Каирбек СУЛЕЙМЕНОВ: Я верю в Первого Президента

В самые трудные для страны времена – с октября 1995 по сентябрь 2003 года – Каирбек Сулейменов был главой МВД. По словам генерал-полковника, в те годы Первый Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сделал все, чтобы органы правопорядка имели самое необходимое для борьбы с преступностью, которая захлестнула весь Казахстан.

– С чем столкнулась казахстанская милиция в непростые 90-е?

– Естественно, с огромными проблемами. Многократный рост преступности: рэкет, наркопреступность, открытые перестрелки, бандитизм, заказные убийства... Социальные проблемы – безработица, неконт­ролируемая миграция молодежи из сельской местности в города, отсутствие элементарных товаров народного потребления – являлись экономической причиной криминогенной дестабилизации.

Дело осложняло отсутствие суверенного уголовного, уголовно-процессуального и иного законодательства. Еще одна причина – массовый уход профессионалов из милиции в частный бизнес, а то и в преступную среду, попав в которую, как они думали, можно было свести концы с концами. На плечи оставшихся представителей органов правопорядка легла двойная-тройная нагрузка. Вот тогда и проявилась незаурядная личность Первого Президента Казахстана, который делал в те годы все, чтобы органы правопорядка имели самое необходимое для борьбы с преступностью.

– Смогли ли казах­станские правоохранительные органы выдержать экзамен на независимость?

– Уже к концу 90-х криминальная ситуация в стране стабилизировалась. Это способствовало успешному ходу экономических, социальных и политических реформ, а к середине нулевых у нас в основном было покончено с откровенными проявлениями организованной преступности.

Произошло это главным образом благодаря реальной поддерж­ке со стороны Первого Пре­зидента Нурсултана Абишевича­ Назарбаева­, который взял на себя ручное управление не только в социально-экономической и политической сферах, но и в утверж­дении жесткого правопорядка в стране. Мы всегда чувствовали, что он поддерживает представителей сил правопорядка. Я, как министр внутренних дел, а до этого первый заместитель этого ведомства, в первые годы независимости все кадровые вопросы решал только с Главой государства, при непосредственном участии руководителей его администрации, Нуртая Абыкаева в частности, возглавлявшего эту структуру в первой половине 90-х.

Тогда никто не смел вмешиваться в кадровую политику МВД. Благодаря этому назначения на ключевые должности непрофессиональных людей, краснобаев, пьяниц и взяточников исключались автоматически. Иногда приходилось возражать Президенту, но не по кадрам, а по вопросам организации работы ведомства. Чего греха таить, были у нас доморощенные борцы за права человека в гипертрофированной форме, которые требовали и ликвидации агентурно-оперативной деятельности, и введения выборности начальников территориальных звеньев милиции, и превращения уголовно-исполнительной системы в гражданское ведомство, и запрета прослушивания, и так далее. При этом кое-кто доказывал необходимость беспредельной гуманизации вразрез с оперативной обстановкой. Так как я был против этого, то недругов хватало, и без поддержки Президента, скажу сегодня прямо, мы бы не справились с поставленными задачами.

– Вспомните, пожалуйста, истории, связанные с личными встречами с Президентом Казахстана. Как часто они проходили?

– Нурсултан Абишевич постоян­но встречался с личным составом МВД, создавая тем самым обстановку не только высокой ответственности, но и большого доверия. Хотя я и старался не докучать мелкими вопросами, но в статусе одного из первых руководителей ведомства мог зайти к нему с докладом в любое время.

На моей памяти осталось немало телефонных разговоров с Пре­зидентом, которые, бывало, проходили уже поздним вечером. Помню, при назначении меня в октябре 1991 года первым заместителем министра МВД в мой кабинет в тот же день, прямо ночью, провели прямой телефон для связи с Главой государства. Узнав об этом, мой непосредственный начальник, министр МВД Михаил Терентьевич Берсенев, мягко говоря, очень удивился. Но я всегда ставил его в известность о телефонных контактах с Нурсултаном Абишевичем, если ситуация того требовала. Дело в том, что Президент предпочитал получать информацию из первых уст, поэтому часто созванивался не только с министрами, но и с их заместителями.

И если читателю интересны неизвестные факты из моих взаимо­отношений с Нурсултаном­ Абишевичем, то расскажу один из них. Как-то он позвонил: «Сколько человек у тебя в охране?» На мое встречное «В связи с чем вопрос?» Президент сказал, что один из руководителей правовой системы просит личную охрану. Я ответил, что у меня нет ни одного телохранителя и необходимости в этом не вижу ни для себя, ни для других.

Когда он спросил, насколько это правильно, я сказал буквально следующее: «Зачем вам, Нурсултан Абишевич, министр внутренних дел, которого надо охранять? Настоящие преступники знают, что они имеют дело с государственной системой, а не со мной лично, и никогда не совершат покушения. А с обычным хулиганьем справлюсь и сам. Если руководитель ведомства (не только МВД – любого) принимает суровые, но справедливые решения, то он в безопасности».

