Главное мерило для фермера – отношение к земле

– Виктор Сергеевич, Вы были участником первого аграрного форума Казахстана. Поделитесь впечатлениями от этого важного для отечественного АПК и в целом для республики события…

– Внимание, которое Президент страны уделяет отечественной аграрной отрасли, не может не радовать. Форум был максимально представительным: я увидел на нем многих своих коллег, членов Союза полеводов. Были обсуждены как текущие вопросы, которые тревожат аграриев, так и долгосрочные планы.

Фермеры были рады услышать из уст Главы государства о планах по прямому закупу зерна. Думает­ся, ответственные должностные лица восприняли это поручение со всей серьезностью, и объемы закупа окажутся значительными.

– Что собой представляет Союз полеводов Казахстана и какие он ставит перед собой цели?

– Союзу полеводов Казахстана нынче исполнится шесть лет. На данный момент членами нашей организации являются более 150 аграрных формирований, возделывающих около 1,6 миллиона гектаров земли. У нас широко представлен отечественный агробизнес: есть небольшие предприятия, как мы их называем  – «малыши», есть крупные холдинги, руководимые в том числе известными в стране личностями.

В орбите нашего союза находятся также 560 фермеров, не являющихся его членами, но остающихся единомышленниками и соратниками. Мы – проактивная организация, которая не критикует,­ а предлагает.

Теперь – о целях, которые стоят перед нашим союзом. Первая из них – борьба за внедрение единого аграрного (земельного) налога (ЕАН), а также новых принципов и подходов к налогообложению. В нашем понимании внедрение ЕАН должно идти в увязке с институтом ответственных землепользователей.

В целом идея, о которой идет речь, совпадает с идеей рационального землепользования. Сейчас на государственном уровне заговорили о встречных обязательствах. Иными словами, пришло время навести, скажем так, порядок. 30 лет шли реформы. Те, кто хотел и мог остаться на земле, – остались. Как можно судить по статистичес­ким сводкам, в настоящее время в секторе растениеводства АПК сформировались три категории агроформирований.

К первой относятся флагманы отрасли – крупные холдинги. Вслед за ними идут хозяйства, которые находятся в процессе развития, активно перенимают опыт передовиков. Наконец, существует третья категория хозяйств, «застрявших» на экстенсивной стадии возделывания земли, выплачивающих малые, несоизмеримые с размерами земельных площадей налоги. По большому счету польза от них государству невелика. Это такая группа «самозанятых» фермеров, которые обеспечивают только свою семью.

На первый взгляд в этом нет ничего плохого. Но дело в том, что закрепленная за ними земля возделывается абы как: удобрения не вносятся, севооборот не соблюдается... Соответственно, урожайность данных полей остается низкой, как и получаемый валовой продукт. В отличие от развивающихся хозяйств и крупных холдингов «самозанятые» от фермерства не вносят никакого вклада в социальную сферу села: не помогают ни школам, ни малообеспеченным.

Есть примеры, когда при одной и той же земельной площади два соседних хозяйства платят разные налоги. Все дело в том, что предметом налогообложения является не земля, а полученный доход. Пос­ледний с учетом низкой урожайнос­ти и других факторов у отсталых хозяйств бывает небольшим, поэтому и налог начисляет­ся мизерный. При этом размер используемой земли в расчет не берется.

Даже если существуют припис­ки в виде завышения урожайнос­ти, все равно налог выходит несоразмерным по сравнению с площадью используемой земли. Важно отметить, что у такого фермера было 30 с лишним лет для того, чтобы купить технику, наладить севооборот, в общем, стать ответственным хозяйственником, но он этого не сделал.

У нас есть много примеров и того, как на землю приходит новая, заряженная позитивными идеями молодежь, которая, что называет­ся, с горящими глазами берется за дело. Есть среди них и бывшие горожане. Необходимо дать им шанс, пусть пробуют, но «играть» с землей непозволительно.

Эти люди обязаны рационально использовать предоставленные угодья, вносить в землю удобрения, не допускать ее угнетения, следовать разрешенным реестрам обработки химикатами и так далее. Считаю: если у человека не получается работать на земле, ему надо просто уйти и заняться чем-то другим.

– Как в развитых странах мира регулируются вопросы рационального землепользования, ответственности за землю лиц, которые ее используют?

– В странах Европы аграрий не получит государственных субсидий, пока не сдаст так называемый экзамен на фермера. То есть каждый год он обязан подтверждать свою состоятельность на грамотное использование земли. Тесты включают уровень ее обработки, наличие техники, возможности выплаты зарплаты наемным работникам...

