Заменит ли зеленая энергетика угольную промышленность в Казахстане – аналитика
4763
Марина Демченко
Казахстан как индустриальная страна не может полагаться только на ВИЭ, что в нынешних реалиях было бы и неразумно, и недальновидно, сообщает Kazpravda.kz.
Трилемма трансформации
Бесперебойно обеспечивая потребности промышленности, коммунально-бытовой и социальной сферы в каменном топливе, угледобывающая отрасль в условиях пандемии коронавируса остается социально значимым сектором казахстанской экономики.
В 2020 году, согласно данным МИИР РК, угледобывающие компании при плане 107,2 млн тонн добыли 109,2 млн тонн угля. В отрасли стабильно действуют 115 малых, 8 крупных и средних предприятий, обеспечивающих работой 25,3 тыс. человек (по данным на II квартал 2021 года). Своим напряженным каждодневным трудом шахтеры и горняки Карагандинской и Павлодарской областей вносят неоценимый вклад в экономику Казахстана. Недаром в последнее воскресенье августа все, кто работает в угольной отрасли, отмечают один из главных профессиональных праздников нашей страны – День шахтера. В его преддверии есть повод не только подвести итоги, но и обсудить проблемы, дать оценку прогнозам.
В первом полугодии 2021 года в Казахстане добыто 52 417 тыс. тонн угля, немного меньше, чем за аналогичный прошлогодний период (52 661 тыс. тонн). Основной тренд, влияющий на угольную отрасль сегодня, – всеобщая и обязательная декарбонизация энергетики.
Мировая энергетика, трансформируясь, старается решить трилемму: как получать не только доступную и надежную, но и чистую энергию. Ее потребители хотят теперь контролировать не только ценообразование, но и источники генерации.
Эта тенденция особенно важна для Казахстана, в экономике которого 70% энергии вырабатывается угольными станциями. И здесь уместно напомнить, что киловатт-час электроэнергии, произведенной на угольной ТЭЦ, стоит 9 тенге, в то время как тарифы для ветряных электростанций – пока еще 21,53 тенге⁄кВт.ч, преобразователей энергии солнечного излучения – 16,96 тенге, биогазовых установок – 32,15 тенге⁄кВт.ч. Таким образом, если не брать во внимание экологические издержки, угольная промышленность по-прежнему обеспечивает казахстанцев электроэнергией по доступным тарифам.
Одной из весомых статей доходов отрасли долгое время являлся экспорт. Если в середине 2000-х годов его объемы колебались в диапазоне 27–29 млн тонн в год (что составляло не менее 23% от совокупного объема угледобычи в Казахстане), то с 2011-го началось постепенное снижение поставок. Вероятно, республика могла бы и сейчас экспортировать гораздо больше угля, если бы не удаленность от крупнейших экспортных рынков и требования по декарбонизации.
Из-за ужесточения экологических норм в Европе в первом полугодии 2019 года угольная генерация электроэнергии в странах ЕС сократилась на 19%, а цена на каменный уголь в Северо-Западной Европе упала более чем на треть. Казахстан стал терять традиционные рынки сбыта.
Однако, начиная с прошлого года, наметился медленный подъем экспорта твердого топлива, и уже в первом полугодии 2021-го угля было экспортировано 15 350,9 тыс. тонн, что на 7% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Объем экспорта в Узбекистан за этот период составил 175 567 тонн (рост 104%), Польшу – 24 591 тонну (228%), Турцию – 120 267 тонн (215%), Швейцарию – 2 142 324 тонны (рост 32%). Казахстанский уголь оказался востребованным на новых рынках – в Марокко, Италии, Болгарии.
Эти цифры красноречиво говорят о том, что последствия курса на декарбонизацию экономики одними из первых на себе ощутили угольщики.
В мире нарастает тренд на снижение выбросов парниковых газов, развитие возобновляемых источников энергии. Республика тоже идет по пути снижения углеродного следа своей продукции, и экологическая стабильность окружающей среды – вопрос номер один для всех казахстанских угольщиков.
Климат и рынки
Аспекты климатической политики все сильнее влияют на развитие энергетического рынка. Будущее предполагает постепенный отказ от угольной генерации и ее замену возобновляемыми источниками, однако Казахстан как индустриальная страна не может полагаться исключительно только на ВИЭ. Это было бы неразумно и недальновидно, особенно в настоящих реалиях.