Моим огромным преимущест­вом было то, что я пришел на должность заместителя, а затем и министра из Администрации Президента, поэтому хорошо знал позицию Нурсултана ­Абишевича по проблемам борьбы с преступностью. Личный состав чувствовал его доверие ко мне, и это вселяло в них уверенность в своих действиях.

Во взаимоотношениях с Пре­зидентом я считал невозможным лгать, чтобы создавать ложное мнение о наших успехах. Да с ним это было и невозможно. Однажды, в бытность мою первым заместителем, он позвонил мне, а не министру, чтобы сообщить: непосредственно возле Администрации Президента взорвали автомобиль. Мне об этом не успели доложить. Когда я честно сказал, что не в курсе, наступила пауза... Затем я услышал: «Ну разберись и доложи».

По опыту я знал, что большинство руководителей устроило бы настоящий разнос, но это было не в характере Нурсултана ­Абишевича. Этот эпизод красноречиво свидетельствует о стиле и методах его работы: он умеет слышать и слушать.

– Вернемся к сегодняшнему дню. Сейчас все больше страна склоняется к «слышащему государству». Что касается МВД, то речь идет о сервисной модели. Возможно ли это?

– Современный период развития нашего государства требует демократизации взаимоотношений с населением. Повышение роли всех институтов гражданского общества и эффективная двусторонняя коммуникация – самый надежный путь для укреп­ления доверия к государству, а еще это – средство повышения уровня поддержки гражданами внутренней и внешней политики страны. Однако здесь уместно отметить важность оптимального сочетания решений демократического порядка с жесткими, но необходимыми мерами в рамках закона. Без малейших признаков популизма с обеих сторон.

Словом, утверждение принципов сервисной модели в работе МВД – мера весьма полезная. Внедрение этого метода требует основательного обучения полицейских, но это тема для отдельного большого разговора.

– Достаточны ли проводимые в настоящее время реформы МВД, и что еще, на Ваш взгляд, необходимо сделать для реформирования ведомства?

– Разговоры о реформах правоохранительной и судебной системы идут постоянно. Сейчас принято решение о внедрении трехзвенной модели правосудия в целом. Я этим тоже занимаюсь в пределах представленной мне компетенции. Силовики и судьи страны знают мою позицию и озвученные мною предложения. Это касается и МВД. Важно учитывать казахстанский опыт и, сохраняя то полезное, что есть в нем, внедрять новое. Эта тема, как и сервисная модель, также является очень важной и объем­ной, в рамках одного интервью ее не раскрыть. Хочу сказать, что МВД, на мой взгляд, не стоит на месте и движется в правильном направлении. Это, к примеру, освобождение полиции от несвойственных ей функций, создание местной полиции и так далее.

Что делать дальше? Полагаю, что фаза институциональных реформ завершена, необходима внутренняя качественная перестройка деятельности органов внутренних дел. В частности, повышение роли прокуратуры на стадии досудебного расследования, как это предусмотрено внедряемой сегодня трехзвенной системой правосудия. Последнее влечет за собой превращение следователя в сборщика доказательств и не более. Наступило время, когда его роль как самос­тоятельной процессуальной единицы минимизирована, поэтому необходимо приступить к исследованию проблемы объединения в одном лице следователя и оперативного работника.

– Сейчас говорят о смене форменной одеж­ды МВД. Так ли важно осуществлять это именно сейчас?

– Не знаю, что из себя представляет эта форма. Не видел. Но если это, как говорит министр МВД Ерлан Тургумбаев, пройдет без дополнительных затрат, а в ходе постепенной замены старой формы на новую в связи с ее износом, то это не должно вызывать критику. Главное, чтобы она была функ­циональной и скромной на вид.

– Требует ли нового подхода система подбора и расстановки кад­ров, выдвижения и назначения на должности в МВД?

– Это также серьезная и больная тема. В последние годы реа­лизовано значительное число конкретных мер в этом направлении. Надо сказать, что это делалось по инициативе Елбасы – Первого Президента Нурсултана Абишевича Назарбаева. Следует довести дело до конкретных результатов, но проблемы есть, и МВД здесь довольно самокритично, а это лучшее лекарство.

В заключение я хотел бы еще раз отметить выдающуюся роль Первого Президента в строительстве независимого государства, обеспечении межнациональной стабильности в обществе. В труднейшей после распада СССР геополитической ситуации для Казахстана, в самые сложные годы независимости он сумел вывести страну на уровень самодостаточных и сильных государств. А что касается его роли в становлении и развитии правоохранительной сис­темы государства, то ее, поверьте мне, вообще сложно переоценить.