​Улыбайся мне, как я тебе

Через 37 лет

Александр Ширвиндт появился в переполненном зале, и всем сразу стало понятно, кто в доме хозяин. В свои 82 года маэстро сохранил несокрушимую элегант­ность, обаяние и острый язык.

– Меня на последних рядах слышно? А? – обратился он к зрителям, а потом повелел звукорежиссеру: – Ты нормально звук настрой, а то ребят жалко. Будут два часа сидеть неизвестно зачем.

В отличие от одного из самых популярных своих героев – сэра Самюэля Харриса – актер не стал петь комические куплеты и никого не просил «выйти в сад», хотя многие ожидали от него шуток подобного рода. Перед началом творческой встречи почитатели Ширвиндта пересмотрели список его фильмов, чтобы освежить в памяти некоторые цитаты. Даже в ролях второго плана этот артист был настолько харизматичен, что стоял на равных с исполнителями главных ролей. Подтверждением тому служат картины «Ирония судьбы, или С легким паром», «12 стульев», «Небесные ласточки», «Отпуск за свой счет», «Вокзал для двоих», «Самая обаятельная и привлекательная». Ну а что касается главных ролей, то тут, как говорится, комментарии излишни, лучше взять, да и пересмотреть все эти фильмы.

Оказалось, что в Алматы Александр Анатольевич не был 37 лет!

– Я уже в таком возрасте, о котором страшно говорить, – признался актер. – И вот замечательные друзья сказали, что есть возможность приехать в Алматы. Я даже удивился: «Я же не Газманов и не Киркоров». Мне ответили: «И слава Богу!» Город изменился. Меня возили везде, я ничего не узнал, кроме родного мне места – гостиницы «Алматы». Она стоит в первозданном виде, со своими балкончиками, перемычками. В этих перемычках мы и жили... пьяные. Ой… А тогда гастроли какие были – по месяцу! Это сейчас, если на пару дней вырвешься, уже хорошо, а тогда бешбармак клали на каж­дом повороте. Начальник у вас потрясающий был – Динмухамед Кунаев. Я вспоминаю, что после спектакля «Свадьба Фигаро» нас с Андреем Мироновым пригласили в его резиденцию. Супруга обожала театр. И тут такая не­удача: ей понравился не Фигаро, а граф, то есть я. Для Миронова это был удар ниже пояса. И уже не я ездил с ним в резиденцию, а он со мной.

Знали лошадей в лицо и наездников в морды

Поскольку творческий вечер назывался «Ностальгия с улыбкой», актер не мог не пуститься в воспоминания.

– Мы сегодня о многих людях будем говорить. Но иногда уровень телевизионно-гламурно-журналистской помойки воспоминаний в России зашкаливает. Не знаю, как у вас… А у нас все эти «Пусть говорят», «Один в один», «Чтоб ты так жил»... Там берется фигура – Высоцкий, Даль, Миронов, Козаков – и женщины рассказывают, как с ними жили. Во-первых, они не жили. С кем они жили, я знаю. Не с ними. Во-вторых, ладно бы говорили о творчестве, так нет, только про «жили-не жили» да про внебрачных детей. А дети внебрачные старые, подозрительные… Мне же хочется вспомнить не то, кто с кем жил. Люди уходят, и хочется их вспоминать.

Вот что рассказал Ширвиндт об Аркадии Арканове и Михаиле Козакове:

– У нас с Аркановым была страсть на двоих – бега. Мы спус­кали там все. А так как всего у нас не было, мы спускали последнее. Дети бегали голодные, жены – в валенках. И ничего не могли сделать. Ипподромы были единственными заведениями в Советском Союзе, где был тотализатор. Закрыть не могли, потому что их курировал Буденный. Мы там погибали. Знали лошадей в лицо и наездников в морды. Один день в году на ипподроме показывали молодняк. Мы увидели жеребца – ноги от ушей, серый в яблоках, кличка Беспризорный. И что-то неудачно он стал участвовать в бегах, за 4 года ничего не добился. Все на него махнули рукой, кроме нас. Пришла зима, 20 градусов мороза, мы совершенно синие, в карманах два рубля. Я Аркадию и говорю: «Иди, ставь на Беспризорного». Он пошел. От коня ждали, что он опять опоздает везде, а он взял и пришел первым! Наш улов составил 16,5 тысячи рублей. Я обрадовался, кричу другу: «Иди, получай деньги». А он мне: «А я не поставил!» Мы не разговаривали потом полгода. Вдобавок Арканов рассказывал всем, что в кассу ходил я...

– Миша Козаков… Уникальная личность. Никогда не забуду, как нам, молодым, сшил первые смокинги знаменитый закройщик Будрайтис. Наши с Мишей мамы купили черного крепа и упросили его помочь. Он сшил два одинаковых двубортных шкафа. В них ни согнуться, ни разогнуться было невозможно, но мы сразу поехали к Арканову и выложили ему идею для будущих выступлений: «Козаков появляется из левой кулисы, Шурка – из правой, мы медленно идем в одинаковых костюмах и встречаемся в центре сцены». На этом все… Арканов заявил, что идея интересная, и стал что-то придумывать. Так и не написал.

А еще у меня была мечта сыграть Кречинского в пьесе Александра Сухово-Кобылина. Его играл замечательный артист Владимир Кенигсон. Режиссер Леонид Хейфец что-то недоволен был на репетициях, всех критиковал. Кенигсону заявил: «Представь, по отрицательному обаянию ты на Ширвиндта похож». Ему резонный ответ дали: «Возьмите Ширвиндта, чего вы мучаетесь?» Но так он меня и не взял. Тут Миша Козаков приходит и говорит: «Наконец, сыграешь Кречинского». Мы стали репетировать в Театре сатиры. А потом оказалось, что Козаков уезжает в Израиль. И уехал. Я остался без Козакова и без Кречинского. А когда Миша умер, образовалась черная дыра. Потому что все, что он делал, – это крайне интеллектуально...

Не коллекция, а свалка

Вторую часть творческой встречи Александр Ширвиндт посвятил ответам на вопросы. Организаторы принесли актеру их целый ворох из зала.

– Чем отличается нынешняя молодежь от прежней, моего времени? Вроде те же руки, те же ноги, оттуда же появились на свет, – как всегда Александр Анатольевич за словом в карман не полез. – Другое дело, что век другой и планета другая. Если в наше время приходили учиться на первый курс зажатые девочки-мальчики, и первой задачей педагогов было их раскрепостить. Теперь же ребята приходят из фитнес-клубов, уже успели сняться в рекламе прокладок, и их, знаете ли, нужно, наоборот, «закрепостить». Им непонятно, зачем так долго учиться – целых четыре года,когда можно пойти в «Дом-2» и стать знаменитым за месяц.

«Вы рассказывали, что свою курительную трубку отдали Андрею Миронову для роли Остапа Бендера. Но ведь она у вас не одна?»

– Навалом. Иногда мне говорят: «Достаньте свою коллекцию трубок». Я отвечаю: «У меня не коллекция, у меня свалка». Дети как-то попросили: «Папа, бросай курить!» А когда у тебя дети пенсионного возраста, то приходится их слушаться. Чего смеетесь и аплодируете? Не надо, ничего хорошего тут нет. Так вот, я послушался, расстался с трубкой на полгода, сдал анализы и приехал к врачу. Сидит потрясаю­щий старик в роговых очках, на стенах грамоты от Наполеона и Навуходоносора. Посмотрел мои анализы и говорит: «Зачем бросил курить? В нашем возрасте ничего нельзя менять и бросать, просто тихо доживаем».

«Что, по-вашему мнению, человек должен сделать в своей жизни?»

– Традиционное: посадить соседа, сжечь избу и выгнать ребенка.