Как укрощали Иртыш

Бело-черная история станций

В свое время «Казахстанская правда» рассказывала о первой не только в республике, но и во всей бывшей царской империи гидроэлектростанции, действовавшей на Зыряновском руднике («Как «ведьму» служить прогрессу заставили», 23 января 2017 года). Напомним: в 1892 году гидростанция мощ­ностью 150 кВт, построенная на речке Березовке, дала ток и позволила механизировать водоотлив и осветить рудничную контору. Технический прогресс краешком коснулся алтайской глубинки. Через 5 лет, в 1897 году, рядом с тем же Зыряновским рудником предприняли попытку номер два: взялись за гидростанцию на горной стремительной речке Тургусун. Однако в половодье плотину, спроектированную с ошибками, смыло, как игрушечную.

На четверть века тема электрификации исчезла из жизни казахстанского Алтая. А вот дальше, как свидетельствуют архивные документы, она не сходила с повестки дня. Остались записи о том, как в 1921 году назначенный в Риддер начальником рудников Елисей Домненко предложил построить гидростанцию мощностью в 100 тыс. лошадиных сил. Этот «горный комиссар» был тем еще персонажем: на въезде в город велел сколотить из досок 10-метровую триумфальную арку, украшенную еловыми ветками и красным кумачом… По Риддеру разъезжал на тачанке. Его достаточно быстро сняли. Но в большевистском руководстве запомнился его рассказ о стремительных и полноводных реках Рудного Алтая, способных дать электроэнергию для развития горного дела и металлургии.

Именно с Западного Алтая началась восточноказахстанская гидроэнергетика. В 1930-х годах здесь запустили каскад гидростанции, позднее названный Лениногорским: в 1928 году заработала Верхне-Хариузовская малая ГЭС, следом Быструшинская, Нижне-Хариузовская.

Как в свое время написал замечательный казахстанский историк, профессор Николай Алексеенко, все оборудование для них было заграничным, соответственно, сложным для проектирования, монтажа и экс­плуатации. Первой гидростанцией, оснащенной практически целиком отечественными агрегатами и электротехнической «начинкой», стала Ульбинская. Ее турбины вращала шустрая Малая Ульба, давшая первый ток в феврале 1937 года.

– Строители треста «Большой Риддер» при возведении Ульбинской ГЭС преодолели громадные трудности в борьбе с суровой природой, – отмечал историк. – Все грузы до 1936 года от Семипалатинска – ближайшей железнодорожной станции – доставлялись до Усть-Каменогорска по Иртышу речным транспортом. В Усть-Каменогорске их перегружали в вагоны и по узкоколейной железной дороге везли до станции Шушаково. Затем их снова перегружали на повозки и на лошадях доставляли по горным тропам через Проходной белок на строительство Малоульбинского водохранилища. А ведь глубина снежного покрова на этом пути достигала 5–7 м. Выпадал здесь снег в середине сентября и только в июне таял.

Автору этого материала в свое время удалось своими глазами увидеть это высокогорное водо­хранилище, образованное после перекрытия Малой Ульбы. Озеро длиной 25 км и емкостью от 60 до 80 млн кубометров воды расположено на высоте больше 2 тыс. м. Оно сразу планировалось как стратегический запас воды для Риддера и Усть-Каменогорска, в войну и в послевоенное время путь к нему даже перекрывал вооруженный пост. Еще лет 10 назад на берегу можно было увидеть паровой экскаватор. Эта чудо-машина долгое время была настоящим музейным экспонатом под открытым небом. Она заржавела, утонула в зарослях кипрея и подорожника, но наглядно демонстрировала, как с помощью дров и угля стальную махину можно заставить двигаться и выполнять тяжелую работу. Так вот, этот экскаватор в течение двух лет своим ходом шел от Риддера до горного плато, прокладывая к стройке 80-километровую дорогу. «Шоссе», к слову, по сей день осталось прак­тически в том же виде. Ширина – в ковш бульдозера, не разъедешься. Серпантины – не впишешься, мосты – груды валунов, промои­ны – в метр-полтора…

Сейчас старой машины не увидишь на берегу – ее вывезли на металлолом. Но зато можно пос­мотреть уникальную каменно-набросную плотину с деревянным экраном из лиственницы. Это сооружение высотой 34 м выполнено по типу чешуи, камень на камень. Каждый принесен руками и аккуратно уложен в свое гнездо. Сверху сделана насыпь из песка с глиной, которую со временем густо оплела трава. В нескольких сотнях метров от берега видны развалины строе­ний. По рассказам, дошедшим от старожилов, в них размещались сталинские заключенные, чьими силами и велась стройка. Плотину завершили в 1936 году.

