Нурлан АЛДАБЕРГЕНОВ: Законодательная основа – защите внутреннего рынка и поддержке бизнеса

Насколько наши страны, оказавшись в одной связке, готовы создавать и защищать общий внутренний рынок, как преодолеть барьеры, возникающие на пути взаимной торговли, создать правовую основу антимонопольного регулирования, обеспечить контроль за исполнением единых правил конкуренции, получить желаемые «дивиденды» от углубляющихся интеграционных процессов? Об этом и многом другом в интервью корреспонденту «КП» рассказал член Коллегии (министр) по конкуренции и антимонопольному регулированию Евразийской экономической комиссии Нурлан Алдабергенов.

– Нурлан Шадибекович, как потребители, мы замечаем, что в супермаркетах и торговых точках в последнее время увеличилось количество продуктов питания российского производства. Причем цены на них нередко ниже стоимости отечественных товаров. Нетрудно представить себе «самочувствие» отечественного производителя в условиях обострившейся конкуренции. Что, по вашему мнению, необходимо предпринять для защиты нашего внутреннего рынка и поддержки казахстанского товаропроизводителя?

– Ответ на этот вопрос, с моей точки зрения, надо искать в законодательной плоскости, а именно начинать с Закона «О конкуренции». Предположим, у нас в торговых точках предлагаются по низкой цене товары неказахстанского производства, скажем, российского или белорусского. Мы резонно зададимся вопросом, нет ли здесь демпинга. Последствия этого опасного явления известны: сначала производитель умышленно снижает цену на свою продукцию. Выдавив конкурентов и став на рынке монополистом, он впоследствии сам диктует цены. Для того чтобы выяснить вероятность демпинга, Антимонопольное ведомство должно запросить у предприятия структуру стоимости, другие данные.

Однако в казахстанском Законе «О конкуренции» прямо не сформулирована обязанность субъекта (не монополиста, а обычного предприятия) предоставлять такую информацию, что дает предприятиям возможность обращаться в судебные органы и затягивать сроки предоставления информации. Волокита создается уже на начальном этапе наших попыток определить, честно ли ведется конкурентная политика.

Между тем представим себе, что казахстанский товар попал на прилавки российских магазинов. У конкурентного ведомства соседней страны – Федеральной антимонопольной службы – также могут возникнуть колебания относительно конкурентоспособности нашего товара, вероятности демпинга. Согласно российскому законодательству, мы обязаны будем предоставить сотрудникам ФАС запрашиваемую ими информацию. Более того, в их полномочиях – осматривать территорию, при необходимости изымать документы, привлекать понятых, свидетелей. Эти процедурные моменты помогут им выявить реальную картину. Но они ни в коем случае не относятся к оперативно-розыскным функциям, находящимся в ведении правоохранительных органов. Их не следует путать.

Такая группа норм закона, призванная защищать свой рынок, действует не только в России, но и, к примеру, в европейских странах. Поэтому мы убеждены, что пришло время и в Казахстане принять законодательные нормы по защите внутреннего рынка.

Признаться, оснований к тому, чтобы цены на отечественные товары превышали стоимость импортируемых, экономически не должно быть хотя бы потому, что все составляющие цены казахстанского товара, а это затраты на электроэнергию, воду, железнодорожные перевозки и другие, ниже, чем в Российской Федерации. Однако их товар оказывается более конкурентоспособным. На сегодня раскрыть действительное положение вещей не позволяет отсутствие определенных норм закона.

Рассмотрим вторую группу положений закона, направленных на поддержку бизнеса. К слову, весомой поддержкой для предпринимателей нашей страны стал инициированный Главой государства мораторий на проверки субъектов МСБ. Необходимо воспользоваться этим «перерывом» и системно подойти к данному вопросу. Представим себе, что на казахстанском предприятии обнаружено нарушение антимонопольного законодательства. На него тут же будет наложен штраф. В подобной ситуации в той же России или любом европейском государстве первоначально предприятию в письменной форме направляют предостережение, в случае повтора – предупреждение. И лишь когда в третий раз контролирующий орган выявит в действиях предпринимателя нарушения, он прибегнет к такой форме реагирования, как штрафная санкция. И в этой части необходимо внести нормы в Закон «О конкуренции».

