​Бесценное наследство Таттимбета

Таттимбет Казангапулы (1815–1862) – известнейший народный композитор-кюйши. Однако музыкальное творчество – не единственное занятие Таттимбета. Оказывается, творец кюев был и золотоискателем! Об этом я прочитал еще в 1964 году. В архивном сборнике, где представлены свидетельства казахско-русских отношений в XVIII–XIX веках, был опубликован документ о выдаче Таттимбету дозволительного свидетельства на поиски золота в степях Сарыарки.
Постепенно набирался материал, который я включил в мои краеведческие книги «Каркаралинские находки» и «Свидание с Сары-Аркой». Завязалась дружба с потомком Таттимбета Турысбеком Тусупбековым из Егиндыбулака. Поиск завершился в 1990 году документальным фильмом о Таттимбете «Струны столетий». По моему сценарию его сняли режиссер Ян Витебский, оператор Лев Падиаров, художник Марат Калкабаев.
…Стремления горнопромышленников, рудознатцев, естествоиспытателей приблизиться к золотым ресурсам Сарыарки вполне объяснимы. В скифских курганах Степи постоянно находили золотые изделия. Предполагалось, что и золотодобыча велась где-то недалеко, например, в отрогах гор Мыржык, где родился Таттимбет и где располагалась его зимовка. Обратимся к документам. Петропавловский купец 2-й гильдии В. И. Зенков получил дозволительное свидетельство на право отыскивать и разрабатывать золотосодержащие россыпи во внешних округах Омской области. Документ датирован 9 июля 1836 года и выдан в Барнауле главным начальником Алтайских заводов.
Такое же дозволительное свидетельство получил в Томске 8 января 1837 года петропавловский купец 1-й гильдии И. Ф. Большаков, на основании которого выдал доверенность на поиски благородного металла приказчику Т. Т. Котовщикову. Тот в июле 1839 года с партией в 12 человек прибыл в Шаншаровскую волость к середине хребта Мырдчик, то есть Мыржык. Пробили 90 шурфов, «в которых оказались знаки золота, заслуживающие разработки,.. места эти принадлежат старшине Чанчаровской волости Чакану Байгельдину».
Из современников Таттимбета до нас дошли записки ссыльного поляка Адольфа Янушкевича, путешествовавшего по Степи. 25 сентября 1845 года он сделал в походном дневнике запись: «Встав утром, поехали дальше, вперед, равниной, потом по горкам, частью по дороге, ведущей из Ку к Пограничной линии, частью степью. Сделав снова сорок верст, дотянулись мы до берегов реки Тундык, где нас принял Таттимбет, волостной нурбике-шаншаровцев».
В гостеприимной юрте Таттимбета А. Янушкевич и его спутники провели четыре дня, однако на страницах книги ни слова о тяге хозяина к розыску и добыче металлических руд. Народная молва свидетельствует, что Таттимбет был в своей округе непревзойденным знатоком рудных залежей. Он водил по степям Казахстана служивых русских кладоискателей. Писатель С. Бегалин, собравший богатейшие факты, писал мне: «Таттимбет – наш земляк. От его зимовки до нашей – Дегелен – каких-нибудь 20 км. Под горой Дегелен есть две небольшие сопки Косшокы, за ними – речка Карабулак, на берегу которой сохранились ямы со следами синей краски. Несколько таких ям видны в направлении хребта Мыржык.
В народе их называют кенказган. На южном отроге горы Дегелен есть урочище Кызылшокы, тоже рудоносное. На эти места Таттимбет привел геологов, присланных из Омска начальством. Был ли Таттимбет настоящим геологом? Думаю, нет. Однако свою местность знал очень хорошо и был незаменимым помощником первых геологических экспедиций по изучению Казахстана».
В пользу этих слов говорит обзор поисковых работ в середине XIX века. Горный совет Алтайских заводов из года в год посылал в Нурбике-Шаншаровскую волость и другие, хорошо известные Таттимбету места, специальные партии. В обязанности руководителя – «партионного офицера» – входило «отыскивание» не только серебра, свинца или медьсодержащих месторождений. Он должен был «представить сведения о каменном угле, железных рудах и обо всех полезных флюсах, камнях и строительных материалах».
В 1851 году в районе хребта Чингиз работала поисковая партия штабс-капитана Татаринова. Найдены кварцевые жилы с медным и свинцовым оруднением по речкам Тарнак и Коксала. В последующем по Нурбике-Шаншаровской волости курсировали отряды поручика Кларка, подпоручика Порецкого и инженера Ковригина.