Сегодня необычное гидротехническое сооружение с деревянным экраном, расположенное на высоте больше 2 тыс. м и перешагнувшее 80-летний рубеж, продолжает эксплуатироваться. До него по-прежнему очень трудно добраться, и по-прежнему оно удерживает крупный водоем над ущельем, по которому в сторону Усть-Каменогорска бежит Малая Ульба.

Первенец каскада

Следующим шагом в развитии гидроэнергетики края стало событие, произошедшее ровно 90 лет назад. В 1929 году на I Всеказахстанском научно-исследовательском съезде геолог Василий Нехорошев выступил с докладом об экономическом потенциале верховьев Иртыша. По подсчетам ученого, река могла дать 750 тыс. кВт-ч. В течение 10 лет шли изыскания, велись расчеты, готовился проект. Самое любопытное – из-за нехватки элект­роэнергии на казахстанском Алтае первый цинковый завод «Электроцинк» был построен в Северной Осетии, в Орджоникидзе, или, как сегодня называется город, во Владикавказе. Вплоть до 1942 года риддерские цинковые концентраты отправлялись за тысячи километров на переработку на Кавказ. Только в войну по решению Государственного комитета обороны предприятие эвакуировали в Усть-Каменогорск.

Как следует из документов Восточно-Казахстанского государственного архива, в 1939 году, то есть 80 лет назад, появился приказ народного комиссариата тяжелой промышленности СССР о начале строительства на Иртыше Усть-Каменогорской гидроэлектростанции мощностью 240–245 тыс. кВт. Уже в начале марта в город прибыл молодой инженер Михаил Инюшин – будущий прославленный гидростроитель. Его встретили замерзшая река, мрачные скалы, снег, одинокие палатки геологов под горой. Ни намека на предстоящую грандиозную стройку.

«Начинать надо было с самого необходимого – с дороги, – значится в архивной хронике треста «Иртышгэсстрой». – От Усть-Каменогорска до места строительства под названием Аблакетка не было прямого пути. Построить его можно было, только потес­нив взрывными работами гору. Еще больший объем взрывных работ предстоял по ходу строительства. Требовалось вынуть 1 200 000 кубометров горной породы, 1 000 000 «кубов» грунта, снять 15-метровую толщу песчано-гравийного наноса, чтобы обнажить каменное дно Иртыша. Создать два котлована площадью по 30 тысяч квадратных метров каждый. Откачать около 50 миллионов кубометров воды. А потом соорудить плотину высотой почти 42 метра».

В 1941 году стройка, начавшая было набирать обороты, практически остановилась. Все планы перечеркнула война. Тем не менее документы свидетельствуют о титанических усилиях респуб­ликанского правительства по продолжению работы. В марте 1943 года партийное руководство стройки отрапортовало: взорвано и вынуто из реки 6 000 кубометров льда, срублено и опущено на дно 12 000 кубометров ряжей, взорвано и загружено в перемычку 20 000 кубометров камня. «В течение месяца закончили соору­жение подводной части перемычки на Иртыше, – сообщается в документе. – Загрузка ряжей, камня выполнена силами трудящихся города. Этим положено начало основным работам по строительству электростанции».

В мае 1943 года руководство рес­публики решило помочь стройке объявлением месячника. На него привлекли 4,7 тыс. человек из Восточного Казах­стана, бывшей Семипалатинской, а также Павлодарской области. За лето удалось выполнить всего 14% годового плана, но и это дорогого стоило.

