На языке любви

Пришла беда – отворяй ворота. А может, и не беда вовсе? Разве может стать бедой появившийся в семье маленький ребенок?

Оксана с Маратом прожили 20 лет душа в душу, когда их маленький мир взорвало однажды появление на пороге дома молодой женщины. Она постучала в дверь, приняла предложение хозяйки пройти и в просторной прихожей вручила Оксане тяжелый теплый «кулек» из двух застиранных пледов.

– Вот. Дарю. Сынок вашего мужа. Я, конечно, понимаю, что вы не ждали, не гадали появления наследника. Вам-то уж точно уже никогда не родить, так что пользуйтесь чужим добром. Обо всех подробностях расспросите своего супруга.

Хлопнула гулко дверь, шаги на лестнице скоро затихли. Из кулька раздалось кряхтение. Оксана, лишь сейчас понявшая, что произошло, поспешила с «подарком» в спальню, где на большой кровати еще отдыхал после работы в офисе, затянувшейся за полночь, муж.

– Вставай, вставай сейчас же! Не смей спать! У меня к тебе есть вопросы!

Муж протер глаза и уставился на жену.

– Что это?! Кто это?! Как ты мог?!

Флегматичный Марат положил сверток из пледов на колени, развязал грязную ленту, скреплявшую его. Под пледами обнаружился розовощекий мирно спавший малыш лет двух с небольшим.

– Подкинули?

– Нет, не подкинули. Женщина, принесшая малыша, сказала, что мальчик – твой сын.

– Мой сын… Ну-у-у… Я в курсе, что у меня есть сын. Но увидеть его никогда не стремился. Будешь упрекать?..

Оксана растерялась. Она Марату за много лет семейной жизни так и не смогла родить ребенка и легко принимала его уверения в том, что он ее любит и такую. Не способную на биологическое материнство. А сейчас? Все рухнет?

– У тебя есть другая?..

– Глупости… Грех случайный. О нем я не раз сожалел. Мама этого мальчика – горничная в провинциальной гостинице. В командировках, сама понимаешь, чего только ни происходит. Она звонила года три назад. Сообщала о беременности. Я посоветовал ей решить проблему радикально. Даже денег перевел на карточку. То, что она не пошла в больницу, – ее проблемы.

Чем здесь виноват малыш? Ничем. Через два часа Оксана с Маратом уже бегали по магазинам, стараясь купить именно то, что нужно. Белье и одежду по росту мальчишке, детское питание. С ребенком пока сидела соседка, и супруги каждые 15 минут звонили ей, чтобы справиться, как дела. Дела шли нормально. Мальчик с удовольствием ел, смотрел телевизор, играл набором столового серебра и совсем не плакал.

Марату пришлось перезвонить маме мальчика, чтобы узнать, как его все-таки зовут, нет ли у него на что-либо аллергии, а также действительно ли она хочет его отдать. Мама собиралась замуж, от незаконнорожденного сына думала отказаться, звали его, как и папу, Маратиком. Жил Марат-младший все свои два с половиной года у дальних родственников в ауле. Наверное, ничем не болел. Кажется, всегда был вполне адекватен. В суде уже лежит иск об установлении отцовства, все документы, что нужны, мама подпишет. Только бы замуж выйти, пока предлагают, а то так ни разу пока за свои 30 лет и не сходила...

Жизнь стала другой. Маратик быстро покорил сердца новых родителей, которые в приливах едва изведанной любви к своему чаду были щедры, самоотверженны и внимательны. Им все нравилось. Купать, кормить, катить по тротуару коляску, выбирать в аптеках баночки с заморским пюре. И все бы хорошо, но… ребенок молчал. Было видно, что он едва понимает Оксану и Марата, а уж объяснить ему что-либо дальше «кушать» и «гулять» представлялось совсем невозможным. Те слова, которые парнишка иногда пытался произнести, не имели аналогов в памяти родителей. Обеспокоенные супруги отправились к детскому психиатру.

Тот выслушал их, посмотрел на Марата и переспросил:

– Вы же с ним по-русски разговариваете, да? А он у вас с самого рождения и по сию пору жил в ауле. И с ним говорили на казахском! Он действительно вас не понимает. И потом, вы как к нему обращаетесь? Марат? Могу предположить, что до вас родня его называла каким-нибудь прозвищем. Мако, Мико, Монти, Матончик... Масса вариантов на самом деле. Барьер у вас, сударь и сударыня. Языковой барьер. И уж поверьте, сыну сейчас не легче, чем вам. Учите казахский язык, товарищи родители! Если любите свое чадо.

Это кажется, что ради определенной цели легко освоить язык, на котором до 45 лет не говорил. Марат, выросший в Петропавловске в семье офицера и преподавательницы музыки, усваивал казахские слова даже хуже, чем Оксана. И эти слова отказывались складываться в предложения. Знакомая учительница казахского посоветовала чаще бывать на людях, в толпе, слушать, как разговаривают между собой другие, повторять фразы целиком, запоминать их.

И семья стала ходить по вечерам на прогулки, в выходные – на рынок, сидеть в свободное время с соседями на скамейке во дворе. Однажды Маратик сказал «папа». Радости не было предела. Слово «мама» было встречено с еще большим энтузиазмом. А потом помог розовый заяц.

Оксана с сыном шли по торговому дому, как вдруг малыш как вкопанный остановился у витрины с игрушками. Под искусственной елкой сидел громадный розовый заяц с барабаном в лапах. С полминуты мама с сыном его разглядывали, потом Оксана тихо потянула за руку ребенка. Пойдем, мол, пора. Магазин огласил вопль:

– Мама! Бер! Дай! Мое!

И все встало на свои места. Маратик понял, что мама не собирается покупать чудесного зайца, для Оксаны было ясно, чего ребенок хочет. Но главное, они запросто общались. Женщина схватила сынишку, расцеловала в обе щеки и внезапно выдала:

– Аламыз ба? Купим? Да, балам?

Через год Маратик Ахметов пошел в детский сад. Читает сейчас на утренниках стишки и на русском языке, и на казахском. На занятиях рассказывает, что сильно любит он маму, папу, розового зайца и кошку Мусю. И еще ананасы, мультики и самолетик с пропеллером. Не знаю, как его называли до того, как он получил фамилию Ахметов, а сейчас мама зовет его очень просто – Балапан. А папа смотрит мультфильмы на казахском языке, чтобы быть на одной волне с сыном. И у них все получается.

Как часто для того, чтобы мы стали лучше и мудрее, мир должен переворачиваться с ног на голову. И как легко, оказывается, учить язык, когда это язык любви.