Изменения в казахстанском законодательстве, на наш взгляд, должны коснуться и предоставления льгот и преференций. В России эти процеду­ры осуществляются с участием антимонопольного органа, прямая задача которого – поддержка развития конкуренции. Это очень тонкий и важный момент. Когда государственный орган следит (речь не о контроле, а о мониторинге) за тем, чтобы налоговые льготы, субсидии, кредиты, предоставляемые в поддержку бизнеса, распределялись на равной конкурентной основе, то и спрос с него будет высоким. С другой стороны, конкурентный орган может вносить предложения по устранению «узких мест» в данной работе.

В настоящее время мы торгуем без ограничений лишь с двумя странами, входящими в ЕЭП, а нам предстоит вступление во Всемирную торговую организацию. Поэтому так важно внести соответствующие изменения в конкурентное законодательство Казахстана, чтобы решить задачу вхождения отечественного товара на рынки не только России и Беларуси, но и на рынки третьих стран.

– В прошлом году главы трех государств подписали Модельный закон «О конкуренции», предусматривающий сближение правового регулирования, экономических отношений на территории ТС. В чем, на ваш взгляд, новизна и значимость этого законодательного акта?

– Одним из направлений деятельности Евразийской экономической комиссии, как наднационального органа, является развитие конкуренции и антимонопольное регулирование. Комиссия разработала Модельный закон «О конкуренции», устанавливающий общие ориентиры для совершенствования антимонопольного законодательства государств – членов ЕЭП. В ходе подготовки документа мы собрали воедино и отразили лучшие нормы казахстанского, российского, белорусского законодательства, зарубежного опыта. Было проведено обсуждение данного нормативного акта за рубежом, мы проработали его с Организацией экономического сотрудничества и развития, ЮНКТАД (Конференцией ООН по торговле и развитию), обобщили всю мировую практику.

Поскольку модельный закон является актом рекомендательного характера, направленного на сближение правового регулирования экономических отношений в области конкурентной политики сторон, на втором этапе в работу должны уже включиться антимонопольные органы трех стран. Мы рекомендуем трем государствам принять определенные нормы законодательства, нацеленные на защиту внутренних рынков, – не одного, а каждого из трех государств, поскольку в страны ЕЭП поступает немало товаров из третьих государств. Эти положения закона призваны поддержать бизнес, устранить существующие барьеры, обеспечить равную конкуренцию, дать возможность торговать внутри трех государств.

Такая работа уже началась. К примеру, в Казахстане на правительственном уровне создана рабочая группа, антимонопольное ведомство работает над поправками в законодательство. В Беларуси масштабные действия в этом направлении предпринимает антимонопольный орган в лице министерства экономики. Такая же работа ведется и в России. Там изучили модельный закон, почти все нормы которого есть в их национальном законодательстве. Но в модельном законе, к примеру, прописана статья о государственном участии в предпринимательской деятельности, которая закреплена в нашей стране, но отсутствует в российском законодательстве. И в РФ собираются включить эту норму в свое законодательство. Рассчитываем, что данная работа в «тройке» ЕЭП завершится к концу текущего года.

– С 1 января текущего года белорусские и российские предприниматели участвуют в электронных госзакупках Казахстана, а казахстанские – в закупках России и Беларуси. Как складывается ситуация с введением единого национального режима, допускают ли наших бизнесменов к участию в госзакупках стран – партнеров по ТС и ЕЭП?

– По последним данным, казах­станцы на торгах в Беларуси и России заключили 166 контрактов на сумму 260 миллионов тенге. Значит, процесс пошел. Однако хотелось бы вновь обратить внимание на требующие изменений нормы нашего антимонопольного законодательства. Приведу пример. Бывает, что конкурс на первый взгляд прошел юридически правильно. Но остались сомнения: не было ли сговора, согласованных действий, не выступили ли в нем аффилиированные между собой фирмы, договорившиеся о ценах?! Таких норм, направленных на устранение антиконкурентных соглашений, к сожалению, нет в казахстанском законодательстве, соответственно никто эти моменты не проверяет.

