На чай к королеве
507
Если надеть на голову жестяное ведро и простоять минут десять, то можно получить приглашение на чай к королеве. Не верите? И зря.
…Аул имени Абая недалеко от села Кулан. Второй от гор дом, где жили дед и бабушка, летом превращался в детский лагерь. Два десятка внуков, вырвавшись из душных городов, приезжали на 90 дней. Бабушку звали Шария. Все дети звали ее Шаха, что значит «королева». Это имя укрепилось за ней с детства, она была единственной дочерью бая, и отец звал ее ласково Шахам – «моя королева». Отец был раскулачен и сгинул в застенках НКВД, богатство растащили. А уменьшительно-ласкательное Шаха осталось на всю жизнь. Шаха вышла замуж, стала многодетной мамой и бабушкой. Когда-то избалованная дочь бая была нынче отличной хозяйкой, успевала управляться и с детворой, и с большим хозяйством.
Особое положение на скотном дворе было у лошадей. Коровы, телята, овцы, индюки, курочки размещались в нижней части. Конский табун обитал в верхней, в отдельном загоне. Вообще отношение к лошадям было очень трепетным. Доила кобылиц бабушка сама, причем обязательно надевала специальный халат, который стирала всегда отдельно от других вещей. Для кобыльего молока существовало специальное ведро. Его нельзя было ставить на землю, держать на уровне ног тоже было не положено. Ребятне запрещалось его трогать, особенно не помыв руки. У него было свое почетное место. Блестя жестяными боками, оно висело на крючке под навесом, где бабушка хранила сельскохозяйственную утварь: сепаратор, бидоны, ступы. Обязательно ведро накрывали белоснежной марлей, которую бабушка называла смешным словом «даке», что в переводе означает «марлевка».
Снимала с крючка и относила бабушке ведро обычно сноха, жена дяди. Роль ребятни в приготовлении кумыса сводилась к взбиванию кобыльего молока – саумал – в специальной ступе – күбі. Деревянную ступу бабушка держала в стерильной чистоте, в жаркие дни отмывала, сушила в перевернутом положении, коптила над дымом таволги. Каждый из босоногой ватаги в возрасте от 5 до 15 лет должен был 100 раз взбить ступу. Отлынивать не удавалось, это было обязательным ритуалом перед сном. Ведро для саумал мыла обычно сноха, но иногда разрешали делать это и нам, и это было почти почетно, так как означало, что ты не грязнуля и ответственный человек. Мыть следовало тщательно, а воду после помывки выливать в укромное место. «Иначе вымя кобылицы покроется болячками», – говорила бабушка. «Адам аяғы баспайтын жер» – «Где не ступает нога человека», найти такое место во дворе дома, где обитают 3 десятка человек, было сложно. Чаще всего выливали под грушевое или яблоневое дерево.
Как-то, взяв ведро, сноха отправилась было в стойло, к бабушке. Но тут заплакал ее малыш. Вручив ведро мне, проходившей мимо, она наказала: «Держи высоко, на землю не ставь». Держать так, чтобы ведро не достигало земли и было выше уровня ног, мне, 6-летней, было сложно. На землю ставить тоже было нельзя, над собой долго удержать не получилось. Тащить к бабушке на скотный двор было далеко. Немного подумав, я надела ведро на голову! Выполнив тем самым главное условие: не ставить на землю, держать выше колен, руками за внутренний край не держать, ведь руки-то не мыты. А про голову никто не говорил. Как назло, никто под навес не заходил, детвора играла на заднем дворе, бабушка была на скотном, дед еще час назад уехал на своем коне. Пришлось стоять. Было жарко и жутко неудобно. Но я терпела. Наконец сноха пришла. Посмеялась, сняла ведро. Бабушка же, узнав об этом, ничего не сказала. Но грозно цокнув на двоюродных братьев, уже начавших подтрунивать надо мной, обзывать безголовой, вечером, когда все были накормлены и по традиции она села пить чай одна, позвала меня за стол. Управлявшая большим хозяйством и многочисленной ватагой, бабушка каждый вечер обязательно пила чай. Одна. Сейчас я понимаю, что она отдыхала, набираясь сил на день завтрашний. Мешать ей было нельзя. Очень редко она приглашала на чаепитие, это нужно было заслужить. И я его тогда заслужила, пусть немного нелепо и смешно, но все же на чай к королеве – Шахе – я попала.
