На скоростной магистрали реформ

У населения большую тревогу вызывает застой в реальной заработной плате, падение уровня жизни ряда казахстанцев, усиление неравенства в благосостоянии. Все это – системные проблемы государственного управления и планирования.

Восточная мудрость гласит: «Если хочешь пройти большой путь, сделай хотя бы первый шаг». Первые шаги в начале независимых реформ были сделаны в условиях сильнейшего общественно-политического и социально-экономического хаоса. Однако шаги эти были достаточно уверенными. Иначе и быть не могло, поскольку на кону стояла судьба страны.

Ветераны управления хорошо это помнят. В сжатые сроки были приняты меры по формированию антикризисной правительственной программы, жесткая реализация которой позволила в 1994–1995 годах приостановить спад промышленного производства, сбить сильнейшую инфляцию, начать решать самые неотложные социальные проблемы. Одним из главных результатов, имевших перспективное значение, стало создание условий для привлечения инвестиций от международных финансовых организаций, и прежде всего по линии МВФ. Тем самым был соз­дан плацдарм для наступления на экономическом фронте.

Тише едешь –
дальше будешь?

Есть ли альтернатива броуновскому хаосу суетливого бега неизвестно куда? Ее просто не может не быть.

Можно отсидеться в тени мировой экономики, отбросив амбициозные лозунги типа вхождения в число 50, затем и 30 развитых стран, неспешно, но последовательно решать посильную задачу повышения конкурентоспособности экономики, поддерживать внешнеэкономические отношения со странами, придерживаясь взаимовыгодных интересов, сохранять мир и согласие в стране, решать социальные задачи. Так называемая политика мелких, но результативных шагов. И сами не заметим, как однажды придет качество как закономерный итог накопленного количества продуманных действий. Но этот путь долгий, не терпящий суеты, предполагающий перманентную передачу «эстафетной палочки» от одной команды топ-менедж­мента другой, приходящей на смену, и формируемых на принципах безусловного приоритета государственных интересов над личными и командными.

Так и предполагалось двигаться вперед с принятием на исходе 1997 года долгосрочной стратегии «Казахстан-2030». Были установлены с десяток приоритетных задач и четкий алгоритм их решения. Не последнюю роль в научно-методическом обосновании стратегических направлений развития страны сыграло и научное сообщество. И самое главное – стратегия встретила понимание на разных уровнях государственного управления и в самых широких кругах общест­венности, поскольку воочию демонстрировала поступательное движение реформ.

Однако, к немалому удивлению трезвых умов, чуть позже стратегия, задолго до установленного временного горизонта, была объявлена досрочно выполненной и принята Стратегия «Казахстан-2050». С этого времени и начинается тот самый хаос принятия бесчисленных мало обоснованных, мало взаимосвязанных, недостаточно эффективных государственных, отраслевых и региональных программ. Порядок до сих пор не восстановлен. Саму же стратегию до 2050 года сегодня никто и не вспоминает.

Что же случилось такое, что внесло дисфункции в управленческую систему, десятилетиями выстраиваемую настоящими управленцами-государственниками, обладавшими стратегическим мышлением и имевшими опыт его воплощения в тактических действиях?

Сегодняшние непопулярные решения являются лишь следствием, лежащим на поверхности. Причины, их определяющие, на наш взгляд, находятся глубже – в снижающейся из года в год эффективности государственного управления. И ответ на вопрос прост, как правда: где-то с начала нулевых начался процесс размывания государственного управления как системы эффективного менеджмента закалки времен плановой экономики.

Безусловно, рыночное время берет свое, все более определяя рыночные методы хозяйствования. Стали накатывать волны нового пополнения управленцев рыночной ориентации, однако с размытой в головах идеологией. Управленцы, воспитанные на системе тестов, не способны принимать важные государст­венные решения и брать на себя ответственность. Они не знакомы с основами политэкономии – науки о производственных отношениях в социальных системах. Базовый их предмет изучения был так называемый экономикс, который занимается решением бухгалтерских задачек. В результате стал все более проявляться разрыв между государственниками и «новыми управленцами».

Что кроется за понятием «государственник»? Это управленцы, которые в своих решениях всегда исходили и исходят прежде всего из интересов народа. Сегодня таких управленцев практически не осталось. Отсутствие стратегического мышления в головах нынешних топ-менеджеров порождает накапливающиеся сис­темные ошибки в управлении.

