Японский юмор в русском театре

Это выступление выходило за рамки традиционного театрального репертуара и для астанинского зрителя стало зрелищем необычным. На протяжении двух часов лилась незнакомая японская речь, а единственный актер выступал, сидя на подушке, на своеобразной платформе посреди сцены. Чтобы понимать смысл звучавших рассказов, зрители внимательно следили за титрами на русском языке, которые проецировались на экране за спиной артиста. 

Однако за кажущейся на первый взгляд простотой постановки скрываются особенности данного театрального жанра, которому присущи необычайно тонкий юмор и совершенство исполнения. Это – ракуго. Традиционное искусство Страны восходящего солнца с более чем 400-летней историей не теряет актуальности в Японии по сей день, и теперь, как видим, становится известным далеко за ее пределами. По словам юмориста, большинство его историй классические, многие из них берут за душу, а среди самых по­пулярных в Японии – комические истории о дураках, которые имеют много разновидностей. 

– Кто-то из них постоянно думает о еде, кто-то – о любви, а есть целые семьи дураков, – пояснил артист в начале представления.

Выступление Утазу Кацура можно однозначно определить как «театр одного актера». Правда, в отличие от других видов комедии этот жанр, очевидно, имеет свои нюансы, среди которых – довольно строгие физические ограничения. Ракуго-мастер не ходил по сцене, не совершал других телодвижений, не предусмотренных жанром. Однако каждый его жест, кивок головой, любое положение рук, богатая мимика – все это «играло», раскрывало образы так, что казалось, зритель понимал тонкий японский юмор даже без перевода. 

В ходе действия исполнитель – ракугоки – показал себя мастером перевоп­лощения, мгновенно переключаясь с одного образа на другой. Вот он исполняет роль дурака Ётаро, а вот уже – его жены, затем – сына, демонстрируя при этом широкий голосовой диапазон. 

Наряду с героями-людьми действующими лицами ракуго становятся и животные: актер умело изобразил ядовитую змею, которая, нечаянно прикусив язык, испугалась смерти от собственного яда. 

Из реквизита у выступающего всего два предмета – веер и полотенце. С помощью веера он может изоб­разить трость, курительную трубку, палочки для еды и многое другое. Сложенное в несколько раз полотенце используется и в качестве салфетки, и как кошелек (бумажник). К слову сказать, в ходе моноспектакля актер несколько раз менял свою «хакама» – национальную мужскую одежду.

Мастер эстрадного рассказа погружает зрителей в тот таинственный мир историй ракуго, в котором есть место разным чувствам. Там много смешного, но смех этот многозначный – не только ради забавы, он заставляет задуматься, а некоторые повествования и вовсе носят поучительный характер. В числе историй – «Кинмейтику» – в антикварной лавке, «Токи-соба» («Время и гречневая лапша») и «Синигами» («Посланник смерти»). Судя по реакции зала, который перио­дически взрывался хохотом и аплодисментами, выступление зарубежного гостя было не просто понято, но и принято, можно сказать, на ура. 

Утазу Кацура признался, что столица Казахстана ему очень понравилась, и если пригласят, то приедет в нашу страну еще.

– У вас сейчас холодно, но зрители приняли меня очень тепло, были активны, дружелюбны. Уверен, что они поняли тонкий юмор, поэтому так искренне смеялись. И это меня очень согревало.

Замечательный вечер юмора был организован Японским фондом, посольством Японии в Казахстане и Казахстанско-Японским цент­ром развития человеческих ресурсов. 

Гуляим ТУЛЕШЕВА