В Омском областном архиве перелистываю «Дело по прошению Каркаралинского округа Нурбике-Шаншаровской волости бия, сотника Таттимбета Казангапова о разрешении ему разведки и разработки золотоносных россыпей на землях Сибирских Киргизов». В тоненькой папке – 11 листов, относящихся к 9 разным делам. Не известные исследователям страницы, подтверждающие тягу композитора к горному делу… Первый документ датирован 6 июня 1856 года и адресован генерал-губернатору Западной Сибири Г. Х. Гасфорду.
«Желая заняться разведыванием и разработкой золотоносных россыпей, а также отысканием и добычей руд других металлов на землях, занимаемых сибирскими киргизами, я имею честь покорнейше просить Ваше Высочество снабдить меня на представляемом при сем листе гербовой бумаги 90 коп. достоинства предварительным разрешением на таковые промыслы для исходатайствования согласно 2432 и 2443 статей Свода законов, т. УП Устава горного и высочайше утвержденного положения Сибирского комитета 19 мая 1854 года дозволительного свидетельства Министерства финансов. К сему прошению сотник Таттимбет Казангапов приложил именную печать».
К прошению приложена служебная справка от 12 июня 1856 года: «Бий Каркаралинского округа Нурбике-Шаншаровской волости Таттимбет Казангапов на службе в настоящее время не состоит». Можно предположить, что записка Таттимбета на имя генерал-губернатора Г. Гасфорда вызвала некоторые размышления у последнего. Десятилетием ранее, 16 декабря 1847 года, хорошо известный в Степи султан Чингиз Валиханов подавал подобное заявление об открытии рудного месторождения и его разработке. Просьба степного магната была отклонена петербургскими чиновниками.
Однако с тех пор законы Российской империи в части горного дела изменились. Г. Гасфорд разрешает составить обстоятельное письмо. Второй документ, датированный 13 июля 1856 года, отправлен в Санкт-Петербург на имя министра финансов:
«Каркаралинского округа области Сибирских киргизов, Нурбике-Шаншаровской волости бий, сотник Таттимбет Казангапов просит разрешить ему разведку и разработку золотоносных россыпей, а также отыскание и добычу руд других металлов на землях Сибирских киргизов.
Так как по сим высочайше утвержденного 12 мая 1854 года положения Сибирского комитета почетные киргизы могут производить золотой и рудный промысел в Киргизской степи, и Казангапов на службе не состоит, то найдя с сей стороны препятствия к дозволению сотнику Казангапову отыскивать, разведывать и разрабатывать золотоносные россыпи, а также отыскивать и добывать руды других металлов в Киргизской степи, я, согласно 2069, 2345 и 2432 статьям Устава горного, имею честь покорнейше испрашивать разрешения Вашего Высокопревосходительства на выдачу Казангапову дозволительного свидетельства на производство золоторудного промысла в Киргизской степи».
В столице письмо из Сибири попало в департамент горных и соляных дел, в отделение частных золотых промыслов. 13 августа 1856 года в Главное управление Западной Сибири отправлен ответ за подписью товарища (заместителя) министра финансов. «На отношение Вашего Превосходительства от 13 июля имею честь Вас, Милостивый государь, уведомить, что к выдаче киргизскому бию, сотнику Таттимбету Казангапову дозволительного свидетельства на производство золоторудного промысла в Киргизской степи со стороны Министерства финансов препятствий не встречается».
Следующие три документа – переписка чиновников Главного управления Западной Сибири, военного генерал-губернатора и чиновников Алтайских горных заводов. Выдать дозволительное свидетельство имеет право только канцелярия главного начальника Алтайских горных заводов, которая и концентрирует в своих руках все необходимые документы. Наибольший интерес для уточнения биографии Таттимбета представляет собой письмо военного губернатора области Сибирских киргизов майора фон Фридрихса от 10 января 1857 года:
«По званию председательствующего в Совете Главного управления Западной Сибири от 5 октября 1856 года за № 980 при сем сообщаем Вам надлежащие сведения о сотнике Таттимбете Казангапове, изъявившем желание заняться в Киргизской степи разведыванием золотоносных россыпей. Вследствие сего имею честь сообщить, что сотник Таттимбет Казангапов пользуется по званию своему личным дворянством, но в купеческую гильдию не приписан. Был управителем Нурбике-Шаншаровской волости Каркаралинского округа с 20 января 1842 года по 25 января 1854 года, уволен с этой должности по домашним обстоятельствам вследствие просьбы, поданной в приказ 29 июля 1853 года, под судом и следствием не был и не состоит».