Ухабы сгладит профессионализм

В течение многих лет формировалась и закреплялась в общественном сознании иллюзия о перманентном совершенствовании высшего управленческого аппарата путем раскладов из одной и той же кадровой колоды. Вся проблема заключается в том, что в последние годы в систему государственного управления вливаются молодые люди, чья юность, а для многих и детство, пришлись на идеологический вакуум начала 90-х годов. По­этому нет чувства ответственности и отчетности за конечный результат, поскольку нет в головах правильных установок, которые в то старое время закладывались едва ли не с рождения и шлифовались в процессе продвижения по службе с самых низовых звеньев.

Даже в страшном сне не приснится та разруха в головах новых управленцев. Результаты их корпоративной деятельности удручают. Так, с молчаливого согласия верхнего эшелона власти группа финансистов в свое время рапортовала о создании «лучшей финансовой системы в СНГ». «Мальчики гарвардского розлива» настолько эффективно поуправляли через специально созданные институты развития финансовыми активами, выделенными на диверсификацию экономики, что до сих пор государство не может возвратить в полном объеме вложенные в диверсификационные проекты средства.

Рапортовали и о созданной «лучшей в мире системы государственной службы», которая успешно провалилась. Сегодня продолжается реформа госслужбы через идею корпускулярного принципа формирования кадров управленцев. Процветает же командный подход, который нивелирует усилия по формированию эффективной госслужбы.

Поэтому сегодня имеем то, что имеем, а именно – экономику, поделенную между кланами. Более того, формируется кастовое общество! Верхние живут как хотят, а нижние – как получится.

Затянутый на два десятилетия процесс диверсификации экономики на индустриально-инновационной основе в целях отхода от сырьевого характера ее развития, думается, связан с обратными процессами торможения со стороны команд управленцев, обслуживающих кланы, присосавшиеся к сырьевым ресурсам страны.

С этой точки зрения можно понять и тот удручающий факт, что за все годы независимого развития не предпринимались попытки диверсифицировать направления и возможности экспорта нефти и газа, оставаясь в жесткой зависимости от трубопроводов, проходящих через территорию РФ, и изменчивых политических аспектов во взаимо­отношениях государств.

С другой стороны, имеем «рапортующую» экономику, что играет роль громоотвода от кланов и их интересов в экономике.

Рукотворные иллюзии не есть мифы, которые рождаются в головах. Тем они и опасней, поскольку опираются вроде бы на определенную информационную базу, но которая может порой сильно отличаться от реального состояния дел. Статистика – та еще «гейша», под умиротворяющие мелодии «рисующая» нужный показатель.

Таким образом успешно построили рапортующую экономику, являющуюся, к сожалению, действенным инструментом выст­раивания виртуального ареа­ла мироощущений о движении в сторону 50, затем 30 развитых стран мира.

Кроме нас такие задачи еще кто-нибудь ставит во главу угла? Не приходилось ни слышать, ни читать. Однако есть некоторая уверенность в нашем еще не совсем замутненном сознании, что там, за бугром, все на самом деле просто и доходчиво – там просто высокопроизводительно работают как по управленческой вертикали, так и по производственной горизонтали, в том числе и над ошибками. И вполне естественным образом становятся воистину развитыми странами и находятся на достойных местах во всевозможных межстрановых рейтингах. И не зацикливаются на этом.

Важно отметить еще одну, на наш взгляд, архиважную проблему. Мы перешли на функционирование системы государственного планирования. В связи с этим в Казахстане, может, намеренно, а может, случайно, ликвидирован институт политической ответственности Правительства и других госорганов за реализацию среднесрочной программы. В настоящее время Правительст­во не разрабатывает средне­срочную программу действий, как это было раньше. Поэтому сложно оценить эффективность работы Правительства.

Иначе говоря, оценку стратегических планов государства, госпрограмм, отраслевых программ и стратегических планов государственных органов осуществляет сама исполнительная власть страны (Правительство, администрация Президента).

А правильно ли это? Сложно найти ответ. Думается, сама жизненная практика через ряд лет высветит ответ, но скорее всего, поставит перед фактом неэффективности подобных форм и методов управления. С потерей времени для необходимых реформ.

Но поскольку нынешний топ-менеджмент торопливый, рапортующий, с психологией временщиков, как панацея от него возможен переход и на временное «ручное управление» ключевыми процессами. Как минимум может проявиться и ответственность за свои действия. Однако если при этом главным рычагом управления опять и опять будет Национальный фонд, то ни к чему хорошему это не приведет.