Все колонки автора
…Аул имени Абая недалеко от села Кулан. Второй от гор дом, где жили дед и бабушка, летом превращался в детский лагерь. Два десятка внуков, вырвавшись из душных городов, приезжали на 90 дней. Бабушку звали Шария. Все дети звали ее Шаха, что значит «королева». Это имя укрепилось за ней с детства, она была единственной дочерью бая, и отец звал ее ласково Шахам – «моя королева». Отец был раскулачен и сгинул в застенках НКВД, богатство растащили. А уменьшительно-ласкательное Шаха осталось на всю жизнь. Шаха вышла замуж, стала многодетной мамой и бабушкой. Когда-то избалованная дочь бая была нынче отличной хозяйкой, успевала управляться и с детворой, и с большим хозяйством.
Особое положение на скотном дворе было у лошадей. Коровы, телята, овцы, индюки, курочки размещались в нижней части. Конский табун обитал в верхней, в отдельном загоне. Вообще отношение к лошадям было очень трепетным. Доила кобылиц бабушка сама, причем обязательно надевала специальный халат, который стирала всегда отдельно от других вещей. Для кобыльего молока существовало специальное ведро. Его нельзя было ставить на землю, держать на уровне ног тоже было не положено. Ребятне запрещалось его трогать, особенно не помыв руки. У него было свое почетное место. Блестя жестяными боками, оно висело на крючке под навесом, где бабушка хранила сельскохозяйственную утварь: сепаратор, бидоны, ступы. Обязательно ведро накрывали белоснежной марлей, которую бабушка называла смешным словом «даке», что в переводе означает «марлевка».
Снимала с крючка и относила бабушке ведро обычно сноха, жена дяди. Роль ребятни в приготовлении кумыса сводилась к взбиванию кобыльего молока – саумал – в специальной ступе – күбі. Деревянную ступу бабушка держала в стерильной чистоте, в жаркие дни отмывала, сушила в перевернутом положении, коптила над дымом таволги. Каждый из босоногой ватаги в возрасте от 5 до 15 лет должен был 100 раз взбить ступу. Отлынивать не удавалось, это было обязательным ритуалом перед сном. Ведро для саумал мыла обычно сноха, но иногда разрешали делать это и нам, и это было почти почетно, так как означало, что ты не грязнуля и ответственный человек. Мыть следовало тщательно, а воду после помывки выливать в укромное место. «Иначе вымя кобылицы покроется болячками», – говорила бабушка. «Адам аяғы баспайтын жер» – «Где не ступает нога человека», найти такое место во дворе дома, где обитают 3 десятка человек, было сложно. Чаще всего выливали под грушевое или яблоневое дерево.
Как-то, взяв ведро, сноха отправилась было в стойло, к бабушке. Но тут заплакал ее малыш. Вручив ведро мне, проходившей мимо, она наказала: «Держи высоко, на землю не ставь». Держать так, чтобы ведро не достигало земли и было выше уровня ног, мне, 6-летней, было сложно. На землю ставить тоже было нельзя, над собой долго удержать не получилось. Тащить к бабушке на скотный двор было далеко. Немного подумав, я надела ведро на голову! Выполнив тем самым главное условие: не ставить на землю, держать выше колен, руками за внутренний край не держать, ведь руки-то не мыты. А про голову никто не говорил. Как назло, никто под навес не заходил, детвора играла на заднем дворе, бабушка была на скотном, дед еще час назад уехал на своем коне. Пришлось стоять. Было жарко и жутко неудобно. Но я терпела. Наконец сноха пришла. Посмеялась, сняла ведро. Бабушка же, узнав об этом, ничего не сказала. Но грозно цокнув на двоюродных братьев, уже начавших подтрунивать надо мной, обзывать безголовой, вечером, когда все были накормлены и по традиции она села пить чай одна, позвала меня за стол. Управлявшая большим хозяйством и многочисленной ватагой, бабушка каждый вечер обязательно пила чай. Одна. Сейчас я понимаю, что она отдыхала, набираясь сил на день завтрашний. Мешать ей было нельзя. Очень редко она приглашала на чаепитие, это нужно было заслужить. И я его тогда заслужила, пусть немного нелепо и смешно, но все же на чай к королеве – Шахе – я попала.
Все колонки автора
