Не поможет пряник – попробуем кнут!

Дело в том, что были времена, когда столько, как сейчас, не сорили. При каждом крупном колхозном рынке существовали точки сбора стеклотары, макулатуры, металлолома... Взять хотя бы бутылки. Прежде, употребив содержимое, граждане не избавлялись от них, а сдавали за определенную плату. Более того, сборщики сами объезжали дворы и выкупали у населения мытую стеклопосуду.

За сданные старые газеты и журналы, потрепанные и порванные книги граждане получали либо денежную компенсацию, либо талоны, дающие право на покупку дефицитной литературы.

К сожалению, в настоящее время ничего этого уже нет. Если подобные пункты и существуют, то их крайне мало, да и сборщики дают за стеклотару, макулатуру или пластиковые бутылки такие смешные деньги, что многим гражданам проще все это выкинуть, чем хранить, а тем более собирать и куда-то нести...

Вот и житель села Бадамша Актюбинской области Владимир Баран задался вопросом: почему в Казахстане нельзя сдать мусор (упаковку), годный для переработки и вторичного использования, за живые деньги либо за какие-то другие льготы?

Сельчанин считает, что, если бы цена за вторсырье была выше, то и мусора на улицах стало бы в разы меньше. И недоумевает, почему население должно платить дважды: сначала за продукцию и упаковку, а затем еще и за утилизацию последней?

В свое время Владимир сам занимался приемом у населения некоторых видов отходов. По его словам, люди на него смотрели удивленно, и дело шло ни шатко, ни валко. Он считает, что если бы работу таких пунктов наладили повсеместно и на гососнове, то результат не заставил бы себя ждать. К тому же сам собой решился бы вопрос раздельного сбора ТБО. Ведь одними нравоучениями народ к этому не принудишь. А вот адекватное вознаграждение за сдачу вторсырья вполне могло бы стать действенным шагом на пути к выработке у населения привычки не выбрасывать мусор где попало.

По мнению Владимира, хорошей ценой за сданную единицу ТБО является 10–20% от стоимости товара. Если взять Актобе, то здесь, к примеру, за алюминиевую банку из-под пива (и то не везде) платят всего один тенге, в то время как полная она в магазине стоит не менее 500.

Разница, как говорится, налицо. Владимир Баран привел в качестве примеров Москву, Екатеринбург, Челябинск, другие российские города, где, переведя на наши деньги, ту же самую банку из алюминия можно сдать по 10–35 тенге.

Подобные условия вполне реально создать и у нас. А в случае, если привычка мусорить останется прежней, то прибегнуть к практике штрафов.

– В Актобе сегодня принимают полиэтиленовые пакеты и отходы из пластика по цене 30–40 тенге за кило. Это сколько ж надо собрать целлофановых кульков, чтобы получить эти деньги? Да только за то, что человек поднял с земли пластиковую упаковку или пакет и сдал их, я считаю, он имеет право получить хотя бы один тенге, – говорит Владимир Баран. – И тогда за кило таких отходов мне должны будут выплатить не менее тысячи тенге.

Что касается средств на открытие пунктов приема вторсырья, то, по его мнению, в них вполне могут быть заинтересованы производители либо товаров, либо упаковки. Это снизило бы затраты на сырье и себестоимость продукции. И хорошо бы, чтобы в данном вопросе была господдержка, тогда и эффект окажется совсем иным.