Возможен и вовсе фантастический вариант – полностью поменять кадровую колоду, невзирая на всякие фикс-идеи корпускулярного подхода к формированию управленческой элиты. А что, можно и попробовать, тем более что сегодня такая возможность предоставляется в рамках перехода к обновленному Казахстану с обновленной представительной ветвью власти. Сегодня не надо верить тому, что говорят экономисты, нужно думать как экономисты!

Научный подход

В первые годы реформ были нужны макроэкономические усилия, поэтому все были макроэкономистами, при этом реформаторы тех времен хорошо помнят, что процессы торможения реформ проявлялись в низовых звеньях – на уровне областей, затем – на уровне районов, со временем – и на уровне предприятий. И вовсе не потому, что было желание тормозить. Отнюдь. Просто было непонимание реформ, в которых низовые управленцы не видели своего места.

Сегодня все гораздо сложнее: необходимы усилия на микро­уровне, поскольку экономический потенциал должен прирастать развитием отраслей, предприятий и регионов, но психология управления осталась на прежнем уровне.

Просто нет внятной и цельной региональной политики. Однако имеют место разрозненные подходы, к примеру, в виде программ развития сельских территорий в рамках стратегического развития АПК, не подкрепленные завершенной законодательной базой местного самоуправления. Тем более что местное самоуправление пока не в полной мере вписывается в систему межбюджетных отношений центра и регионов.

В подобных условиях трудно было ожидать отдачи от реализации инновационно-инвести­ционных проектов Карты индуст­риализации в регионах, многие из которых прорабатывались без учета реальных потенциалов регионов по трудовым, инфраструктурным и иным местным ресурсам.

Не сильно ошибемся, если скажем, что потенциал управления может прирасти усилиями науки. Так было в плановые времена, так было и на первых этапах независимых реформ. Наука в те времена была реальной производительной силой общественного развития, а ученые – уважаемой элитой, к мнению которых прислушивались наверху. Судьбоносные программные решения принимались с учетом эксперт­но-аналитических и прогнозных обоснований ведомственными и центральными научными инсти­тутами.

Но сегодня наука находится на отшибе, не может подняться с колен. Данную тему нам уже приходилось не раз поднимать, поэтому не хотелось бы углубляться в дебри проблемы. Подчеркнем лишь, что есть незыб­лемая уверенность, что именно возрожденная полноценная нау­ка может мобилизовать все те факторы, так необходимые для роста качества управления. Остается лишь вопрос: сможет ли соответствующее ведомство решить эту важную задачу?

Скептики и реформаторы

В конце концов трудно возразить проверенному временем факту, что конструктивные скептики сделали для реформ ничуть не меньше, чем те же реформаторы. В особенности это актуально сегодня, когда управленческая среда все более размывается. Можно рекомендовать современным топ-менеджерам прислушиваться к ним, поскольку всегда найдется рациональное зерно в их скептицизме.

Думается, реформы проигрывают также и от того, что в управленческой среде господствует психология временщиков. Действительно, какие могут быть стимулы «рвать жилы» и работать на износ, если назавт­ра ты будешь совсем в другом кресле? Отсюда и игнорирование общественного мнения, которое может не вписываться в схему кабинетного управления.

Далеко за примерами ходить не нужно: в столице уже много-много лет ежегодно ломают набережную в самом центре города, для того чтобы горожане могли кататься с горок прямо с набережной. По истечении сезона заново привариваются оторванные секции, теряются декоративные детали, набережная постепенно, но уверенно теряет прежнюю привлекательность. Хотя можно сделать все по-иному, о чем и пишет общественность в своих обращениях в акимат. Однако воз и ныне там.

Очередному руководителю города подчиненные докладывают, что столица уверено становится центром внутреннего и внешнего туризма. Иностранные же туристы недоумевают, наблюдая подобное варварство.

Горизонты и миражи

Как известно, реформы не самоцель, но они неизбежны, если стремиться к построению экономически устойчивого и конкурентоспособного в мировом сообществе государства с высоким уровнем жизни населения. Для того чтобы реформы были эффективны и на горизонте были реально достижимые цели, а не миражи, важно следовать следующим принципам: жить в реаль­ном мире без фантазерства; ставить правильные и реально достижимые цели в соответствии с осознанием прошлых, пониманием настоящих и прогнозированием будущих особенностей и условий развития; располагать планом адекватных действий по решению соответствующих этапных задач в движении к поставленным целям; в полной мере реализовывать принцип обратных связей в рамках мер по мониторингу результатов в целях принятия взвешенных решений по управленческим воздейст­виям на ход исполнения реформ.

Казалось бы – все просто, однако как тяжело все это дается на практике. Но иного пути нет. Иначе реформы превратятся в очередные проформы.