На мой взгляд, справедливость этой меры не должна вызывать сомнений. Институт ответственного землепользования, который необходимо внедрять в нашей республике, должен опираться на отношение агрария к земле, соответствие его деятельности утвержденным параметрам. Мы раз за разом натыкаемся на ситуа­цию, когда при распределении преференций государства действуем по принципу «всем сестрам по серьгам». Так нельзя. Предлагаем опираться на конкретные цифры. Например, на размеры инвестиций в производство.

Построил фермер элеватор, купил новый трактор – это инвестиции. Определить их очень просто – по заявкам на выделение субсидий. Далее. Пенсионные выплаты наемным работникам. Если они значительные, то и зарплаты в этом хозяйстве хорошие. Заработанные деньги тратятся по месту проживания, тем самым получает­ поддержку местный бизнес, дос­тигается мультипликативный эффект.

– Известно, что часть фермеров – владельцев земли – фактически постоянно проживает в городе. Они приезжают в село весной на посевную и осенью – на уборочную, задерживаясь лишь на 15–20 дней. Их не интересует жизнь, проблемы населенного пункта, главное – есть земля, которая приносит ежегодный доход. Но можно ли стать настоящим фермером, будучи в поле наездами?

– Наверное, допустимо закрывать глаза на такой «удаленный» формат работы. Если конкретный хозяин платит своим работникам хорошие деньги за работу в течение всего года, обеспечивает выплаты по паям, делает серьезные инвес­тиции в производство – это все приносит пользу. В конце концов главное дело руководителя – привести в село финансовые средства, помочь людям в решении социаль­ных вопросов. Поэтому жить или не жить обязательно на селе – для нас вопрос второстепенный.

Другое дело, что нерадивые землевладельцы, зачастую не имеющие собственной техники, просят вспахать, провести прочие агротехнические операции, а потом и уборку урожая более крепкие хозяйства. Те выделяют технику только после завершения работ на собственных полях, то есть когда благоприятные сроки уже истекли. Таким образом, никаких инвестиций в дальнейшее развитие хозяйства не делается, затраты приходятся только на наем чужой техники.

Далее после сбора урожая нерадивый хозяин спешит продать его «с колес» по низкой стоимости, тем самым «роняя» цены на рынке. В нашей отрасли существует понятие «осенний слив» урожая, так вот он – про таких фермеров. Потому что у них нет ни складов, ни другой инфраструктуры. И к сожалению, таких примеров предостаточно.

На место таких «хозяев» могли бы прийти настоящие труженики земли. Именно здесь кроется огромный потенциал развития для сферы отечественного сельского хозяйства. ЕАН – единый аграрный налог – может стать водоразделом для истинных фермеров и людей случайных. Какая-то часть вторых уйдет с рынка по своей воле, пос­кольку ей станет невыгодно платить ЕАН, который превышает получаемые небольшие доходы. Если, скажем, у него 1 000 гектаров и за них надо будет уплатить пять миллионов тенге вместо прежних «копеек», то это станет поводом задуматься над вопросом: стоит ли продолжать заниматься тем, что не получается?

Либо человек должен будет перестраиваться: покупать технику для обработки земли, начинать вносить удобрения для повышения урожайности, внедрять севооборот, в общем, работать по-настоящему.

– Как Вы оцениваете состоя­ние сектора казахстанского растениеводства?

– Состоялись серьезные реформы, в их числе – земельная. Многие эксперты отмечают, что как только в республике в 2006 году был введен институт земельной аренды сроком на 49 лет, то есть были четко обозначены правила игры, люди поняли: в течение этого срока землю у них никто не отберет. И тогда пошел резкий рост производства.

На эту корреляцию между землей и производством предлагаю посмотреть внимательнее. С землей нужно работать и дальше, поскольку именно здесь кроется потенциал, точка роста для АПК. Растениеводство остается основным драйвером для отрасли, хотя надо признать, что у нас сильно подтянулось и животноводство.

В целом полеводство занимает примерно 80 процентов всей экономики АПК, оно дает основной валовой продукт. Соответственно, большая часть государственных субсидий приходится именно на этот сектор. И очень важно, чтобы поддержка его государством сохранялась.

– В настоящее время проис­ходит расширение клина мас­личных культур. Как Вы оцениваете перспективы такой переориентации агроформирований?