Разведанные угольные запасы в стране составляют почти 34 млрд тонны, или 4% мировых. По этому показателю Казахстан входит в десятку стран-лидеров. Если природа даровала республике такое огромное количество натуральных топливных ресурсов, проблема состоит лишь в том, как правильно их использовать, оптимально и чисто. С этим трудно поспорить. Вряд ли кто-то усомнится в том, что пришла пора пользоваться ими разумно, с применением новейших научных достижений. К тому же международные эксперты советуют не копировать слепо опыт других стран, а учитывать собственные условия. Если уж казахстанский уголь дешевле, чем, например, газ или ВИЭ, то у него, несомненно, должно быть достойное будущее.
При условии высоких цен на ВИЭ целесообразно сохранять сектор угольной генерации электричества. В странах, богатых доступным углем, возобновляемые источники энергии изучаются, поощряются и строятся, но рассматриваются как дополнительные. Усилить же экологичность производства электроэнергии в стране, как считают эксперты, можно, оказав угольным ТЭЦ государственную поддержку в деле внедрения наилучших доступных технологий. К тому же в мире имеются технологии обогащения каменного топлива, его бездымного сжигания, и при стимулировании государством инвестиционных проектов в этом направлении можно достичь гораздо большей эффективности и меньших затрат, чем, к примеру, при переоборудовании всех угольных ТЭЦ для сжигания газа.
Если о подходах к достижению экологических требований эксперты яростно спорят, то в решении социальных аспектов деятельности отрасли они едины. Отказ от разработки угольных месторождений и закрытие угольных ТЭЦ приведут к потере рабочих мест, росту цен на товары и услуги для всех потребителей, нарушится привычное течение жизни в моногородах. Этого ни в коем случае нельзя не учитывать, принимая решение «за» или «против» угля.
В долгосрочной перспективе важным для будущего отечественной угольной промышленности становятся развитие высокотехнологичного угольного бизнеса и реализация новых точек роста: обогащение и газификация угля, переработка синтез-газа с получением метанола, углехимия высокого передела, гидрогенизация угля, каталитическая переработка метана.
К альтернативным направлениям развития отрасли ученые относят добычу метана угольных пластов (МУП), включая их дегазацию при подготовке к добыче угля, которая уже внедряется в небольших масштабах на Карагандинском угольном месторождении.
Углехимия и коксохимическое производство тоже еще недостаточно развиты. В 2020 году, согласно статданным, из угля в Казахстане было произведено 3,7 млн тонн кокса, то есть переработано всего 3,4% добытого за прошлый год угля. При этом только за 2016–2020 годы страна импортировала 4,5 млн тонн кокса, причем по завышенной цене.
Продиктовано «зеленой повесткой»
Между тем потенциал химического передела углей поистине безграничен. Все те продукты, которые человек сегодня получает из нефти, и даже больше, можно получить, перерабатывая уголь. Нельзя сказать, чтобы чиновники, ученые и сами угольщики в Казахстане не были озадачены этой проблемой. В Концепции развития угольной промышленности РК на период до 2020 года, увидевшей свет еще в 2008 году, концентрируется внимание на рациональном использовании углей, в частности, на развитии его переработки для получения конкретных химических продуктов. Но, как показали годы, большинство этих планов пока так и осталось на бумаге. Каждый раз их исполнению мешают то качество сырья, то отсутствие капитала, то технология и оборудование не подходят, а сама угольная отрасль переходит в подчинение то одного, то другого министерства.
Однако есть смельчаки, которые рискнули и уже выпускают, пусть небольшие, партии углехимической продукции. В коксохимическом цехе АО «Шубарколь комир», помимо спецкокса, производятся каменноугольная смола и коксовый газ. Аналогичные продукты образуются в качестве сопутствующих и на коксохимическом производстве АО «АрселорМиттал Темиртау». АО «АрселорМиттал Темиртау» производит также нафталин, пек, сольвент, сульфат аммония.
В 2020 году АО «Шубарколь комир» была получена пробная партия активированного угля – продукта третьего передела: уголь – спецкокс – активированный уголь. Основным его преимуществом является низкая себестоимость, благодаря использованию в качестве сырья дешевой коксовой мелочи и коксового газа в качестве энергоносителя. При равных условиях шубаркольский активированный уголь почти не уступает по качеству лучшим мировым маркам этого реагента, изготовленным из скорлупы кокосовых орехов. Его можно применять для извлечения золота из руды и в некоторых других металлургических процессах. Он пригоден для сорбционной очистки и очистки воды.
