Зерновой замес

Мукомолы Прииртышья настаивают на запрете экспорта зерна до нового урожая или введении пошлин на вывоз пшеницы.

Соответствующее обращение о том, что в противном случае их ждет разорение, закрытие предприятий, а в конечном счете – крах всей зерноперерабатывающей отрасли, павлодарские мукомолы написали Президенту страны и в Мажилис Парламента.

Суть озабоченности, которую они стремятся донести до местных исполнительных органов, палаты предпринимателей, такова: мукомольные предприятия на грани остановки. Причина: у них катастрофически не хватает зерна, плюс к этому тот мизер сырья, что есть, сильно подорожал. В итоге казахстанская мука стала абсолютно неконкурентоспособной, потому что минимум на 50 тенге за кг дороже привозной российской.

Причина подобной ситуации очевидна: Россия запретила экспорт зерна, и мукомолы приграничных регионов остались без доступа к этому сырью. Казахстанское зерно и без запрета было дороже российского, а теперь цены на отечественное сырье для мукомолов просто взлетели – со 115 до 150 тыс. тенге за тонну!

– С одной стороны, это хорошо – хлеборобы получают достойную оплату труда, готовятся к посевной. Но, с другой стороны, у нас есть потребитель, который не понимает, почему растут цены на базовое продовольствие, и не готов к этому, – говорит президент Союза зернопереработчиков Казахстана Евгений Ган, приехавший в Павлодар, чтобы поддержать коллег. – При этом российская мука, которая завозится на казахстанский рынок (на нее запрета экспорта нет), стоит дешевле, чем даже казахстанское зерно. Будем ли мы конкурентоспособны в таких обстоятельствах? Мы просим о господдержке, а нам еще и квоты на экспорт муки вводят! А предлагаемые Минсельхозом ограничения на экспорт зерна незначительны и не способны изменить ситуацию.

Переработчики зерна считают, что этот кризис возник не сиюминутно: последние годы отрасль не получала должной поддержки. Не первый год звучат предложения ввести экспортные пошлины на зерно, искать другие варианты, чтобы казахстанская мука отвоевывала потерянные позиции на мировом рынке.

– Если говорить о зерновой и мукомольной отраслях, то обе они у нас ориентированы на экспорт. Но мукомольная – как никакая другая. В лучшие годы мы производили на экспорт 2,3 миллиона тонн муки, а перерабатывали до 5,5 миллиона тонн зерна. По большому счету, мукомолы – самый крупный потребитель зерна и самый крупный двигатель развития зернопроизводства, да и АПК в целом, потому что мы обеспечиваем забор урожая с более одной трети посевных площадей по той цене, которую дает сельскохозяйственный производитель, – продолжает Евгений Ган. – Но в условиях полного отсутствия поддержки развития экспорто­ориентированного производства мы за последние 4 года потеряли в экспорте практически миллион тонн муки – около 43% общих объемов. Что не могло не сказаться на мукомольных предприятиях страны – многие обанкротились, многие – в залоге у банков.

Три мельницы из Костаная сейчас переезжают в Россию, по Туркестанской области есть факты ухода нашего бизнеса в Узбекистан. В этих странах созданы условия для переработки. Но при этом в Национальном плане развития АПК на ближайшие годы республике поставили задачу увеличения объема экспорта переработанной сельхозпродукции в 2,5 раза. Мука там на сегодня занимает 42–43%, но если мы будем сокращаться такими темпами, как в последнее время, то за счет чего будет увеличение?

Евгений Ган называет немало цифр, которые демонстрируют, насколько изменились позиции казахстанских мукомолов на среднеазиатском рынке. По его словам, Узбекистан не без нашей помощи создал свою государственную мельничную систему мощностью до 3 млн тонн и такой же емкости частный рынок с мельницами высокой мощности. Только за 2020 год Узбекистан переработал 1 млн тонн казахстанского зерна и 721 тыс. муки поставил в Афганистан. Этот объем мы могли бы переработать сами.

– Экспорт зерна растет, а экс­порт муки в Таджикистан и Узбекистан падает системно из-за наличия торговых ограничений. Например, сейчас из Казахстана в Узбекистан поставляют до 3 миллионов тонн зерна, а экс­порт муки в эту страну упал с 1,2 миллиона тонн до 380 тысяч тонн в год. В Таджикистан в лучшие годы поставляли мукой 460 тысяч, сейчас – 70 тысяч тонн, зато зерном поставляем около миллиона, а раньше было 218 тысяч тонн. Но никого это не обеспокоило. А ведь наша отрасль в лучшие годы занимала первое место в мире по объемам экспорта, – приводит данные президент Союза зернопереработчиков.

В своем письме к Президенту Касым-Жомарту Токаеву павлодарские мукомолы как раз и подчеркивали: во время урожая им практически невозможно набрать запас зерна, потому что трейдеры из Афганистана, Таджикистана и Кыргызстана «сидят» на местных элеваторах, скупая сырье, – вывозят без пошлин и налогов, а павлодарцы вынуждены закупать зерно у россиян.

– В Павлодарской и Восточно-Казахстанской области проблема обострена еще и потому, что здесь сформировался мощный хаб по зерновой перевалке. До последнего времени сюда заходило сырье из России, на него оформлялись казахстанские документы, и оно уходило без пошлин дальше, в Азию. Сейчас российского зерна нет, но трейдеры остались, у них здесь создана инфраструктура, вложены деньги, построены базы. Нет российского зерна – легко экспортируется казахстанское. В итоге мы пришли к тому, что экспорт сырья есть, а экспорт переработанной продукции снижается, – говорит Сергей Рабков, руководитель ТОО «Группа Интер» (Пахомовские мельницы).

