаю­щем значении журналистики в периоды крупных общественных потрясений. Слово всегда было действенным оружием и в переломные моменты с наибольшей яркостью демонстрировало свои силы. Потому-то созданные в годы революций, войн и коренных социальных преобразований произведения воспринимаются нами не просто как частички истории журналистики, а как живая материя, зеркало народного бытия и одновременно важнейший фактор формирования определенной парадигмы общест­венного сознания. Вспомним: с историей Великой Французской революции неразрывно связана яркая и гневная публицистика Жан-Поля Марата, с войной 1812 года – лубочные «афишки» московского градоначальника Федора Ростопчина, с борьбой против российского самодержавия – журнал «Колокол» Александра Герцена, с Февральской и Октябрьской революциями – статьи Максима Горького, Леонида Андреева, Аркадия Аверченко, Вацлава Воровского и Михаила Кольцова, со Второй мировой войной – «Репортаж с петлей на шее» Юлиуса Фучика, очерки Ильи Эренбурга и разножанровые публикации Эдварда Марроу. Продолжать, что называется, можно до бесконечности.

Казахстанская журналистика также развивалась согласно этому общему правилу и переживала качественные изменения во время судьбоносных исторических событий. Французские ученые Александр Беннингсен и Шанталь Лемерсье-Келькеже указывали, что журналистика на казахском языке зародилась в 1888 году, когда в Омске начала издаваться газета «Дала уәлаяты» – приложение к «Акмолинским областным ведомостям». Это утверждение нуждается в корректировке. Во-первых, первым печатным изданием на казахском языке была газета «Түркістан уәлаяты», первый выпуск которой вышел намного раньше – в 1870 году. Во-вторых, если мы признаем такие устные формы журналис­тики, как выступ­ления ораторов и объявления глашатаев, то не можем отказывать в признании и выступлениям акынов. Напомним, что акын, по свидетельству Шокана Уалиханова, «ни за что не запоет свою импровизацию с глазу на глаз», ему всегда нужна широкая публика. К примеру, этнограф Иван Аничков сообщал, что на поминках, которые он посетил в 1892 году, собравшихся акынов слушали пять тысяч человек. Охват аудитории и определенная идейно-политическая устремленность выступ­лений народных сказителей, в силу своей художественной выразительности оказывавших на слушателей самое непосредственное влияние и формировавших тем самым необходимое общественное мнение, делают эти выступления свое­образной формой массово-информацион­ной деятельности, которая и определяет природу журналистики. Например, «Черный указ» и «Песня гневного серд­ца» использовались Жамбылом для оповещения своих сородичей о решении Николая II призвать казахов на тыловые работы и агитировали за вооруженную борьбу с царизмом. Схожие функ­ции выполняли и куда более ранние выступления Махамбета перед повстанцами, импровизации талантливой поэтессы Жазык, отличавшиеся четкой гражданской позицией, и отдельные песни Шортанбая и Дулата. Поэтому выступления народных сказителей представляются нам естественной и самобытной устной формой отечественной журналистики, начинающей от них свою богатую историю.

...А затем была печать

Теперь вновь вернемся к первым газетам. «Түркістан уәлаяты» была сугубо правительственным органом, отражавшим точку зрения царской администрации на происходящие в Казахстане события. Нельзя не согласиться с Беннингсеном и Лемерсье-Келькеже в том, что подобные издания, несмотря на их безусловную историческую значимость, не мог­ли считаться подлинно нацио­нальными, и потому казахская интеллигенция, выйдя на арену политической борьбы, некоторое время пребывала в стесненном положении – своего печатного органа у нее не оказалось. Читатель может возразить: а как же «Дала уәлаяты»? Ведь в ней, как известно, печатались многие материалы по вопросам культуры и быта казахского народа, публиковались тексты исторических преданий и даже сатирические произведения. Да, все так, однако «Дала уәлаяты» продолжала оставаться приложением к официальному печатному изданию и проводить самостоятельную редакционную политику не могла. Один неверный в политическом отношении шаг – и газету не задумываясь бы закрыли. К слову, первым в истории изданием, закрытым по распоряжению властей, были уже упоминавшиеся древнеримские Acta Senatus. Императора Тиберия страшно возмутила критика вольнолюбивых сенаторов в его адрес. Критиков он, конечно, пощадил, но вот публикацию протоколов их собраний запретил навсегда. Так и официальные газеты Российской империи старались не предпринимать слишком уж радикальных политических шагов, а потому рассчитывать на то, чтобы сделать их полосы трибуной для своих выступлений, казахской интеллигенции не приходилось.