Производство новых видов продукции из угля с высокой добавленной стоимостью планируют наладить и другие угледобывающие компании.
В Казахстане есть все возможности для того, чтобы разработать, создать и построить наукоемкое производство: сырье, производственные мощности, интеллектуальный потенциал и опытно-конструкторские бюро. Переработка, как утверждают ученые, на фоне снижающейся добычи и падения экспорта может придать отрасли стабильность. Она же – переработка – решит проблему использования низкокачественных казахстанских углей. Над этой проблемой работают научные коллективы, предлагая выпускать гуминовые удобрения, высокозольный кокс, уголь-восстановитель, катализаторы и углерод-углеродные нанокомпозиты. Согласно данным ученых, извлечение редких и редкоземельных металлов из золы, наряду с содержащимися в ней основными компонентами (алюминий, железо), делает ее переработку весьма рентабельной. К примеру, зольность экибастузских углей достигает 43–50%, они богаты алюминием, кремнием, разными микроэлементами и редкими металлами.
Содержащийся в угле «многоликий» углерод открывает кропотливым ученым свои тайны, помогает создавать новые вещества и расширять потенциал применения уникального полезного ископаемого.
Рентабельность современных углехимических заводов столь высока, что стоимость конечного продукта может превышать стоимость сырья в 20–25 и даже в 450 раз! Даже побочные продукты, получаемые на коксохимических заводах, превосходят стоимость самого кокса. Наиболее ценны малотоннажные продукты переработки каменноугольной смолы (пиридиновые основания), пека (углеродные волокна) и антрацита (активированный уголь). К примеру, в зависимости от качества и назначения тонну углеродных сорбентов можно продать за 3–200 тыс. долларов.
Зола от сжигания углей, отходы добычи и переработки могут быть использованы в производстве стройматериалов, керамики, огнеупорного сырья, глинозема, абразивов. Этилен, синтез-газ, нанокомпозиты теперь определяют уровень технологического и экономического развития любой экономически продвинутой страны.
Но для того чтобы создавать такие перерабатывающие производства, необходимы большие финансовые вливания. Очевидно, что для Казахстана, имеющего большие запасы угля, стратегически верным решением, способствующим созданию новых рабочих мест и дополнительному притоку налоговых поступлений в бюджет, является поддержка производства угольной продукции высоких переделов.
Надо отдать должное Правительству: в прошлом году обогащение угля было включено в перечень приоритетных видов деятельности для реализации инвестиционных проектов, что стало основанием для действия ряда налоговых преференций на выпуск новой угольной продукции.
Благодаря предсказуемой налоговой политике угольная промышленность продолжает развиваться. Ведь, как правило, инвестпроекты имеют длительные сроки окупаемости, и инвесторы должны быть уверены, что в Казахстане не будет допущено серьезных отклонений от проводимой экономической и фискальной политики.
Государство оказывает содействие и тогда, когда угледобывающие предприятия сталкиваются с проблемами экспорта продукции при транспортировке угля в Китай, РФ и страны Европы. Предоставляет понижающие коэффициенты на железнодорожные тарифы, снабжает в достаточном количестве вагонами для транспортировки угля, ведет переговоры для обеспечения свободного доступа к морским портам.
Доходный и такой проблемный
Со вступлением в силу нового Экологического кодекса РК, предусматривающего повышение экологических платежей и штрафов, финансовая нагрузка на предприятия угольной отрасли увеличилась. Несмотря на это, госорганы в настоящее время выступают с инициативами о повышении налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на 60%, корпоративного подоходного налога (КПН) – до 24%, предполагая тем самым обеспечить дополнительные поступления в бюджет.
Принимая во внимание тот факт, что с недавних пор угольные компании начали производить оплату НДПИ, несложно предположить, что рост фискальной нагрузки приведет к высоким экономическим рискам для предприятий отрасли и увеличению себестоимости добычи угля.