Позиция Минсельхоза, да и региональных властей такова: в стране есть обеспеченность зерном до нового урожая. Мукомолы же не согласны с этим категорически. Они вообще считают, что у нас повсеместно присутствует искажение отчетности – и статданные превышают фактические показатели наличия зерна кое-где даже в два раза. Если объемы хранения на элеваторах можно проверить, то вот так называемое «зерно в наличии у сельских товаропроизводителей» никак не проконтролировать.

Например, начальник управления сельского хозяйства Павлодарской области Нурболат Макашев на встрече с мукомолами отметил: потребность региона в зерне до нового урожая составляет 80 тыс. тонн. При этом на элеваторах области имеется 74 тыс. тонн, плюс у аграриев – порядка 25 тыс. тонн. Мукомолы же настаивают на том, что пшеницы не хватает уже сейчас. Коммерческое зерно мало того что подорожало, так его и не найти – хлеборобы придерживают его в надежде, что цена еще вырастет.

– По моим данным, в Павлодарской области действуют 15 мельниц. Половина имеет суточную производительность по 60 тонн, остальные – за 100 тонн, но в среднем где-то на 80 тонн в сутки выходит. Если умножить на 25 дней, то получается 2 000 тонн в месяц – столько зерна нужно каждой мельнице, а в сумме – 30 тысяч тонн всем мукомолам. Соответственно, наша годовая потребность – 360 тысяч тонн. И это только потребность мельниц, а есть еще птицефаб­рики, которым тоже нужна пшеница. Новый урожай ждать еще полгода, и наши расчеты не стыкуются с теми цифрами, которые называют в областном управлении сельского хозяйства, описывая наличие, – говорит руководитель ТОО ФХ «Улан» Ербол Досыбаев.

Но в управлении тут же пояснили: считают потребность только для производства формового хлеба. Нурболат Макашев также напомнил, что по заключенному с акиматом меморандуму аграрии продают «социальную» пшеницу по 85 тыс. тенге за тонну 8 мукомольным предприятиям, те в свою очередь ее перерабатывают для поставки пекарням «социальной» муки по 119 тенге за кило. Благодаря этой договоренности на прилавках есть социальный хлеб по 95 тенге за булку. Ну и, конечно, упомянул он о меморандуме с Продкорпорацией, в рамках которого область должна получить 4 475 тонн зерна для мукомолов по отпускной цене на уровне 90 тыс. тенге за тонну.

– Доля социальной муки от общего производства у нас – 2–3%. А про пшеницу от Продкорпорации мы уже слышим полгода, но никто ее в глаза не видел – поставок не было, – парировал Сергей Рабков.

Коллеги его поддерживают: мукомолы не могут работать исключительно на социальный хлеб, за счет этого они просто не выживут и не смогут содержать свои предприятия, удерживать кадры. По словам руководителя ТОО «Жан-Дос KZ» Жанар Серимовой, на зерне по местному меморандуму ее мельница будет загружена 5 дней в месяц, не более, а другого зерна сейчас не купить.

– Да, в поисках сырья управление сельского хозяйства нам помогает: дали список крестьян, у которых свободно в общей сложности 22 тысячи тонн зерна. Я их обзвонила: у кого-то уже пшеницы нет, у кого-то семена еще не отбили, в итоге из заявленных 22 тысяч осталось примерно 12–15 тысяч тонн. Так этого объема хватит по минимуму только одному моему предприятию, которое хочет работать до сентября. А все остальные мукомолы чем будут заниматься? – задается вопросом Жанар Серимова.

Евгений Ган добавляет: зерно Продкорпорации закрывает в лучшем случае 15–20% потребности внутреннего рынка, все остальное – на коммерческой основе. Готовы ли казахстанцы к росту цены на муку со 115 до 155 тенге? Это же по цепочке повлечет рост цен и на другие продукты потребительской корзины.

– Проблема не только в том, что мы можем остановиться из-за дефицита сырья. Но есть и другая проблема – неконтролируемый рост стоимости пшеницы запус­тил маховик инфляции. И это более актуально, чем остановка предприятий, хотя и это вполне реальная перспектива. Из-за неконтролируемого зернового экспорта сокращаются объемы сырья на внутреннем рынке. Россияне ввели запрет на экспорт зерна как раз для того, чтобы поддержать свой внутренний рынок потребления – мука там не дорожает. А вот на экспорт муки запрета у них нет, в итоге она дешевле нашей и уже есть в наших магазинах. Решение проблемы простое: закрыть экс­порт пшеницы на время, чтобы стабилизировать цены на внут­реннем рынке, – резюмирует Сергей Рабков.

…Пока мукомолы делают заявления, в Павлодаре подорожал хлеб, причем не на 5–10 тенге, а сразу на 50–70 тенге за булку. Городские власти поспешили успокоить граждан, мол, социаль­ного хлеба это не коснулось – он по-прежнему есть в более чем ста магазинах по 95 тенге. Но и отрицать очевидного не стали, на так называемый коммерческий хлеб цены выросли в первую неделю апреля: из муки высшего сорта – в среднем со 130 до 200 тенге, из муки первого сорта – со 120 до 180 тенге. И тут важно понимать: ежедневную мощность павлодарских пекарен в отделе предпринимательства оценивают в 50 тыс. булок, а социального хлеба выпекают всего 9 тыс.

Прогнозы мукомолов сбываются, а горожане уже опасаются, что вскоре подорожают макароны, выпечка, яйца и мясо птицы.