^{Журнал «Айқап» — трибуна казахских просветителей начала XX века}

Ситуация изменилась лишь пос­ле Первой русской революции, в ходе которой восставшими была завоевана свобода печати, пусть и относительная. Впервые за долгое время вновь были опубликованы запрещенные прежде произведения Радищева и Герцена, Белинского и Добролюбова. Однако в случае с газетами провозглашенная свобода печати выглядела, скорее, как подачка, не имевшая никакой реальной значимости. К примеру, из 646 номеров газеты «Правда» за 1912–1914 годы 190 подверглись конфискациям и цензурным искажениям, пос­ле чего царское правительство и вовсе постановило «Правду» закрыть. История прогрессивной казахской печати имеет схожую судьбу. Газета «Серке» просуществовала недолго и была запрещена после выхода в свет 3–4 номеров, «Қазақ газеті», издававшаяся в Троицке, закрылась вслед за арес­том подготовленного к печати второго номера, а издание газеты «Дала» не удалось наладить вовсе. Однако процесс формирования национальной печати был запущен, и остановить его было уже невозможно. Общенародными изданиями, консолидирующими передовую казахскую интеллигенцию, было суждено стать журналу «Айқап» и газете «Қазақ». Первый, издававшийся Мухамеджаном Сералиным с 1911 по 1915 год, первоначально был органом с либерально-демократической, просветительской ориентацией. Вокруг него группировались такие видные деятели отечественной культуры, как Султанмахмут Торайгыров, Беимбет Майлин, Сабит Донентаев и Сакен Сейфуллин. Публиковались в нем и прогрессивные русские писатели, например, Антон Сорокин, чьи рассказы были переведены на казахский и напечатаны в одном из номеров журнала за 1915 год. Но очень скоро царское правительство поняло, что на смену просветительским идеям в произведениях сотрудников «Айқап» приходит мотив социальной борьбы, и поспешило закрыть журнал. Его традиции были продолжены газетой «Қазақ», издававшейся Ахметом Байтурсынулы с 1913 по 1918 год. О ее популярности среди казахов свидетельствует такой факт: в 1914 году редактора обязали выплатить 1 500 рублей за критику проекта Министерства внутренних дел об управлении Киргизским краем. Выплатить такую сумму Байтурсынов был не в состоянии – и тогда штраф заменили арестом. Но просидеть в тюрьме ему не пришлось и четырех дней. Подписчики газеты со всего Казахстана собрали нужную для уплаты штрафа сумму, отправив свои переводы по телеграфу на адрес редакции. И так, надо сказать, повторялось несколько раз. Но даже сумму в 3 000 рублей подписчикам удалось собрать за самые короткие сроки. Все это говорит о том, что газета «Қазақ» была по-настоящему общенациональным изданием, ставшим литературной школой для многих отечественных мастеров пера. Ее активными авторами были Алихан Букейхан, Жусипбек Аймауытов, Миржакып Дулатов, Гумар Караш, Жанузак Жанибеков и многие другие.

Журналистика советского Казахстана на республиканском уровне была представлена двумя крупнейшими изданиями – газетами «Казахстанская правда» и «Социалистік Қазақстан». История становления советской печати полна трагических событий. Так, например, весь Казахстан в 1925 году потрясло вероломное убийство селькоров «Степной крестьянской газеты» Крисальского и Малого. Тем не менее самоотверженный труд казахстанских журналистов благо­творно сказывался на увеличении тиража периодических изданий и улучшении их визуального оформ­ления. Много сил воспитанию молодых репортеров, селькоров и рабкоров отдавал выдающийся казахский поэт Сабит Донентаев, по сути, заложивший основы журналистского образования в нашей стране.