Рост налоговых ставок в первую очередь негативно отразится на инвестиционной привлекательности отрасли. Очевидно, что в таких условиях предприятия займут выжидательную позицию, снизится их деловая активность. Как полагают эксперты, повышение налогов будет неприятным сигналом для компаний пересчитать, пересмотреть свои проекты и, возможно, сократить часть инвестиционных программ. Инвесторы считают свои деньги и стремятся минимизировать риски непредсказуемых решений.
Рост фискальной нагрузки поставит под угрозу развитие и конкурентоспособность угольной отрасли. И напротив, введение механизмов долгосрочной стабильности и государственной поддержки поможет ей развиваться, сохранить рабочие места и социальное спокойствие в моногородах.
Все эти и другие проблемы невозможно решать в отсутствии стратегической программы по развитию угольной отрасли. Так, в Концепции развития топливно-энергетического комплекса до 2030 года с перспективой до 2050 года не уделяется должного внимания угольной отрасли и перспективам угольной генерации в стране. Принята Дорожная карта развития угольной отрасли на 2019–2021 годы, в которой в основном предусматривается выполнение инвестиционных проектов угледобывающими компаниями. Однако мероприятия, заложенные в ней, не решают основные проблемы угольной промышленности, связанные с тарифной и налоговой политикой, повышением качества угля, экологией производства, развитием углехимии. Не ясны и перспективы развития угольной отрасли в связи с мировыми и внутренними тенденциями.
Для снижения рисков и обеспечения устойчивого развития необходима долгосрочная программа развития угольной промышленности. В долгосрочной стратегии необходимо прописать пути налаживания производства новых товаров из угля, провести детальный анализ текущей ситуации и определить дальнейшие способы развития угольной промышленности.
Разработка подобного документа особенно актуальна в связи с тем, что угледобывающие предприятия Казахстана работают в едином пространстве Евразийского экономического союза на равных с предприятиями Российской Федерации. Наш северный сосед, несмотря его на транспортно-логистические преимущества, продолжает наращивать конкурентоспособность своей угледобывающей отрасли, принимая конкретные меры по ее поддержке. Это ставит казахстанскую угледобычу в менее выгодное положение.
В прошлом году Правительство РФ приняло Программу развития угольной промышленности до 2035 года, в которой предусмотрено обновление производственных мощностей, создание новых производственных комплексов. На реализацию мероприятий, предусмотренных программой, федеральный бюджет в 2014–2030 годах выделит 281,81 млрд рублей. Чем не повод задуматься?
Трилемма трансформации
Бесперебойно обеспечивая потребности промышленности, коммунально-бытовой и социальной сферы в каменном топливе, угледобывающая отрасль в условиях пандемии коронавируса остается социально значимым сектором казахстанской экономики.
В 2020 году, согласно данным МИИР РК, угледобывающие компании при плане 107,2 млн тонн добыли 109,2 млн тонн угля. В отрасли стабильно действуют 115 малых, 8 крупных и средних предприятий, обеспечивающих работой 25,3 тыс. человек (по данным на II квартал 2021 года). Своим напряженным каждодневным трудом шахтеры и горняки Карагандинской и Павлодарской областей вносят неоценимый вклад в экономику Казахстана. Недаром в последнее воскресенье августа все, кто работает в угольной отрасли, отмечают один из главных профессиональных праздников нашей страны – День шахтера. В его преддверии есть повод не только подвести итоги, но и обсудить проблемы, дать оценку прогнозам.
В первом полугодии 2021 года в Казахстане добыто 52 417 тыс. тонн угля, немного меньше, чем за аналогичный прошлогодний период (52 661 тыс. тонн). Основной тренд, влияющий на угольную отрасль сегодня, – всеобщая и обязательная декарбонизация энергетики.
Мировая энергетика, трансформируясь, старается решить трилемму: как получать не только доступную и надежную, но и чистую энергию. Ее потребители хотят теперь контролировать не только ценообразование, но и источники генерации.
Эта тенденция особенно важна для Казахстана, в экономике которого 70% энергии вырабатывается угольными станциями. И здесь уместно напомнить, что киловатт-час электроэнергии, произведенной на угольной ТЭЦ, стоит 9 тенге, в то время как тарифы для ветряных электростанций – пока еще 21,53 тенге⁄кВт.ч, преобразователей энергии солнечного излучения – 16,96 тенге, биогазовых установок – 32,15 тенге⁄кВт.ч. Таким образом, если не брать во внимание экологические издержки, угольная промышленность по-прежнему обеспечивает казахстанцев электроэнергией по доступным тарифам.
