Политика – это не «мужской клуб». Женщины уже распахнули эти двери

– Назым, расскажите, почему Вы считаете, что женщины должны быть представлены на политической арене? В некоторых странах и даже в определенных группах казахстанского общества не согласны с этой позицией.

– Существует распространенное мнение, что политика – это «мужской клуб», где нет места женщинам, которых рассматривают как «эмоциональных и не способных принимать рациональные решения». Но это заблуждение, которое дорого обходится любому обществу. Самые разные исследования говорят, что длительное участие женщин в политике повышает качество жизни всего общества и их самих. Женщины привносят новые идеи, опыт, подходы в управление государством. Кроме того, они поднимают социальную повестку, которая, как правило, остается в тени мужского внимания.

Активное участие женщин не только в политике, но и во всех сферах приносит заметные позитивные перемены.

Я приведу простой пример, который ярко это демонстрирует. Международная организация труда (МОТ) в 2019 году подготовила доклад «Женщины в бизнесе и менеджменте: экономическое обоснование перемен» на основе исследования 13 тыс. предприятий в 70 странах. Более 57% опрошенных подтвердили, что гендерное разнообразие в руководстве компаний способствует улучшению результатов в бизнесе. Почти 75% компаний, которые соблюдали гендерное разнообразие в своих органах управления, добились повышения прибыли в размере от 5 до 20%. То есть присутствие женщин напрямую меняет положение дел в бизнесе. То же самое происходит и в политике.

Кроме того, это репрезентация. В Казахстане, как и во многих странах, женщин больше мужчин: 51,4% против 48,6%. Кажется, что разница небольшая, но на самом деле это полмиллиона человек, что примерно соответствует населению городов Актобе или Караганды. Думаю, это справедливо, если женщины будут широко представлены в политике, которая определяет правила их жизни.

Еще одна важная причина, почему, на мой взгляд, среди политических деятелей должно быть больше женщин, заключается в ролевых моделях. Женщины-министры, женщины-депутаты, женщины-акимы пробивают те самые пресловутые «стеклянные потолки» для тысяч других женщин. Когда на пьедестал удалось подняться одной, другим легче повторить ее путь. А путь политика – всегда яркий и притягивающий внимание, а значит, и вдохновляющий. Такие женщины становятся агентами изменений, они способны разрушать стереотипы, менять траекторию развития следующих поколений женщин.

– Какие перемены Вы видите в этом отношении в Казахстане?

– Стоит отметить, что женщин в политической сфере все еще очень мало, мы далеки от статуса страны, которая может гордиться гендерным балансом на уровне принятия решений. Однако те женщины, которые все же пробиваются, – крайне яркие и деятельные личности, за которыми всегда интересно наблюдать.

В стране на данный момент вообще нет женщин – акимов областей и городов республиканского значения. И в целом доля женщин на политических должностях составляет лишь 9–10%. Однако отдельные тренды не могут не радовать.

Сейчас мы видим трех минист­ров-женщин в составе Правительства. Такого в стране не было с 2011 года. Это глава Минтруда Тамара Дуйсенова, глава Минздрава Ажар Гиният и новая, самая молодая женщина-министр – глава Минэкологии Зульфия Сулейменова.

Мы все наблюдали за выборами Президента страны в конце прошлого года, двое из шести кандидатов – женщины. Это Салтанат Турсынбекова и Каракат Абден. Каждая из них нашла поддержку в обществе, что говорит о том, что для многих граждан в Казахстане совсем не чужда идея о женщине – Главе государства.

Совсем недавно состоялись выборы в Сенат и Мажилис. Мы видели, какими активными были женщины-кандидаты, как ярко они были представлены. Конечно, это в том числе объясняется и объявленными в 2020 году изменениями в законодательстве, которые обязывают предусмат­ривать в избирательных партийных списках 30% квоты для женщин и молодежи.

