Очнись!
509
Мужчина хмурой наружности тоскливо смотрит в окно. На улице серая морось. Капли бегут по стеклу. Он с раздражением швыряет телефон в портфель. Все написано на лице. Где-то далеко также бросает телефон та, из-за которой идет дождь со снегом. Подумав, он достает телефон снова, набирает пару цифр, но дает отбой.
Узнавать себя в других не всегда приятно. Поэтому посылаю про себя «заклинания» дядьке: «Успокойся, утихни. Не утихнешь – запустишь цепную реакцию. Сорвешь зло на ком-то на работе, а те выльют свое раздражение на других».
Так от одной спички и разгорится костер, который никаким осенним дождем не потушить. А стоит ли оно того? Телефон звонит. Он ловит его в портфеле, точно рыбку: «Да ты сама!..» Внутренне сжимаюсь: «Опять начнется крик!» Но дядька вдруг добреет, исчезают желваки и злость: «Да нет, это я сам того...» и радостный пробирается к выходу.
Для него, как видно, погодка наладилась, в отличие от парня и девушки, на которых было больно смотреть. Молодые, симпатичные и... «надутые». Они сидят напротив, и я невольно слышу, как тяжела и уныла их жизнь. С утра универ, потом какие-то дела, и времени нет «ва-ааще», а к тому же пришла осень, и лето кончилось, а там подкатит зима, а за ней сессия.
Проще лечь и умереть! Становиться старичком в двадцать – грустно. Но печалиться ныне почему-то модно, как модно и уставать. В общем, в тренде – показательное томление. В иные времена душевная усталость объяснялась поисками себя, терзаниями души. Сейчас этого обычно не делают, модно томление без причин, «от жизни в целом». Эх...
А ведь лет в 40, когда придет запоздалое прозрение, станет ясно, что проведенная в муках и скорби молодость безнадежно утеряна. И выяснится, что не было ничего прекраснее, чем школьная и студенческая пора, и нет у природы плохой погоды, и захочется побегать под дождем. Станет очевидно и горько от понимания, как многому помешал этот внутренний душевный сплин, превращающий мир в палитру из сплошного серого.
Самое острое ощущение, испытанное мной этим летом, – прогулка босиком по улице, когда я попала под ливень стеной. Правда, теплый. Прятаться было бесполезно, а туфли – жаль. Забросив их в пакет, я зашагала босиком до дома, честно говоря, ни секунды не задумываясь ни о простуде, ни о сомнительной чистоте водных потоков, что неслись по асфальту.
Со стороны это, наверное, было смешно и даже глупо, но, посмотрев на меня, несколько человек тоже последовали моему примеру. И никакой простуды не случилось. И очень захотелось, чтобы эти милые, очень симпатичные ребята тоже однажды пробежались, взявшись за руки, босиком, хотя бы в мечтах, но…
Они вышли на своей остановке с сумрачными лицами. На выходе, протянув подруге руку, паренек секундно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Эх!.. Кончайте маяться, ребята! Не нагоняйте на себя тоску!
Кстати, о малыше… Выходя с бабушкой из автобуса, он обернулся и, улыбнувшись, сказал всем: «До свидания!» И знаете, люди заулыбались в ответ. Даже дождь со снегом, кажется, закончился.
Все колонки автора
Узнавать себя в других не всегда приятно. Поэтому посылаю про себя «заклинания» дядьке: «Успокойся, утихни. Не утихнешь – запустишь цепную реакцию. Сорвешь зло на ком-то на работе, а те выльют свое раздражение на других».
Так от одной спички и разгорится костер, который никаким осенним дождем не потушить. А стоит ли оно того? Телефон звонит. Он ловит его в портфеле, точно рыбку: «Да ты сама!..» Внутренне сжимаюсь: «Опять начнется крик!» Но дядька вдруг добреет, исчезают желваки и злость: «Да нет, это я сам того...» и радостный пробирается к выходу.
Для него, как видно, погодка наладилась, в отличие от парня и девушки, на которых было больно смотреть. Молодые, симпатичные и... «надутые». Они сидят напротив, и я невольно слышу, как тяжела и уныла их жизнь. С утра универ, потом какие-то дела, и времени нет «ва-ааще», а к тому же пришла осень, и лето кончилось, а там подкатит зима, а за ней сессия.
Проще лечь и умереть! Становиться старичком в двадцать – грустно. Но печалиться ныне почему-то модно, как модно и уставать. В общем, в тренде – показательное томление. В иные времена душевная усталость объяснялась поисками себя, терзаниями души. Сейчас этого обычно не делают, модно томление без причин, «от жизни в целом». Эх...
А ведь лет в 40, когда придет запоздалое прозрение, станет ясно, что проведенная в муках и скорби молодость безнадежно утеряна. И выяснится, что не было ничего прекраснее, чем школьная и студенческая пора, и нет у природы плохой погоды, и захочется побегать под дождем. Станет очевидно и горько от понимания, как многому помешал этот внутренний душевный сплин, превращающий мир в палитру из сплошного серого.
Самое острое ощущение, испытанное мной этим летом, – прогулка босиком по улице, когда я попала под ливень стеной. Правда, теплый. Прятаться было бесполезно, а туфли – жаль. Забросив их в пакет, я зашагала босиком до дома, честно говоря, ни секунды не задумываясь ни о простуде, ни о сомнительной чистоте водных потоков, что неслись по асфальту.
Со стороны это, наверное, было смешно и даже глупо, но, посмотрев на меня, несколько человек тоже последовали моему примеру. И никакой простуды не случилось. И очень захотелось, чтобы эти милые, очень симпатичные ребята тоже однажды пробежались, взявшись за руки, босиком, хотя бы в мечтах, но…
Они вышли на своей остановке с сумрачными лицами. На выходе, протянув подруге руку, паренек секундно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Эх!.. Кончайте маяться, ребята! Не нагоняйте на себя тоску!
Кстати, о малыше… Выходя с бабушкой из автобуса, он обернулся и, улыбнувшись, сказал всем: «До свидания!» И знаете, люди заулыбались в ответ. Даже дождь со снегом, кажется, закончился.
Все колонки автора