Но представим себе, что казахстанцы участвуют в российских торгах. Работники конкурентного ведомства соседней страны наделены правами проводить процедуры по выявлению возможного сговора.

Открыв границы для российских и белорусских участников торгов, мы должны понимать, что работаем на дружественной конкурентной основе и что если эти вопросы задают нам там, то наверняка мы должны задавать и им такие же вопросы. Так что и в этой части назрела необходимость внесения коррективов в антимонопольное законодательство.

– Решениями президентов Казахстана, Беларуси и России утверж­дены критерии отнесения рынка к трансграничному, а Евразийской экономической комиссии переданы полномочия по контролю за соблюдением единых правил конкуренции на трансграничных рынках трех государств ТС. Какая, на ваш взгляд, картина складывается на трансграничных рынках?

– Поясню, что к трансграничным относятся товарные рынки, охватывающие территории двух и более государств – членов ЕЭП. Это рынки нефти и нефтепродуктов, природного газа, электроэнергии, международных авиа- и железнодорожных перевозок, продтоваров, автомобилей и другие. Допустим, в настоящее время к нам поступает очень много автомобилей из России. Практически АвтоВАЗ, по данным 2012 года, занимает более 30% рынка реализуемых в РК легковых автомобилей экономкласса и является доминантой. Это уже тревожный сигнал, свидетельствующий о том, что нам необходимо эффективнее развивать конкуренцию. В этом плане ЕЭК призвана отслеживать, чтобы компания-монополист не начала злоупотреблять доминирующим положением, чтобы цены, условия продажи автомашин в Казахстане были на том же уровне, что и в России.

Изучая сферу электроэнергетики, мы обнаружили такой факт. Крупнейшая станция Казахстана – Экибастузская ГРЭС-1 реализует до 10% (данные 2012 года) вырабатываемой электроэнергии в Россию. Причем по ценам ниже тех, по которым она отпускается на казахстанский рынок. Это вызывает, по меньшей мере, недоумение: электроэнергия у нас и так дешевая, по сравнению с российской, а тут немалый ее объем идет по сниженной стоимости. В то же время западные области Казахстана, ощущающие дефицит электроэнергии, получают ее непосредственно из России, и, заметьте, в ряде случаев по высокой цене. Проведя исследовательскую работу с привлечением опытных специалистов в области электроэнергетики, мы дали рекомендации по сложившейся ситуа­ции, планируем продолжать работу с российскими и казахстанскими компаниями. Если окажется, что создан картель, будем соответствующим образом реагировать.

На железной дороге нас насторожило следующее. Тариф на проезд в вагонах купе (обычный, не сверхскоростной) маршрутом Москва – Астана составляет 58 тысяч тенге. Но и авиабилет в этом направлении стоит почти столько же. Хотя поезд идет более 50 часов, а время в пути самолета – 3,5 часа. Чисто экономически стоимость железнодорожных перевозок не должна быть на уровне авиационных. Вопрос в том, как сложились подобные цены. Тем более, мы понимаем, что предприниматели, неся большие затраты, перенесут их на стоимость товара. Рассмотрение этого вопроса будет предметом нашей дальнейшей работы.

Эти факты наглядно показывают, что между нашими тремя странами еще остаются тарифные, административные и иные барьеры, которые появились для защиты внутреннего рынка и были ориентированы на поддержку только отечественных производителей. Теперь в рамках ЕЭП ситуация должна быть переломлена, каждому в своем направлении необходимо ее отрегулировать.

– Пресекает ли комиссия действия нарушителей правил конкуренции?

– В декабре 2012 года главы государств подписали Критерии отнесения рынка к трансграничному, в соответствии с которым распределены полномочия между антимонопольными органами по товарным рынкам. Вице-премьерами трех стран было принято 9 нормативно-правовых документов. Это и методики наложения штрафов, и порядок рассмотрения заявлений, обращений, и порядок взаимодействия с антимонопольными органами, то есть документы, предусматривающие инструменты антимонопольного регулирования.

