Возвращение «Абая»

Обновленная версия

Зрителям была представлена последняя, третья, версия оперы «Абай» на либретто Мухтара Ауэзова, которую по праву называют жемчужиной в репертуаре театра. Она была создана несколько лет назад творческой группой из Италии. Режиссер-постановщик новой версии Андреа Чиньи, художник-сценограф Бенито Леонори, художник по костюмам Симона Моррези, хореограф Джорджио Манчини, из Италии в Алматы приезжали и ассистент по свету Фьяметта Балдиссери, ассис­тент художника по декорациям Элизабетта Сальватори, видеодизайнер Марио Спиначи.

Хотелось бы отметить, что в работе над обновленной версией приняли участие потомки авторов оперы: правнук Ахмета Жубанова – известный дирижер, заслуженный деятель РК Алан Бурибаев, внук Ахмета Жубанова – Турар Жубанов и сын Мухтара Ауэзова – культуролог Мурат Ауэзов.

Опера «Абай», которая не сходит со сцены уже более 75 лет, имеет свою историю. Ее премьера состоялась в трудные годы Великой Отечественной войны – 24 декабря 1944 года и явилась своеобразным свидетельством стойкости и мужества народа, духовного могущества отечественной культуры.

Первым исполнителем роли Абая стал выдающийся певец Рашид Абдуллин, партию Ажар пела легендарная Куляш Байсеи­това. Постановщиками были замечательные мастера национального театрального искусства Канабек Байсеитов и Курманбек Джандарбеков, декорации к опере создал художник Кулахмет Ходжиков, дирижировал оркестром Леонид Шаргородский. И с тех пор «Абай» на протяжении многих десятилетий открывает театральный сезон, став визитной карточкой театра.

Премьера 1944 года была приурочена к 100-летнему юбилею Абая и 10-летию со дня открытия Казахского театра оперы и балета.
Создавалась она по государственному заказу в очень сжатые сроки, поэтому Ахмет Жубанов пригласил к соавторству композитора Латифа Хамиди.

К написанию столь крупного музыкального произведения Жубанов пришел уже с большим творческим багажом: ранее им была создана музыка к одно­именному спектаклю Мухтара Ауэзова. Еще в 1940 году Ахмет Куанович обратился к автору пьесы с просьбой написать либретто к опере, взяв за основу тот же сюжет, что и в драматическом спектакле, однако сделав текст более кратким. Также Жубановым была создана симфоническая поэма «Абай». Что же касается оперы, написанной им в соавторстве с Латифом Хамиди, то она стала первой пробой пера в этом жанре, причем столь успешной, что вскоре оперу назвали «новым словом в казахской музыке».

В 1958 году золотой тенор Казахстана и режиссер-постановщик ГАТОБ Байгали Досымжанов осуществил новую постановку оперы, которая многие годы не претерпевала каких-либо существенных изменений.

Однако в 2014 году театр представил публике еще одну версию «Абая» в постановке итальянских мастеров. В новой версии оперы на смену громоздким декорациям пришли цифровые технологии и компьютерные спецэффекты. С помощью графической анимации «ожил» сценический задник: на нем поплыли облака, закружили стаи птиц, помчали степные аргамаки… Все это не только осовременивало постановку, приближая ее к кинематографу, но и создавало свое настроение в каждой сцене, что, согласитесь, очень важно, потому что усиливало и музыкальное восприятие произведения в целом.

Опера обновилась и по содержанию – вернулась изъятая раньше сцена заговора после суда. Как говорил Алан Бурибаев, который семь лет назад представлял премьеру обновленной версии оперы в ГАТОБ, в классической постановке сцена суда заканчивается слишком помпезно.

– Мы победили, ура! Занавес. Действие купировано, в результате исчезла очень интересная музыка, а мы ее восстановили. И сцена заканчивается не эффектным форте-тутти, когда все ликуют, а тихим, но очень ядовитым трио заговорщиков, которые понимают, что проиграли, и решаются на убийство, – пояснял он.

Нет повести печальнее на свете

Кстати, некоторые думают, что содержание оперы – это биография Абая от рождения до смерти, но здесь совсем другое: это история романтичной и трагической любви двух молодых людей – красавицы Ажар и юноши Айдара, любимого ученика Абая. Айдар спасает свою возлюбленную от Нарымбета, брата ее покойного, нареченного с детства, жениха.