Одной из весомых статей доходов отрасли долгое время являлся экспорт. Если в середине 2000-х годов его объемы колебались в диапазоне 27–29 млн тонн в год (что составляло не менее 23% от совокупного объема угледобычи в Казахстане), то с 2011-го началось постепенное снижение поставок. Вероятно, республика могла бы и сейчас экспортировать гораздо больше угля, если бы не удаленность от крупнейших экспортных рынков и требования по декарбонизации.
Из-за ужесточения экологических норм в Европе в первом полугодии 2019 года угольная генерация электроэнергии в странах ЕС сократилась на 19%, а цена на каменный уголь в Северо-Западной Европе упала более чем на треть. Казахстан стал терять традиционные рынки сбыта.
Однако, начиная с прошлого года, наметился медленный подъем экспорта твердого топлива, и уже в первом полугодии 2021-го угля было экспортировано 15 350,9 тыс. тонн, что на 7% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Объем экспорта в Узбекистан за этот период составил 175 567 тонн (рост 104%), Польшу – 24 591 тонну (228%), Турцию – 120 267 тонн (215%), Швейцарию – 2 142 324 тонны (рост 32%). Казахстанский уголь оказался востребованным на новых рынках – в Марокко, Италии, Болгарии.
Эти цифры красноречиво говорят о том, что последствия курса на декарбонизацию экономики одними из первых на себе ощутили угольщики.
В мире нарастает тренд на снижение выбросов парниковых газов, развитие возобновляемых источников энергии. Республика тоже идет по пути снижения углеродного следа своей продукции, и экологическая стабильность окружающей среды – вопрос номер один для всех казахстанских угольщиков.
Климат и рынки
Аспекты климатической политики все сильнее влияют на развитие энергетического рынка. Будущее предполагает постепенный отказ от угольной генерации и ее замену возобновляемыми источниками, однако Казахстан как индустриальная страна не может полагаться исключительно только на ВИЭ. Это было бы неразумно и недальновидно, особенно в настоящих реалиях.
Разведанные угольные запасы в стране составляют почти 34 млрд тонны, или 4% мировых. По этому показателю Казахстан входит в десятку стран-лидеров. Если природа даровала республике такое огромное количество натуральных топливных ресурсов, проблема состоит лишь в том, как правильно их использовать, оптимально и чисто. С этим трудно поспорить. Вряд ли кто-то усомнится в том, что пришла пора пользоваться ими разумно, с применением новейших научных достижений. К тому же международные эксперты советуют не копировать слепо опыт других стран, а учитывать собственные условия. Если уж казахстанский уголь дешевле, чем, например, газ или ВИЭ, то у него, несомненно, должно быть достойное будущее.
При условии высоких цен на ВИЭ целесообразно сохранять сектор угольной генерации электричества. В странах, богатых доступным углем, возобновляемые источники энергии изучаются, поощряются и строятся, но рассматриваются как дополнительные. Усилить же экологичность производства электроэнергии в стране, как считают эксперты, можно, оказав угольным ТЭЦ государственную поддержку в деле внедрения наилучших доступных технологий. К тому же в мире имеются технологии обогащения каменного топлива, его бездымного сжигания, и при стимулировании государством инвестиционных проектов в этом направлении можно достичь гораздо большей эффективности и меньших затрат, чем, к примеру, при переоборудовании всех угольных ТЭЦ для сжигания газа.
Если о подходах к достижению экологических требований эксперты яростно спорят, то в решении социальных аспектов деятельности отрасли они едины. Отказ от разработки угольных месторождений и закрытие угольных ТЭЦ приведут к потере рабочих мест, росту цен на товары и услуги для всех потребителей, нарушится привычное течение жизни в моногородах. Этого ни в коем случае нельзя не учитывать, принимая решение «за» или «против» угля.
В долгосрочной перспективе важным для будущего отечественной угольной промышленности становятся развитие высокотехнологичного угольного бизнеса и реализация новых точек роста: обогащение и газификация угля, переработка синтез-газа с получением метанола, углехимия высокого передела, гидрогенизация угля, каталитическая переработка метана.
К альтернативным направлениям развития отрасли ученые относят добычу метана угольных пластов (МУП), включая их дегазацию при подготовке к добыче угля, которая уже внедряется в небольших масштабах на Карагандинском угольном месторождении.