В течение последних выборов я несколько раз выделяла интересных кандидатов, впоследствии ставших депутатами Мажилиса. К примеру, Динара Наумова – 25-летняя сильная и волевая девушка, которая родилась с диагнозом ДЦП, но вопреки всем препятствиям получила образование и сейчас старается изменить жизнь граждан с инвалидностью к лучшему. Также меня поразила Екатерина Смолякова, которая переехала из России, в совершенстве выучила казахский язык, стала преподавателем государственного языка и литературы, а затем и проректором одного из топовых казахстанских вузов. Их истории становятся вдохновением для тысяч женщин.

– Вы упомянули квоты для женщин. Как Вы считаете, нужна ли такая мера? Действенна ли она? И как Вы расцениваете сам факт существования квоты? Не кажется ли Вам, что в обществе, где существуют равные гендерные права и обязанности, такого явления, как квота, в принципе быть не должно? Права есть у всех априо­ри, вне зависимости от пола.

– Такие решения называются мерами «позитивной дискриминации». Для многих стран это важный шаг на начальном этапе, когда женщинам сложно пробиться без посторонней помощи. Успешным примером являются скандинавские страны, где квоты, внедренные в 1970-х, привели к тому, что в правительствах стало много женщин.

Квотирование на государственном уровне существенно облегчает решение женского вопроса, создает социальные и карьерные лифты.

В нашей стране такие меры принимаются не только в отношении Парламента. Похожие решения реализуются и в квазигосударственном секторе. В группе «Самрук-Казына», куда входят крупнейшие национальные компании страны, была запущена программа «Гендерное равенство», цель которой – увеличить долю женщин в руководящих органах компаний до 20% уже в текущем году и до 30% – к 2030 году. Иными словами, фонд планирует двукратное увеличение доли женщин в органах принятия решений.

Однако мое личное убеждение заключается в том, что квотирование должно быть временным решением. По своей сути квоты – это «подачка» для женщин. В идеале мы должны прийти к тому, чтобы женщинам не нужно было это подспорье, а общество само выталкивало бы их на поверхность в рамках естественных социальных процессов.

– Как Вы считаете, будут ли времена, когда в Казахстане наступит полное гендерное равенство?

– Как член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте я не могу не отметить работу этого органа, который год назад обновил свой состав и значительно масштабировал свою работу.

Активизацию работы Нацкомиссии высоко оценили в ООН. Структура «ООН-женщины» подчеркнула, что усилия, прилагаемые Национальной комиссией совместно с гражданским сектором и другими партнерами по преодолению гендерного разрыва, дают свои плоды.

В 2022 году скачок Казахстана в Глобальном индексе гендерного разрыва (Global Gender Gap Index) достиг 15 позиций – с 80-го до 65-го места среди 146 стран мира.

Кроме того, в «ООН-женщины» высоко оценили тот факт, что Казахстан в прошлом году обновил национальную Концепцию семейной и гендерной политики до 2030 года, разработанную под эгидой Нацкомиссии по делам женщин и семейно-демографической политике и Правительства.

Совсем недавно были опубликованы результаты индекса Социальных институтов и гендера (SIGI), который составляется Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). По индексу SIGI Казахстан оценен как страна с низким уровнем дискриминации. На 15% улучшена позиция Казахстана по субиндексу «Уровень дискриминации в семье» индекса SIGI в 2023 году. Это является хорошим показателем.

Все эти достижения говорят о том, что наша страна верно идет к цели по преодолению гендерного разрыва, для этого прилагаются большие усилия. Но надо понимать, что общество инертно. Понадобится время, чтобы мы стали выше всех внутренних стереотипов. В особенности это касается политики, где всегда уважают сильную руку и видят ее, как правило, именно мужской. Однако уже сейчас политика – это не «мужской клуб», женщины уже распахнули эти двери. Дальше – больше. Я убеждена, что наши дети будут жить совсем в другом обществе.