Первоцветы

В минувшие выходные впервые в этом году отправилась проведать дачу. Находиться в городе стало психологически тяжело. Долгожданные выходные, когда не надо никуда бежать, спокойно переключившись на домашние дела, теперь не то что не радуют, стали даже в тягость – постоянно ощущается какая-то потерянность и неприкаянность, что ли. Как будто выпала из системы координат. А как вернуться обратно – не знаю. Прежнего пути назад нет, а новый найти не так просто. Да и, наверное, не так быстро.

Вроде бы и город уже постепенно отходит от вселенского потрясения, восстанавливая порушенное во время протестов, переросших в погромы. Большинство разгромленных витрин остеклили, объекты бизнеса возобновляют работу, на улицах меняют разбитые светофоры и вывески. Стало снова много машин и людей. Сутки поливавший Шымкент ливень, какого не было за всю осень, смыл все следы.

Но стоило пройти мимо здания прокуратуры, разбитые окна которой закрыты черной тканью, как снова накрыли тяжелые мысли...

Первые дни нового года оказались для всех нас непростыми. Двое суток потрясений показали, как хрупок мир, насколько каждый человек уязвим, как легко потерять равновесие и покой, каким призрачным может быть величие и насколько бесценной может стать вовремя протянутая рука помощи.

У каждого эти январские дни наполнились своими событиями, воспоминания и ассоциациями. Кто-то провел их на площадях и улицах. Кто-то спокойно спал, и это абсолютно нормально. Кто-то наблюдал из окна собственной квартиры, пытаясь с высоты своего положения понять, что происходит, на глаз определить уровень накала страстей и грозящей опас­ности, просчитать возможные ­последствия для себя лично и страны в целом.

И у каждого свой ответ на вопрос, почему все случилось именно так, а не иначе. Спонтанно ли народ вышел на улицу, требуя перемен, или оказался управляем чьей-то неведомой рукой. Или известной?

Кто-то и сейчас продолжает часами сидеть у телевизора, ловя каждое слово в надежде найти ответы на свои вопросы. Кто-то оплакивает обрушившееся непостижимое горе, не понимая, как с этим жить дальше. Кто-то рассказывает, как, рискуя жизнью, героически защищал акимат, чтобы его не захватили мятежники.

А я еду на дачу. Проведать наш старенький летний домик, который приходится мне ровесником, а заодно посмотреть, все ли в порядке. В зимнее время он одинок и особо не защищен, если не сказать, что совсем без присмотра. На камеры видеонаблюдения тоже иногда нельзя положиться. На даче их просто украли. К слову, мятеж тоже показал, что систему видеонаблюдения легко вывести из строя, что и делали повсеместно те, кто пытался остаться незамеченным.

Чувства, в чем-то схожие с нынешними, я переживала, когда пару зим назад обокрали дачу, хотя события эти, конечно, несравнимы. После того случая долго не могла отойти. На какое-то время даже исчезло желание ездить на свои шесть соток. Пропало чувство защищенности и уверенности, что ты дома и в ­безопасности.
Январские погромы стали испытанием для всего общества. Эта кровавая рана на теле Казахстана еще долго не заживет. Глядя на хронику событий, каждый думает о чем-то своем, но цель при этом у всех одна – жить в стабильной процветающей стране.

Каждому из нас неминуемо предстоит сделать переоценку ценнос­тей. А еще – найти точку опоры и источник, из которого можно черпать созидательную энергию.
С этими мыслями и дошла до своей­ улицы Зеленой. Открываю калитку, а там кустики яркой сочной зелени, проросшие на клумбах. Мус­кари и птицемлечники острыми лис­тиками успели пробить себе путь сквозь прошлогодние неубранные пожухлые листья.

Их путь – к солнцу и свету. Они не просто предвестники приближения весны, но и символ начала новой жизни, с которой неизбежно человек связывает самые лучшие и самые светлые ожидания.
Все колонки автора