Углехимия и коксохимическое производство тоже еще недостаточно развиты. В 2020 году, согласно статданным, из угля в Казахстане было произведено 3,7 млн тонн кокса, то есть переработано всего 3,4% добытого за прошлый год угля. При этом только за 2016–2020 годы страна импортировала 4,5 млн тонн кокса, причем по завышенной цене.
Продиктовано «зеленой повесткой»
Между тем потенциал химического передела углей поистине безграничен. Все те продукты, которые человек сегодня получает из нефти, и даже больше, можно получить, перерабатывая уголь. Нельзя сказать, чтобы чиновники, ученые и сами угольщики в Казахстане не были озадачены этой проблемой. В Концепции развития угольной промышленности РК на период до 2020 года, увидевшей свет еще в 2008 году, концентрируется внимание на рациональном использовании углей, в частности, на развитии его переработки для получения конкретных химических продуктов. Но, как показали годы, большинство этих планов пока так и осталось на бумаге. Каждый раз их исполнению мешают то качество сырья, то отсутствие капитала, то технология и оборудование не подходят, а сама угольная отрасль переходит в подчинение то одного, то другого министерства.
Однако есть смельчаки, которые рискнули и уже выпускают, пусть небольшие, партии углехимической продукции. В коксохимическом цехе АО «Шубарколь комир», помимо спецкокса, производятся каменноугольная смола и коксовый газ. Аналогичные продукты образуются в качестве сопутствующих и на коксохимическом производстве АО «АрселорМиттал Темиртау». АО «АрселорМиттал Темиртау» производит также нафталин, пек, сольвент, сульфат аммония.
В 2020 году АО «Шубарколь комир» была получена пробная партия активированного угля – продукта третьего передела: уголь – спецкокс – активированный уголь. Основным его преимуществом является низкая себестоимость, благодаря использованию в качестве сырья дешевой коксовой мелочи и коксового газа в качестве энергоносителя. При равных условиях шубаркольский активированный уголь почти не уступает по качеству лучшим мировым маркам этого реагента, изготовленным из скорлупы кокосовых орехов. Его можно применять для извлечения золота из руды и в некоторых других металлургических процессах. Он пригоден для сорбционной очистки и очистки воды.
Производство новых видов продукции из угля с высокой добавленной стоимостью планируют наладить и другие угледобывающие компании.
В Казахстане есть все возможности для того, чтобы разработать, создать и построить наукоемкое производство: сырье, производственные мощности, интеллектуальный потенциал и опытно-конструкторские бюро. Переработка, как утверждают ученые, на фоне снижающейся добычи и падения экспорта может придать отрасли стабильность. Она же – переработка – решит проблему использования низкокачественных казахстанских углей. Над этой проблемой работают научные коллективы, предлагая выпускать гуминовые удобрения, высокозольный кокс, уголь-восстановитель, катализаторы и углерод-углеродные нанокомпозиты. Согласно данным ученых, извлечение редких и редкоземельных металлов из золы, наряду с содержащимися в ней основными компонентами (алюминий, железо), делает ее переработку весьма рентабельной. К примеру, зольность экибастузских углей достигает 43–50%, они богаты алюминием, кремнием, разными микроэлементами и редкими металлами.
Содержащийся в угле «многоликий» углерод открывает кропотливым ученым свои тайны, помогает создавать новые вещества и расширять потенциал применения уникального полезного ископаемого.
Рентабельность современных углехимических заводов столь высока, что стоимость конечного продукта может превышать стоимость сырья в 20–25 и даже в 450 раз! Даже побочные продукты, получаемые на коксохимических заводах, превосходят стоимость самого кокса. Наиболее ценны малотоннажные продукты переработки каменноугольной смолы (пиридиновые основания), пека (углеродные волокна) и антрацита (активированный уголь). К примеру, в зависимости от качества и назначения тонну углеродных сорбентов можно продать за 3–200 тыс. долларов.
Зола от сжигания углей, отходы добычи и переработки могут быть использованы в производстве стройматериалов, керамики, огнеупорного сырья, глинозема, абразивов. Этилен, синтез-газ, нанокомпозиты теперь определяют уровень технологического и экономического развития любой экономически продвинутой страны.