По сути, это вечная тема Ромео и Джульетты, конфликт консерватизма и реформаторства, в призме которого преломляются светлые и темные стороны людей. Против устаревших законов и выступает в опере Абай как носитель гуманистического начала. Прекрасная музыка двух композиторов позволяет полностью погрузиться в эмоции и чувства героев: любовь, тревогу, радость, горечь утраты, надежду.

«Абай» по праву считается одним из лучших достижений оперного искусства Казахстана, положившим начало формированию казахской оперной классики. Важно отметить, что Ахмет Жубанов и Латиф Хамиди использовали в опере подлинные мелодии Абая Кунанбаева, синтезируя их со своей оригинальной музыкой.

Постановщики новой версии оперы трепетно отнеслись к тексту, но главным, конечно же, является музыка, аранжировкой которой занимался Алан Бурибаев.

– Для меня эта опера очень дорога и по личным мотивам, ведь Ахмет Жубанов – мой прадед, поэтому я старался соблюдать все требования партитуры. Но за годы ноты сильно изменились, и исправлять некоторые ошибки, ставшие уже каноническими, приходилось по рукописям деда. В итоге я сделал настоящую европейскую партитуру, после чего опера словно получила иное звучание – более контрастное, эмоциональное, – пояснял Алан Бурибаев.

В обновленной опере главные партии отведены ведущим солистам театра. Партию Абая исполнил заслуженный артист РК, лауреат Государственной премии РК Шахимардан Абилов, Азима – заслуженный деятель РК Болат Букенов, Ажар – Зарина Алтынбаева, Айдара – Дархан Жолдыбаев.

Мой герой

Для Шахимардана Абилова эта опера во многом знаковая.

– Впервые я спел Абая 40 лет назад, в 1981 году, это была моя дипломная работа, – рассказывает он. – Тогда дирижировал талантливый музыкант Тургут Османов, и он мне сказал: «Шахимардан, пой, как ты сам чувствуешь, а я с оркестром буду под тебя подстраиваться». Он мне многое и подсказал, и помогал, поэтому моя работа оказалась удачной. Кстати, это был беспрецедентный случай: никогда до этого студенты консерватории не пели главные партии в самом большом театре страны. Тогда в экзаменационную комиссию входил Латиф Хамиди (к этому времени Ахмет Жубанов уже ушел из жизни, он умер в 1968 году) и Газиза Ахметовна Жубанова, которая была ректором Алматинской консерватории.

Латиф-аға мне сказал: «Ты очень хорошо пел, я тебе поставлю пятерку с плюсом». Для меня это была высокая оценка, своего рода благословение. А Газиза Жубанова предложила мне петь партию Джамбула в опере, над которой она тогда работала, но, к сожалению, не успела окончить.

– Образ Абая для Вас сложился сразу или его осознание пришло позже, с годами?

– Знаете, я родом из аула Арбиген, что на Павлодарщине, а там прекрасная природа, знаменитые Кулундинские степи, что не могло не сказаться на формировании моего характера. Мой отец, бывший фронтовик, был очень образованным человеком, знал языки, в том числе арабский. Читал Коран, увлекался литературой. В нашем доме всегда звучал Абай, ведь Абай переводил Пушкина, Лермонтова… Через него мы постигали русскую классику.

«Мои университеты» – это и очень хорошая школьная библио­тека, где было много старинных книг. Помню, учителя нам говорили: каждый из вас должен прочитать по 100–120 книг, поэтому неудивительно, что выпускники нашей сельской школы поступали в ведущие университеты страны – в Москву, Ленинград, Новосибирск…

Позже, в консерватории, я начал изучать музыкальные произведения, созданные на стихи Абая. Признаюсь, когда студентом я пел Абая, это была своего рода юношеская наглость, потому что я не понимал, какая это глыба – Абай, ведь это и философия, и поэзия, и народная мудрость. Ведь поэзию Абая сравнивают с симфоническим оркестром, где звучание каждого инструмента создает гармонию, когда они сливаются, возникает мощное крещендо, мощь Абая.

С «Абаем» я объездил, можно сказать, весь мир – пел в Париже, Москве, Лондоне, когда мы открывали там Дом Абая. И когда позже я пел Чайковского, Рахманинова, Майера, Брамса, других композиторов, я пришел к ним тоже через Абая, который для меня – пример планетарности, вселенской гармонии. Абай говорил, что Бог создал нас с любовью, и мы должны сохранить это божественное начало.