Несложно понять, что основной рабочей силой были женщины. Это им пришлось вручную кирками и лопатами вынимать эти миллионы кубометров скалы и грунта. По данным архивной хроники, в 1944 году доля женщин среди тружеников «Иртышгэсстроя» составляла 80%.

Настоящее финансирование и работы возобновились на объекте только в 1949 году. Самым ценным для инженеров и мастеров стал опыт применения бетона в условиях местного резко континентального ­климата. Через несколько лет он будет обкатан на строительстве Бухтарминской ГЭС и дальше использован при возведении Братской и Красноярской гид­ростанций.

В декабре 1952 года заработал первый из четырех гидроагрегатов Усть-Каменогорской ГЭС. В 1953-м в строй ввели еще 2 агрегата и в 1959 году – последний, 4-й. Мощность первенца Иртышского каскада составила 355,6 МВт, или, как победно сообщили центральные и республиканские газеты, в 7,5 раза больше всей имеющейся на тот момент энергетической мощности Восточного Казахстана.

На себе и на лошадях

Вместе с возрождением строительства Усть-Каменогорской ГЭС в 1949 году, то есть 70 лет назад, было создано самостоятельное предприятие, отвечающее за электрические сети. Судя по историческим документам, все хозяйство на тот момент представляло собой сети длиной 141 км. Это были 2 линии по 35 кВ, которые вели на Белоусовский рудник и на усть-каменогорскую площадку строительства гидростанции. Плюс транзитная подстанция Белоусовского рудника, а также линия 110 кВ, протянутая от Лениногорска (ныне Риддера). По воспоминаниям ветеранов, весь коллектив был представлен одной бригадой электромонтеров, а транспорт – одним автомобилем ЗИС-51 и конным двором.

Первым значительным и ответственным объектом для восточно-казахстанских электриков стало строительство хозяйственным способом линии электропередачи 110 кВ Усть-Каменогорск – Зыряновск протяженностью 175 км. Как поделился в свое время воспоминаниями ветеран предприятия Александр Тютяев, несмотря на то что трасса проходила по горной местности, никаких механизмов не было.

«Котлованы под опоры копали вручную, – сообщается в записках ветерана, – части опор везли из Усть-Каменогорска на грузовиках, а в труднодоступные места тащили на тракторах, которые выпрашивали в колхозах. Если тракторов не было, тащили на своих плечах. Потому что были молодыми, горели энтузиазмом. Устанавливали опоры и натягивали провода с помощью ручной лебедки».

В 1950-х годах были построе­ны и введены в эксплуатацию линии электропередачи на Рубцовском направлении. А в начале 1960-х построили первые подстанции и линии электропередачи 220 кВ, связавшие Бухтарминскую ГЭС с промышленными узлами Усть-Каменогорска, бывшей Семипалатинской области и Алтайского края. Как победно отмечали республиканские газеты, было осуществлено объединение с Павлодарской энергосистемой.

«Знали бы вы, как работают электромонтеры, – восклицает перед неведомыми читателями своих записок старейшина энергоцеха области. – Эта профессия требует большой выдержки и мужества. Зачастую электромонтерам приходится работать на высоте в холод и дождь. Когда дует сильный ветер или обледенел столб».

По воспоминаниям ветерана, больше 20 лет предприятие занималось электрификацией сельского хозяйства. Еще в 1965 году электроснабжение большинства райцентров осуществлялось от местных дизельных электростанций, работавших всего несколько часов в сутки. Однако к 1985 году ЛЭП 110 кВ протянулись во все сельскохозяйственные районы вплоть до погранзастав. В 1985 году к электросетям подключили, например, такие крупные сельскохозяйственные объекты, как Черемшанская птицефабрика и Соловьевский комплекс крупного рогатого скота. Интересно, что сегодня ни того, ни другого предприятия уже нет и в помине, – вместо них производством занимаются небольшие крестьянские и семейные хозяйства.

В 1980-е около 1 тыс. км ЛЭП 10 кВ специально были протянуты для электроснабжения отгонных овцеводческих ферм Тарбагатайского, Зайсанского, Маркакольского, Курчумского районов. Последние села области были подключены к энергосис­теме в 1986 году с вводом ЛЭП Берель – Рахмановские ключи.