Но для того чтобы создавать такие перерабатывающие производства, необходимы большие финансовые вливания. Очевидно, что для Казахстана, имеющего большие запасы угля, стратегически верным решением, способствующим созданию новых рабочих мест и дополнительному притоку налоговых поступлений в бюджет, является поддержка производства угольной продукции высоких переделов.
Надо отдать должное Правительству: в прошлом году обогащение угля было включено в перечень приоритетных видов деятельности для реализации инвестиционных проектов, что стало основанием для действия ряда налоговых преференций на выпуск новой угольной продукции.
Благодаря предсказуемой налоговой политике угольная промышленность продолжает развиваться. Ведь, как правило, инвестпроекты имеют длительные сроки окупаемости, и инвесторы должны быть уверены, что в Казахстане не будет допущено серьезных отклонений от проводимой экономической и фискальной политики.
Государство оказывает содействие и тогда, когда угледобывающие предприятия сталкиваются с проблемами экспорта продукции при транспортировке угля в Китай, РФ и страны Европы. Предоставляет понижающие коэффициенты на железнодорожные тарифы, снабжает в достаточном количестве вагонами для транспортировки угля, ведет переговоры для обеспечения свободного доступа к морским портам.
Доходный и такой проблемный
Со вступлением в силу нового Экологического кодекса РК, предусматривающего повышение экологических платежей и штрафов, финансовая нагрузка на предприятия угольной отрасли увеличилась. Несмотря на это, госорганы в настоящее время выступают с инициативами о повышении налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на 60%, корпоративного подоходного налога (КПН) – до 24%, предполагая тем самым обеспечить дополнительные поступления в бюджет.
Принимая во внимание тот факт, что с недавних пор угольные компании начали производить оплату НДПИ, несложно предположить, что рост фискальной нагрузки приведет к высоким экономическим рискам для предприятий отрасли и увеличению себестоимости добычи угля.
Рост налоговых ставок в первую очередь негативно отразится на инвестиционной привлекательности отрасли. Очевидно, что в таких условиях предприятия займут выжидательную позицию, снизится их деловая активность. Как полагают эксперты, повышение налогов будет неприятным сигналом для компаний пересчитать, пересмотреть свои проекты и, возможно, сократить часть инвестиционных программ. Инвесторы считают свои деньги и стремятся минимизировать риски непредсказуемых решений.
Рост фискальной нагрузки поставит под угрозу развитие и конкурентоспособность угольной отрасли. И напротив, введение механизмов долгосрочной стабильности и государственной поддержки поможет ей развиваться, сохранить рабочие места и социальное спокойствие в моногородах.
Все эти и другие проблемы невозможно решать в отсутствии стратегической программы по развитию угольной отрасли. Так, в Концепции развития топливно-энергетического комплекса до 2030 года с перспективой до 2050 года не уделяется должного внимания угольной отрасли и перспективам угольной генерации в стране. Принята Дорожная карта развития угольной отрасли на 2019–2021 годы, в которой в основном предусматривается выполнение инвестиционных проектов угледобывающими компаниями. Однако мероприятия, заложенные в ней, не решают основные проблемы угольной промышленности, связанные с тарифной и налоговой политикой, повышением качества угля, экологией производства, развитием углехимии. Не ясны и перспективы развития угольной отрасли в связи с мировыми и внутренними тенденциями.
Для снижения рисков и обеспечения устойчивого развития необходима долгосрочная программа развития угольной промышленности. В долгосрочной стратегии необходимо прописать пути налаживания производства новых товаров из угля, провести детальный анализ текущей ситуации и определить дальнейшие способы развития угольной промышленности.
Разработка подобного документа особенно актуальна в связи с тем, что угледобывающие предприятия Казахстана работают в едином пространстве Евразийского экономического союза на равных с предприятиями Российской Федерации. Наш северный сосед, несмотря его на транспортно-логистические преимущества, продолжает наращивать конкурентоспособность своей угледобывающей отрасли, принимая конкретные меры по ее поддержке. Это ставит казахстанскую угледобычу в менее выгодное положение.
В прошлом году Правительство РФ приняло Программу развития угольной промышленности до 2035 года, в которой предусмотрено обновление производственных мощностей, создание новых производственных комплексов. На реализацию мероприятий, предусмотренных программой, федеральный бюджет в 2014–2030 годах выделит 281,81 млрд рублей. Чем не повод задуматься?