Вокруг газет «Казахстанская правда» и «Социалистік Қазақстан», несколько раз менявших свои названия, но неизменно остававшихся эталоном казахстанской журналистики, объединялись виднейшие литераторы своего времени. Журналист воспринимался в обществе прежде всего как писатель, и нет ничего удивительного в том, что «Социалистік Қазақстан», называвшийся тогда «Еңбекші қазақ», редактировали Мухтар Ауэзов, Беимбет Майлин и Сакен Сейфуллин, а ответственным секретарем «Советской степи» (так некогда звалась «Казправда») был видный прозаик Николай Анов. Благодаря центральным газетам рос и международный авторитет отечественной журналистики, о чем свидетельствуют, к примеру, встречи алматинских корреспондентов с Юлиусом Фучиком, приехавшим в столицу Казахстана летом 1934 года. Яркий след оставила «Казахстанская правда» в творческой биографии выдающейся советской поэтессы Ольги Берггольц, чья патриотическая лирика вдохновляла ленинградцев в тяжелые годы блокады. Столь же действенно повлияла работа в газете «Социалистік Қазақстан» на художественные полотна замечательного писателя-прозаика Габдола Сланова. Все это ясно свидетельствует: литература и журналистика демонстрировали свою неразрывную связь.

^{К концу первого года издания газета «Қазақ» имела свыше 3 тыс. подписчиков}

В годы Великой Отечественной войны с казахстанскими газетами активно сотрудничали многие советские писатели. На их страницах регулярно печатались произведения Константина Симонова, Ильи Эренбурга, Михаила Зощенко, Ольги Форш, Сергея Сергеева-Ценского, Виктора Полторацкого. Вершиной журналис­тики на казахском языке стали проникнутые патриотическим духом статьи пламенного пуб­лициста Баубека Булкишева. Благодаря публикациям на страницах «Комсомольской правды» его имя стало известным всему Советскому Союзу. «Сыны Востока! – обращался Булкишев к соотечественникам. – Наша борьба с врагами в дни Великой Отечест­венной войны будет записана в истории человечества золотыми буквами». И хотя воину-журналис­ту не суждено было вернуться в родной Казахстан, традиции его публицистики стали общенародным достоянием. А с 1978 года ЦК комсомола Казах­стана вручал молодым журналис­там ежегодную премию имени Баубека Булкишева.

Покорение целины, запуск первого спутника и осуществивший древнейшую мечту человечества полет Юрия Гагарина в космос, рекорды отечественной промышленности, достижения культуры и актуальные международные события – не отыщешь темы, которую не подняла бы в те годы на своих страницах казахстанская печать. Литературоцентричность советского общества благотворно сказывалась и на развитии периодических изданий, и чтение газет из способа узнать свежую информацию выкристаллизовалось в неотъемлемую часть повседневной жизни многих тысяч семей. Особую популярность завоевали толстые литературные журналы, на страницах которых писатели публиковали свои новые произведения. Не будет лишним упомянуть, что казахстанский журнал «Простор» тогда находился в одном ряду с такими прославленными изданиями, как «Новый мир», «Юность» и «Октябрь». В стране, где каждый крупный факт литературы приобретал как бы общегосударственное значение и где читатель не знал отказа в ярких художественных произведениях, добиться такого впечатляющего результата было очень не просто. Но «необыкновенный, истерический успех» журнала, как писал Юрий Герман, стал реальностью, еще раз подтвердив высокий профессиональный уровень казахстанских писателей и журналистов.

Сегодня история журналистики творится на наших глазах – и профессия из древнейшей превращается в самую современную. Конечно, многое изменилось с тех пор, когда целую газету публике мог заменить один-единственный акын, но нельзя даже представить себе расцвет печатного слова, если бы мы когда-нибудь, хотя бы раз за весь наш долгий и тернистый путь, оборвали живую связь с традициями прошлых лет. В них, в этих священных традициях правдивости, объективности, общенародности и высокого мастерства – совесть казахстанской журналистики, ее бессонная артерия и залог ее дальнейших успехов.