Наконец, 28 февраля 1857 года начальник Алтайских горных заводов принимает окончательное решение о выдаче Таттимбету Казангапову дозволительного свидетельства за № 89 на производство «золотого промысла». 11 марта этого же года дело Т. Казангапова было прекращено и 25 октяб­ря 1860-го сдано в архив. Опубликованные документы поистине бесценны. Они подтверждают надежность сохранившихся народных преданий о Таттимбете-золотоискателе. А есть ли еще какие-либо свидетельства о поисках благородного металла на просторах Сарыарки? Оказывается, есть, и их довольно много.
Казахстанские исследователи установили, что с золотоносным качеством связаны топонимы от слова «алтын»: Алтынсу, Алтынтай, Алтынкудык, Алтынтау, Алтынсай и другие. В письме от 20 июля 1869 года каркаралинский казак Николай Антонович Блощицин написал: «О каркаралинском золоте давно ходили легенды. Местный житель Поляков даже шахту рыл. Ездил в Петербург с найденным ценным камнем. Там ему сказали, что камень – простая порода. Долго мы, мальчишки, в его шахте ловили лягушек. Наверное, теперь от нее осталась яма».
Сообщение старожила подтверждается документально. 2 апреля 1894 года Томское горное управление выдало уряднику Каркаралинской станицы С. Полякову дозволительное свидетельство на поиски и разработку золотосодержащих россыпей и коренных месторождений золота в Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областях. Такое же свидетельство имел еще один каркаралинец – мещанин Г. Д. Бекметов. Однако более всего преуспел в поисках драгоценного металла С. А. Попов.
Потомственный почетный гражданин Российской империи считал, что признаки золота встречаются в окрестностях Каркаралинска повсеместно.10 июля 1889 года он сделал заявку на разведку в урочище Кзылтас, затем – в горах Бугылы, что в трех верстах на запад от Каркаралинска. В документах предполагаемое месторождение в Бугылы фигурирует как «Нирвала». Еще в одной заявке – на разведку в окрестностях Мухтарова ключа в двух верстах к юго-западу от Каркаралинска – упоминается «Хронос».
Наиболее реально выглядели попытки австрийского подданного А. И. Мурания и титулярного советника Л. Ф. Граумана, которые обратились в Каркаралинское уездное правление с проектом на разработку месторождения Коктас-Жартас (родника Киюк-булак) в Кувской волости. Заявители предполагали, что по ключу Караояз встречается золото в коренных породах. Проект получил одобрение, и горный инженер Л. Ф. Грауман создал «Товарищество Горных Промыслов в Киргизской степи». 24 ноября 1887 года «Товариществом» было получено разрешение на разработку «золотосодержащей местности Шоптыколь».
В урочище Жартас-карасу заработал прииск, названный Свято-Макаровским, на котором в 1887 году добыто 1 пуд 12 фунтов золота. На прииске работали 12 человек, из них 2 – служащие. Имелась опытная установка по дроблению кварца. Уже на следующий год добыча стала падать, и через два года рудник закрыли.
Леопольд Фердинандович Грауман уехал из Каркаралинска, в 1890-е годы работал в Сибири (главный управляющий «Лензото», собственника Ленских золотых приисков) и на Алтае (председатель правления «Золоторосс»), был крупнейшим специалистом в России по разработке золотоносных пород. В 20–30-е годы XX столетия Каркаралинск часто навещал геолог М. П. Русаков. Известна его статья «Золото в казахстанской степи и пути его изыскания». В ней он пишет, что ранее к северо-западу от Каркаралинска по реке Жырымсу велась промывка песков. Проходили шурфы в русле Каркаралинки и впадающих в нее ручьев. Золото встречалось в жилах кварца и в песках, продуктах разрушения гранитов.
Михаил Русаков указывает, что на родине Таттимбета, в горах Мыржык, разведки дали положительные результаты. По логам Акбулак и Узунбулак нашли коренную жилу кварца со следами золота. Русаков писал: «Тысячи кварцевых жил казахской степи ждут геолога и разведчика. При известных успехах опробования объекты работ на золото обещают быть весьма значительными».
Интерес к золоту проявляли иностранные предприниматели. В местечке Актас, что по дороге из Караганды в Каркаралинск, недалеко от впадения Ащису в Нуру, английские геологи нашли пять кварцевых золотосодержащих жил длиною до 1 000 м и шириною до 25 м. Урочища Актас и Алтынкудук также разведывали иностранные геологи и нашли следы золота.
В Бухаржырауском районе два богатых золотоносной породой участка – Алтынсу у горы Шешенкара и Откелсаз у озера Ботакара. Одно время здесь пытались вести добычу золота. Золотом славится и Майозек. Месторождение законсервировано и является ресурсом АО «ГМК «Казахалтын».