Триумф и трагедия

«Трагедия триумфатора» – так называется один из фильмов режиссера-документалиста, руководителя студии «ИКС-Б», заслуженного деятеля искусств РК Александра Головинского, посвященный жизни и творчеству классика казахской литературы Мухтара Ауэзова.

– Александр Федорович, давайте вспомним, что творчество Мухтара Ауэзова известно всем нам со школьной скамьи. Он был не только прославленным прозаиком, но и прекрасным драматургом, удостоен Ленинской и Сталинской премий. Его четырехтомный роман «Путь Абая» вошел в «Библиотеку всемирной литературы». Фильм «Лютый» режиссера Толомуша Океева по рассказу Ауэзова «Серый Лютый» номинировался от СССР на премию «Оскар». Как видим, это крупнейшая личность своего времени. А чем вам лично близок Мухтар Ауэзов? Почему Вы решили снять о нем фильм?

– О творчестве Мухтара Ауэзова, конечно, знал еще со школы, но взглянуть на его судьбу иными глазами – человека ХХI века – меня заставила книга российского писателя, литературоведа Николая Анастасьева. Она была издана в Москве в очень известной серии «Жизнь замечательных людей», а презентация ее прошла в Алматы в Центральной библиотеке, куда привезли несколько экземпляров этой книги. Одну из них мне подарил сын писателя Мурат Ауэзов. К сожалению, самого Анастасьева на презентации не было, он приехал в Алматы позже.

В общем, когда я пришел домой и стал читать «Трагедию триумфатора», то не смог оторваться. Книга написана языком, с одной стороны, чрезвычайно доступным, а с другой, эта доступность и кажущаяся простота потрясли меня своей глубиной и мудростью.

– Это неудивительно, ведь Николай Анастасьев был крупным ученым, доктором филологических наук, профессором Московского государственного университета...

– Да, к сожалению, в прошлом году во время пандемии он ушел из жизни. Это был потрясающий человек, который открыл для меня и нового Ауэзова, и нового Абая. А тогда я позвонил Мурату Ауэзову и сказал, что увидел в этой книге основу сценария фильма о его отце.

– Наверное, привлекло и то, что жизнь Мухтара Ауэзова была насыщена событиями, драматична? Ведь она вместила в себя и романтику революции, и ужас сталинских репрессий, поэтому действительно словно создана для кино – ничего не надо выдумывать.

– Вот именно, а тогда в ответ на мои восторженные отзывы о книге Мурат Мухтарович сказал: «А ты знаешь, Анастасьев сейчас в Алматы». Я попросил нас познакомить, мы встретились с Николаем Аркадьевичем, и я предложил сделать фильм по его книге.

– Отметим, что Анастасьев был специалистом по зарубежной литературе, американистом, поэтому в его книге постоянно проводятся оригинальные параллели между творчеством Ауэ­зова и классиками зарубежной литературы.

– Тогда я еще не знал, что он был дружен с Абдижамилом Нурпеисовым, написал прекрасную книгу о писателе «Небо в чашечке цветка», писал об Абае, о Шокане Уалиханове. То есть Казахстан, казахская литература, культура были ему чрезвычайно близки, поэтому он дал согласие на создание фильма. Я написал письмо на имя тогдашнего министра культуры Мухтара Кул-Мухаммеда с просьбой профинансировать фильм и очень благодарен, что, несмотря на кризис, он дал «добро», и мы начали съемки.

Это была увлекательная работа. Вместе с Муратом Ауэзовым мы отправились по местам, связанным с биографией Ауэзова. Побывали в Борли – ауле, где родился Мухтар Омарханович, в Жидебае – на родине Абая, в Семее, Туркестане, а также в Москве, Петербурге, Бишкеке, на Иссык-Куле... Другими словами, «прошли» по всей жизни Ауэзова.

О писатели в фильме рассказывают самые разные люди. Например, директор музея в Семее Токен Ибрагимов, а также кыргызский ученый, писатель и манасовед Мар Байджиев, а еще внучка Мухтара Ауэзова, живущая сейчас в Голландии, Зифа Ауэзова и даже правнуки Мухтара Омархановича, которые в нашем фильме читают стихи на казахском языке.

– В фильме представлены не просто люди разных нацио­нальностей, но и разные культуры, ведь Ауэзов как крупный писатель и как личность во многом состоялся благодаря взаимопроникновению культур, прежде всего казахской и русской.

– В этом смысле Ауэзов придерживается философии героя своего главного произведения. Ведь Абай открыл для Степи русскую культуру, а через нее и мировую. А музыку к фильму писал сын нашего знаменитого певца Ермека Серкебаева – Алмас Серкебаев, мой старинный друг, живущий в Америке. Алмас получал от нас по Интернету каждый эпизод фильма и писал к нему музыку.