Одним из самых значительных событий явилось строительство ЛЭП и подстанции 500 кВ. Специалистам пришлось не только осваивать новое сложное оборудование, связывающее регион с энергосистемой России, но и заниматься повышением своей квалификации, срочно налаживать подготовку кадров.

Новые рубежи

В 1952 году «Иртышгэсстрой», переименованный из треста в строительно-монтажное управление, приступил к возведению Бухтарминской ГЭС.

«Плотину высотой 87 метров начали строить в горной теснине, называвшейся Монастырь, – оставил архивные записи летописец истории пароходства на Иртыше Илья Зырянов. – Местные краеведы находили в горах остатки строения и считали, что в давние времена тут существовал буддийский монастырь. Русло реки здесь именовалось собачьей норой. Оно было непростым, с выступами подводных камней».

Затоплению при сдаче плотины подлежало почти 333 тыс. гектаров на территории Восточно-Казахстанской и бывшей Семипалатинской областей. Требовалось переселить 95 населенных пунктов, 9 600 семей, или 27,5 тыс. человек. Под воду ушли земли 50 колхозов и одного совхоза, 11 тыс. гектаров лесов, несколько предприятий, 5 нефтебаз, 6 пристаней, 97 км дорог. Нетрудно представить, что чувствовали люди, когда им приходилось прощаться с родным селом...

В октябре 1957 года русло Иртыша перекрыли насыпью из камней весом по 15–20 тонн. Дальше приступили к укладке раствора, причем по новой технологии. Если раньше любые работы по бетону на зиму останавливались, так как он сразу замерзал, то на Бухтарминской станции по предложению руководителя стройки Михаила Инюшина впервые применили передвижные шатры. Даже в 40-градусные морозы внутри таких палаток сох­ранялась плюсовая температура. Сам бетонный раствор стали заливать сразу длинными блоками. Все это многократно увеличило темпы строи­тельства. В августе 1960 года первый агрегат Бухтарминской ГЭС выдал ток. Следом до конца года в эксплуа­тацию были сданы еще 2 агрегата. В 1961 году заработали 4, 5, 6-й генераторы. А пос­ледняя, 9-я турбина была сдана 30 ноября 1966 года. К первому октября 1968 года строительство второй в Иртышском каскаде станции мощностью 675 МВт было завершено. Годом ранее станция влилась в объединенную энергосистему Казахстана.

«Одна только Бухтарминская ГЭС вырабатывает вдвое больше, чем все электростанции царской России в 1913 году», – с гордостью поведала в год сдачи станции областная газета «Рудный Алтай».

Плотина Бухтарминской станции удерживает водо­хранилище объемом почти 50 кубокиломет­ров, объем Усть-Каменогорского водохранилища 0,66 кубокиломет­ра, Шульбинского – 1,8 кубокилометра. Рукотворные водоемы вместе с Зайсаном образовали огромный Зайсан-Иртышский бассейн, ставший энергетичес­ким фундаментом для развития индустрии и сельского хозяйства региона.

«На участке от Зайсана до Усть-Каменогорска реки Иртыш как таковой больше нет, – с долей грусти в свое время написал крае­вед Илья Зырянов. – Совершенно другим стал рельеф прибрежной полосы. Спокойная и глубокая вода искусственных водохранилищ скрыла все трудные для плавания пороги и перекаты. Не стало Сенькиного разбоя, Дедушкиной шиверы, Гладкого таскуна, Шарыпки. Грозные в прошлом скалы Семь Братьев и Петух теперь ничем не примечательны».

К слову, в 1930-х годах ленинградские гидротехники разработали план сооружения на Иртыше от Зайсана до Омска 13 гидро­электростанций. У руководства молодой советской страны были грандиозные планы. Часть тех замыслов воплотилась в Иртышском каскаде. Есть проект 4-й ГЭС, получившей название Булакской. Он разработан уже в наши дни и ждет своего часа. По современным меркам станция задумана «маленькой» – всего в 78 МВт. Ее главная задача – выровнять водоток, стабилизировать попуски воды, создать еще одну копилку водных ресурсов. Впрочем, это уже совсем другая история.