Правительства трех стран дали поручение спустя 3 месяца после начала нашей практической деятельности подготовить информацию о положении дел на трансграничных рынках. Пока ни один госорган не владеет в полной мере ситуацией на этих рынках. Это непосредственно относится к компетенции комиссии. Конечно, если будут выявлены какие-либо нарушения антимонопольного законодательства, обязательно представим их общественности. Мы создали рабочие группы, которые ведут мониторинг на трансграничных территориях трех стран. Кстати, на часто задаваемый вопрос «А есть ли казахстанские товары на российском рынке?» могу с уверенностью дать ответ. Когда наши группы проехали в Новосибирск, Омск, Курган, Челябинск, то воочию убедились: на прилавках магазинов есть и наши, отечественные товары, скажем, чай, шоколад, водка, макароны, пиво, газированные напитки. Одновременно мы отслеживали, нет ли фактов недоб­росовестной конкуренции.

– Наши предприниматели все чаще жалуются на введенный зап­рет на ввоз без разрешения официальных дилеров и производителей известных брендовых товаров, так как существует налаженная система официальных дилеров, поделивших рынки Казахстана, России и Беларуси. Каковы последствия запрета на «параллельный импорт» для жителей и бизнеса?

– Это глобальная задача, которая актуальна не только для Казахстана, но и для России и Беларуси. В Казахстане она возникла вследствие заключенного 3 года назад тремя государствами соглашения о запрете «параллельного импорта». Если раньше поставщики могли привозить и реализовывать любые брендовые товары, то теперь это делается только через официальных дилеров.

Помню, в конце ноября в Алматы предприниматели выражали недовольство этим нововведением, некоторые из них вынуждены были закрыть магазины. На практике мы видим, что, скажем, на рынке зап­частей официальные дилеры не в силах покрывать потребности в них в полном объеме. Образуется дефицит. А любое проявление дефицита неизбежно приводит к росту цен. Эти проблемы мы пытаемся решить в сотрудничестве с антимонопольными ведомствами РФ и РБ.

В России ситуация отличается тем, что там ряд крупных компаний – официальных дилеров – инвестировали большие средства в экономику, и они должны вернуть свои затраты. Поэтому в Федеральной антимонопольной службе РФ придерживаются такой политики, что для дилеров, инвестировавших солидные суммы, до 2018 года этот запрет сохраняется. А в отношении других дилеров запрет должен сниматься.

По имеющимся данным, за счет возобновления «параллельного импорта» можно снизить цены на автозапчасти на 60–80%, спортивные товары – на 30–45%, парфюмерные изделия – на 20–60% и так далее. Поэтому комиссия целенаправленно работает над возвращением данного вида импорта.

– Все мы сталкиваемся с непомерно высокими ценами на мобильную связь при выезде за пределы Казахстана. Будет ли уравниваться плата за услуги сотовой связи в роуминге в рамках ЕЭП с внутренними тарифами трех государств?

– Сейчас наши границы открыты, и, приезжая из Казахстана в Россию или Беларусь, мы замечаем: звонки в роуминге в 20 раз превышают тарифы местной сети. Это бьет по карману потребителя, создает неудобства для бизнесменов, которых мы призываем развивать конкуренцию, взаимную торговлю.

В Европе проблемы тарификации звонков в роуминге решили, приняв на законодательном уровне директиву, позволяющую к 2015 году обнулить роуминг. Допустим, человек платит во Франции по внутреннему тарифу, пересекая границу с Германией, с 2015-го он будет переходить на тарифы внутренней сети Германии.

Мы же, приезжая, к примеру, в Россию, чтобы не оплачивать возросший в 20 раз тариф, вынуждены покупать SIM-карты и становиться абонентами российских сотовых операторов.

Чтобы снизить стоимость роуминга, трем странам необходимо внести изменения в ряд законов, подзаконных актов, инструкций, проработав их предварительно с представителями телекоммуникационных сетей. Думаю, в общей сложности это займет порядка 3–4 лет. А можно будет пойти по европейскому пути: с каждым годом снижать стоимость роуминга и постепенно обнулить его в странах ЕЭП.

– Спасибо за интервью!

Беседовала Рысты АЛИБЕКОВА