Собирал все воедино монтажер Александр Чукмасов. Снимал фильм прекрасный оператор игрового кино Сергей Косманев. Сначала фильм задумывался как полнометражный в 52 минуты, но материала набралось столько, что в итоге мы сделали двухсерийный фильм.

– И в нем своеобразным ведущим был не только Мурат Мухтарович, но и Николай Анастасьев.

– Да. Правда, поначалу планировалось, что вместе с Муратом фильм буду комментировать я сам. Но когда я увидел в кадре Анастасьева, то сразу возникло сравнение с Ираклием Андрониковым – такое же удачное сочетание глубокого знания материала, языковой культуры, внешнего обаяния и красоты голоса.

Помню, когда мы были в Петербургском университете (во времена Ауэзова он назывался Ленинградским), который окончил писатель, ходили по коридорам, по которым когда-то ходил он, по городу, бывали в тех местах, где бывал Достоевский, потому что биография Ауэзова по-своему связана с творчеством этого классика, сидели во дворе дома, где умирал Пушкин, возникало удивительное чувство причастнос­ти к давно ушедшему времени… Питер – очень ауэзовский город, если можно так сказать.

Мы снимали также в Московском университете, где в свое время преподавал Мухтар Омарханович. Оказался он там, потому что в Алма-Ате готовился его арест.

– Ауэзов испытал на себе все ужасы сталинской эпохи...

– Безусловно, причем этот арест намечался по доносу, который написали его же коллеги по Союзу писателей, потому что Ауэзов и мощью своего таланта, и образом мышления слишком выламывался из сталинской системы, что многим, естественно, не нравилось. Ведь чем было страшно время «большого террора»? Как сказал кто-то из российских прозаиков, мы виним во всем только Сталина, но откуда взялись эти четыре миллиона доносов, которые были тогда написаны? Повылазила вся гниль, существующая в человеческой натуре, и страшно то, что это приветствовалось...

Вот и Ауэзов бежал в Москву, где его друзья, московские писатели, помогли ему устроиться и с жильем, и получить должность профессора МГУ.

– И тем не менее, чтобы остаться в живых, Ауэзову пришлось написать покаянное письмо, в котором он признавался в несуществующих грехах, и это письмо в 30-х годах было опубликовано в «Казахстанской правде».

– В нашем фильме мы показываем эту газету. Как известно, «дело Ауэзова» было сфабриковано, он никогда не был врагом народа.

Интересно, что мы получили возможность побыть и в следственном изоляторе в Алма-Ате, где арестованный Ауэзов находился некоторое время, даже зашли в камеру, где он сидел. То есть мы старались показать его жизнь и судьбу как можно полнее, без купюр...

– …Как человека своего времени, как крупнейшего писателя современности, который открыл, в том числе и для русской аудитории, самобытную казахскую культуру, мир Великой степи, дотоле незнакомый.

– И все это представлено в книге Анастасьева, ему было о чем писать, ведь Ауэзов – это писатель мирового уровня. И не случайно книга названа «Трагедия триум­фатора». Как уже отмечалось, ­Ауэ­зов был человеком своей эпохи. Жил в стране, где не было даже понятия о демократии. А трагедия его в том, что он, как истинный художник, был в конфронтации с властью, не мог поступиться своими принципами. И конечно, это не могло не вылиться в трагедию. Впрочем, вспомните судьбы Пушкина, Лермонтова, Абая... «Поэт и царь» – это вечная тема.

– Фильм побуждает не только к сопереживанию, но и к размышлениям. После его просмот­ра хочется перечитать и роман Ауэзова, и книгу Анастасьева.

– Я буду рад, если зритель, посмотрев фильм, захочет прочитать новый перевод «Пути Абая». Это большая и серьезная работа Анатолия Кима. Первый перевод романа на русский язык подгонялся «под время». Ким попытался сделать перевод без оглядки на власть, поэтому его работа чрезвычайно интересна.

– Кстати, вот представитель еще одной национальности – кореец, который перевел казахского писателя на русский язык.

– Вы правы. Работая над фильмом, я испытывал гордость, что именно мне довелось снять ленту о столь неординарной личности. И еще мне хотелось бы сказать: чем дальше во времени мы отдаляемся от Ауэзова, тем масштабнее он предстает перед нами – мыслитель, писатель, ученый, гуманист. Он любил свой народ, чтил его традиции, его историю, чувствовал душу, потому что сам был частью этого народа. И этой любовью пронизано все творчес­тво Ауэзова, оттого он навсегда останется в памяти нынешнего и грядущих поколений.