Что было до лампочки?

Краевед Виктор Кашляк в книге «Семипалатинские арабески» описал долгие зимние вечера горожан: «Семипалатинцы вечернее время суток проводили по-разному: одни сидели со свечой, другие перемигивались «фугасиком», третьи коротали свой досуг у керосиновой лампы. Спать ложились рано, вставали с первыми петухами, чтобы засветло успеть завершить все дела. Едва наступал осенний или зимний полдень, в домах начиналась подготовка к вечернему освещению: чистили стекла от ламп, поправляли фитили, добавляли керосина. А иным приходилось сидеть без света: то стекло у керосиновой лампы лопнет, а его сразу не купишь, то керосин закончился, а достать негде, посумерничают с лампадой, да и спать…»

Вопрос уличного освещения в Семипалатинске был впервые поднят городской думой в 1855 году. По проекту предполагалось заправлять уличные фонари спиртом. Но затея потерпела неудачу, фонарщики слишком быстро «выходили из строя». После этого город на долгие три десятка лет погрузился во тьму. Местная газета «Семипалатинские областные ведомости» в 1881 году писала: «…У нас нет ни театра, ни публичной библиотеки, ни сколько-нибудь сносного оркестра ⁄если не считать военный оркестр⁄. Во всем городе вы не увидите ни одного фонарного столба ⁄исключая подъездов двух-трех домов и питейных заведений⁄…»

Посетивший в июле 1885 года Семипалатинск известный американский путешественник Джордж Кеннан увидел уличные фонари только… около городской тюрьмы. В октябре 1885 года городская дума опять вернулась к рассмот­рению вопроса об уличном освещении: «…чрезвычайно темные вечера, столь часто повторяющие­ся с конца нынешнего лета, дали с особой силой почувствовать отсутствие в нашем городе уличного освещения, так как, помимо различного рода мелких неудобств, темнота на улицах может быть причиной серьезных несчастий, например, во время буранов или в случае пожара, когда необходима быстрая езда…»

Городской голова распорядился посчитать, во сколько обойдется уличное освещение хотя бы главных улиц. Произведенные расчеты показали, что на первое время необходимо всего 95 фонарей, а их установка обойдется городской казне в 560 рублей. Плюс освещение керосином обошлось казне в 900 рублей в год, причем фонари должны были гореть до часу ночи.

С установкой фонарей в городе появились первые фонарщики, каждый из которых имел особый отличительный знак. Наряду с заправкой в обязанности фонарщика входили чистка от копоти и протирка фонарей. Размещались они в специально отведенном для них помещении – «ламповой», откуда с наступлением вечера они выходили на работу: зимой – с санками, а когда не было снега – с тележками, на которых развозили заправленные керосиновые лампы. На плече фонарщик носил легкую полуметровую лестницу, без нее до фонаря было не добраться. «Под вечер по улицам бегают быстроногие фонарщики. Подбегут они к фонарному столбу, приставят к нему лестницу, откроют дверку фонаря, вынут пустую лампу, поставят новую, заправленную, чирк­нут спичкой и бегут дальше…» – писала газета «Семипалатинские областные ведомости».

В конце 1906 года семипалатинцы в центре города увидели новинку – керосинокалильные фонари, эффект от которых был неоспоримо выше, чем от простых «коптилок».

Новые фонари были вдвое выше простых керосиновых. На деревянный столб крепился длинный, изогнутый плавным завитком кронштейн с блоком. Через блок был перекинут стальной трос, и, крутя рукоятку особого ключа, входящего в паз коробки, подвешенной на столбе внизу, фонарщик теперь спускал с высоты необыкновенное чудо техники – керосинокалильный фонарь. «Это было сложное сооружение. Оцинкованный цилиндр больше метра в высоту увенчивался полой металлической баранкой – резервуаром для керосина. По трубкам горючее поступало в горелку внизу цилиндра, внутри откидывающегося в сторону стекля­нного литого полушария. Над горелкой на специальном крючке подвешивался легкий, как из инея сотканный, кисейный, но пропитанный каким-то несгорае­мым составом белый колпачок, похожий на большой марлевый напалечник. Зажженная горелка раскаляла постепенно этот колпачок – он начинал желтеть, потом голубеть и вдруг вспыхивал ослепительно белым накалом… Тогда со скрипом фонарщик поднимал махину фонаря – здоровенную дылду, почти в человеческий рост, наверх бросал на панель бурые остатки колпачка, сгоревшего вчерашней ночью, и картонную трубочку от нового и после этого пускался, как и раньше, рысцой, наискось через булыжную мостовую, к следующему светильнику», – писали в «Семипалатинских областных ведомостях». Теперь работы фонарщику прибавилось: если раньше он просто менял керосиновую лампу на новую, то теперь сначала отпирал замок, отпускал систему подвески фонаря, и, когда он открывался, то «его продирали ершом, снимая копоть, затем протирали ветошью, заливали порцию керосина сообразно времени года», и только тогда фонарь поднимался наверх, а замок запирался.

Первые пять фонарей установили на нынешней улице Абая, вблизи Знаменского собора (зоо­ветинститут), народного дома и двух аптек, а также у дома губернатора (краеведческий музей). В 1908 году в Семипалатинске установили еще 27 керосиновых столбов. В газетах того времени сообщалось о вандалах, которые ломали фонари. Известны три факта. В одном случае ломали лебедку, в другом – подрезана проволока, на которой был подвешен стеклянный фонарь. Но хулигана так и не нашли.

В 1909 году в Семипалатинске насчитывалось уже свыше 60 фонарей. Их обслуживанием занимался специальный монтер, который на лошади пожарной службы объезжал весь город и следил за их состоянием. В конце этого же года было приобретено еще 20 фонарей.

А в январе 1911 года в городе заговорили об электрическом освещении улиц.