– Партию «Абая» пели многие великолепные исполнители, что было важным для Вас?

– Понимаете, эта партия написана, как «Риголетто» Верди, объемно, и чтобы ее петь, нужна специальная вокальная подготовка. Слова должны звучать объемно… Чтобы проникнуться техникой ее исполнения, я слушал всех исполнителей этой партии.

– Не боялись попасть под чье-то влияние?

– Нет, не боялся. Исполняя партию, надо показать всю музыкальную палитру – и мощь, и камерность. Это очень трудно. Жубанов – великий музыкант, создававший великую музыку, которая соответствует гениальности Абая. Абай – это наши корни, о которых мы не должны забывать, это духовность, справедливость, совестливость.

Что же касается оперы, то она пронизана национальным духом, что очень важно. Сколько красоты в наших национальных костюмах, в народных обычаях и традициях, в языке! Это великое произведение, которое живет уже почти 80 лет и будет жить дальше.

Знаете, когда Жубанов только начал создавать оперу, Ауэзов предложил ему отправиться на родину Абая, чтобы композитор проникся духом великого мыс­лителя. Закономерно, что опера стала классикой казахской музыкальной культуры.

И Жубанов, и Хамиди были людьми высокой культуры, в то же время простыми в общении, без амбиций. Ахмета Жубанова я увидел первый раз в 1967-м, мне было 17 лет. Тогда уйгурский театр ставил оперу «Айман-Шолпан», мне было интересно ее посмотреть. Помню, перед началом представления в зал вошел невысокого роста человек – и все встали! От него как будто исходил свет, необыкновенная энергетика. Я был просто поражен. Это был Ахмет Жубанов.

Музыкальный союз

Ахмет Жубанов и Латиф Хамиди были большими друзьями, их дружба длилась ровно 35 лет.

Жубанов поражал современников своей колоссальной работоспособностью. Им написаны сотни исследовательских работ, статей и художественных очерков, посвященных национальной музыке. А такие произведения, как «Струны столетий», «Соловьи столетий», «Курмангазы», «Жизнь и творчество казахских народных композиторов», «Музыкальная культура казахского народа», «Ән-күй сапары» («Путешествие по песням и кюям»), можно встретить в домашней библиотеке любого исследователя народной музыки.

Глубокий знаток тюркского мелоса Латиф Хамиди одним из первых записал лучшие образцы песен Абая, свыше 200 народных песен и инструментальных пьес и обработал более 100 казахских, татарских, башкирских, узбекских, туркменских песен.

У Латифа Абдулхаевича была удивительная судьба. Он родился в Казани, учился в Ташкенте и Москве, но всю свою жизнь проработал в Казахстане, начав с должности дирижера оркестра и заведующего музыкальной частью Казахского театра драмы. Со временем он так проникся казахской музыкой, что сам начал ее сочинять.

По рекомендации Мухтара Ауэ­зова, с которым его связывали теплые отношения, Хамиди стал руководителем Казахского оркестра народных инструментов. Он написал первый в республике учебник «Школа игры на домбре», возведя народный инструмент в ранг виртуозных. В жанре инструментальной музыки он, помимо домбры, создавал удивительные произведения для фортепиано, ансамбля народных инструментов, струнного квартета.

Его знаменитый «Казахский вальс» стал поистине народным. Говорят, когда Куляш Байсеитова впервые услышала эту светлую музыку, то сразу поддержала тогда еще молодого композитора и так мастерски исполнила вальс, что он полюбился всем.

Не менее популярен и романс Хамиди «Бұлбұл» («Соловей»), многие помнят его в прекрас­ном исполнении Бибигуль Тулегеновой.

Латиф Хамиди, как и Ахмет Жубанов, обладал редким даром органично адаптировать народную музыку в таком сложном искусстве, как оперное, не теряя при этом собственной композиторской оригинальности, что позволило этому талантливому музыкальному тандему создать и великого «Абая».

По мнению музыковедов, опера «Абай» находится в одном ряду с такими шедеврами, как «Иван Сусанин» Глинки, «Князь Игорь» Бородина, «Фауст» Гуно, «Тангейзер» Вагнера, «Аида» Верди. Это полномасштабное произведение создано в полном соответствии с высокой традицией классической западноевропейской и русской оперной школ, что и позволяет музыке жить в веках.