– Мы пережили череду экспериментов по севу разных культур и сейчас можем возделывать любые из них. Вместе с тем при переходе на новую культуру необходимо делать серьезную экономическую оценку подобного шага.

Если говорить о масличных, то я, если честно, после сделанных расчетов не увидел от них очень большой выгоды. Кроме того, масличные культуры сложны в возделывании. Во-первых, для них нужен совсем другой парк техники, нежели для зерновых. Во-вторых, необходимы знания и, что важно, практический опыт.

К слову, он является главным инструментом любого фермера. В-третьих, хозяйству, которое успешно занимается выращиванием зерна и имеет налаженный сево­оборот, парк техники, совсем невыгодно ломать сложившийся порядок вещей и переходить на другую культуру.

– Однако жизнь показывает, что без диверсификации в растениеводстве никак не обойтись. За примерами далеко ходить не нужно: нынче получен богатый урожай пшеницы, а со сбытом – проблемы. Все наши соседи активно наращивают производство зерна на своих полях. Это ли не серьезный довод для колеб­лющихся?

– Согласен с тем, что диверсификация необходима, но она должна происходить эволюцион­ным путем. Не надо забывать, что сельское хозяйство – это тоже бизнес, а цель любого бизнеса – получение прибыли. По большому счету фермеру все равно что сеять, лишь бы его продукция была вос­требована, а сам он получил свою долю прибыли. Поэтому аграрии перейдут к возделыванию других культур только тогда, когда это точно будет выгодно.

Для примера можно назвать экс­портный рынок Китая. Раньше мы могли продавать в эту страну не более 300 тысяч тонн пшеницы, потом к ней прибавились ячмень, лен и еще масличные. Это был сигнал аграриям, и они быстро перестроились.

Сейчас мы поставляем, кроме прочего, ячмень в Китай и Иран. Цены на эту культуру удерживают­ся и сравнимы с ценой на пшеницу. То есть можно наблюдать, как влияет экспортный рынок на ситуацию на внутреннем рынке. Именно в случае с Китаем и Ираном государство выполнило свою роль на 100 процентов.

Коротко говоря, рынок определяет все, он сильнее всех наших усилий по его регулированию «сверху». За всю мою практику в роли эксперта жизнь множество раз подтверждала эту истину. Да, общие «правила игры» должны быть жестко очерчены государством, но не детализированы. Все само собой произойдет на рынке, нужно только осуществлять продуманную, взвешенную политику.

– Где еще, по Вашему мнению, кроется потенциал для дальнейшего развития казахстанского АПК?

– Отвечая на вопрос, приведу пример Канады. В этой стране доля оказываемых сервисных услуг в сельском хозяйстве к ВВП занимает более 20 процентов. У нас эта сфера находится в зачаточном состоянии, в настоящее время соответствующий показатель – не более четырех процентов.

Нынешним летом зерновые поля стала поражать опасная болезнь – септориоз, с которым лучше всего бороться с помощью обработок с воздуха. Катастрофически не хватало специальной авиации. В результате возникла большая очередь на летательные аппараты. Вот где находится одна из перспективных ниш для развития аграрного сервиса.

Некоторые члены нашего союза постепенно возрождают былые МТС. Ведь кто-то не справляется с обработкой земли своими силами, у другого чересчур разбросаны поля. Перегонять технику далеко невыгодно, поэтому легче воспользоваться услугами сервис­ной фирмы. Еще нам очень важно укреплять и развивать сервис по ремонту. Сейчас в хозяйства приходит новая, начиненная электроникой, усложненная техника, которую необходимо обслуживать. А сервис, к сожалению, остается на прежнем уровне. Поэтому новые, современные сервисные, ремонт­ные службы очень вос­требованы.

Важна реформа аграрной нау­ки, но эта тема заслуживает отдельного разговора. Следующий важный аспект – передача знаний. К нам пришли все лучшие передовые технологии мира. На самом деле есть знания, опыт передовых хозяйств, наконец, люди, которые могли бы продвигать их в среде развивающихся и отсталых хозяйств. Необходимо организовать систему обучения и передачи знаний фермерам. Кстати, в свое время такая служба у нас уже была и приносила пользу.

Безусловно, каждый хозяйственник волен сам выбирать методы, технологии работы с землей. Можно сколько угодно «оригинальничать», но я считаю, что личная стратегия когда-нибудь обязательно даст сбой. Ведь существует науч­но обоснованный, доказанный практикой путь к достижению высокой отдачи земли. Лучшей практике и надо следовать.