«Казахское кино нуждается в демонополизации финансирования»

В этом году питчинг (открытая презентация кинопроектов), за которым следует финансирование, отложен Государственным центром поддержки национального кино (ГЦПНК) на неопределенный срок. Это означает, что многие кинематографисты сидят сейчас без работы, и кино у нас не снимается. Как сообщила ведущий киновед страны Гульнара Абикее­ва, причиной этому стали бесконечные дискуссии, споры и даже митинги вокруг отечественного кино. И тем не менее те, кто делает кино, по ее словам, продолжают его снимать, несмотря ни на что.

– Только на осень этого года в кинотеатрах запланировано 40 казахстанских премьер, то есть каждые три дня – новый фильм, – говорит киновед. – А значит, кинопроцесс живет и развивается.

– То есть пока одни шумят и митингуют, другие, получается, работают?

– Чтобы понять, почему так происходит, попробуем обозначить проблемы, с которыми сталкивается наш кинематограф, и рассмотрим, как их можно решить.

Как это ни странно звучит, но главная из них – выход в прокат. Не секрет, что сегодня ведущей кинотеатральной сетью в Казахстане является компания Kinopark. Так как она имеет больше всего кинотеатров и залов, то именно от нее зависит, сможет ли фильм собрать хорошую кассу. Как только Kinopark это понял, то учредил собственную компанию Tigerfilms и начал сам выпускать свои фильмы, порядка 20 за пос­ледние пару лет. В кинотеатрах постоянно идет реклама именно этих фильмов, и они, действительно, собирают хорошую кассу, хотя их уровень средненький. Но хуже другое – киносеть, ограничивая доступ в свои кинотеатры другим казахстанским фильмам, создает дорогой пороговый вход для проката в сети Kinopark. По признанию многих казахстанских продюсеров, сегодня это проблема номер один нашего кино.

Как ее решить? С одной стороны – раздаются голоса, что никак, потому что это частный бизнес. С другой – Ассоциация продюсеров Казахстана могла бы, наверное, договориться с сетью о разумном прокате картин.

– Но это парадокс, когда картины, на которые были затрачены государ­ственные деньги, не могут попасть в отечествен­ный прокат!

– Согласна. С этим, например, столкнулись «Схема» Фархата Шарипова – Гран-при «Берлинале» 2022 года программы «Поколение», «Горный лук» Эльдара Шибанова – участник Венецианского кинофестиваля, и многие другие ленты, которые показывались буквально неделю в 6–8 кинотеатрах по одному сеансу в день. Вы наверняка меня спросите, нужно ли в таком случае государству финансировать кинематограф? Нужно! Иначе мы будем иметь только прокатное, легкое, развлекательное кино. Сегодня оно финансируется через ГЦПНК: ежегодно примерно на 6 миллиардов тенге снимается порядка 40 фильмов. Это происходит так: раз в год ГЦПНК объявляет конкурс на питчинг – открытую презентацию проектов, после чего лучшие из них получают финансирование.

А теперь представьте – в Киноцентр поступает более 300 заявок, которые включают в себя массу документов и сценарий примерно в 100 страниц. Можно ли за месяц-другой ознакомиться с ними? Конечно же, нет, это физически невозможно. Чтобы вникнуть в сценарий и понять о чем он, человек должен читать хотя бы по два сценария в день, это с учетом того, что у члена эксперт­ного совета есть еще и основная работа. В итоге для прочтения 300 сценариев ему понадобится 150 дней. Поэтому, думаю, все заявки, в которых были допущены минимальные ошибки в оформлении, отсекаются. Отсюда и недовольства, и скандалы, и даже митинги.

– Вы видите какой-то выход из этой ситуации?

– Я разговаривала со своей коллегой, киноведом Кристиной Бюхнер, которая входила в такой же экспертный совет в Германии. «Входила», потому что ротация там у них происходит один раз в два года. Так вот, этот совет работает круглый год, и заявки поступают каждый квартал, только на разные этапы производства. Первый квартал – на девелопмент проекта (написание сценария и участие в питчингах); второй – на производство фильма, но это уже другие проекты; третий – на постпродакшн (третий пул проектов); четвертый квартал – на продвижение фильма, где рассматриваются расходы на рек­ламу, участие в кинорынках, вывод в прокат. Понятно, что и суммы финансирования по этим этапам значительно меньше, и качество продукта можно увидеть, скажем, на втором или третьем этапе.

«Казахфильм» и другие

– Почему раньше все государственные средства шли на «Казах­фильм», а сейчас в ГЦПНК? Так удобнее?

– Думаю, что и то, и другое не есть хорошо, потому что концентрация средств и финансирование только через одну организацию создают ненужный ажиотаж. На мой взгляд, государственные средства на проведение питчингов нужно делить. Например, для дебютов – полнометражных и короткометражных – выделить один миллиард тенге киностудии «Казахфильм». И пусть она сама проводит конкурс сценариев, защиту проектов, продвижение в прокат и так далее, тем более что сейчас молодежь концентрируется именно на этой студии. А питчинг проектов документального кино можно поручить Ассоциации документалистов. Ведь выделили же пару лет назад отдельное финансирование аниматорам.

– ГЦПНК не первый раз откладывает питчинг. Чем это обычно заканчивается?

– В 2020 году результаты питчинга были отменены, и кинематографисты в разгар пандемии остались без работы. Питчинг, который должен был состояться в мае 2023 года, отложили на неопределенный срок из-за проверок в ГЦПНК, а это значит, что фильмы непонятно когда будут запущены в производство, если вообще он (питчинг) в этом году состоится. Все это делает работу в кино непредсказуемой, нервной, внеплановой. Это все – результат неправильного планирования, отсутствия менеджмен­та в управлении отраслью.

Когда создавался ГЦПНК, предполагалось, что он возьмет на себя прежде всего задачу по объе­динению кинематографистов, работающих на государственных и частных студиях, и продвижение отечественного кино через кинофестивали и кинорынки. Так работают, к примеру, Государственный центр кино Грузии и многих других стран. К сожалению, нагрузка с оперированием по финансированию проектов оказалась, видимо, так велика, что любые другие функции остались в стороне. И теперь мы в основном видим участие ГЦПНК в Неделях казахского кино, проводимых посольствами РК в разных странах.

– А что необходимо на самом деле?

– Организовывать на­циональные стенды и продажу казахстанских фильмов на четырех крупных кинорынках в Европе, Азии и Америке – в Берлине, Каннах, Бусане и Торонто, а также продвигать наши фильмы на кинофестивали. Я только что вернулась из Канн, где Казахский национальный университет искусств организовывал национальный павильон. Делают они это в третий раз, все больше набираются опыта, но это больше имиджевый проект для страны, а должен быть стенд или бутик для продажи казахских фильмов. Мы обошли весь кинорынок и посмот­рели, как это делается. Да, есть крупные кинокомпании, которые продают только свои фильмы. Скажем, там много американских и французских кинокомпаний, а небольшие кинематографии представлены единым стендом – «Кыргызское кино», «Монгольское кино», а скандинавские или прибалтийские страны вообще объединяются в единый стенд.

В идеале видится так, что ГЦПНК должен работать со всеми фильмами, производимыми в Казахстане: оставляя себе 10–15% от заработанного, продвигать их на фестивали и продавать на кинорынках. И делать это должны профессионалы, которым кинематографисты доверяют. В этом году в Канны от Казахстана по­ехала целая команда продюсеров и режиссеров – 43 человека. Все они хотели понять механизм продвижения своих картин за рубежом. Мы ведь в кинобизнесе все еще тычемся, как слепые котята. Мы умеем снимать хорошее кино, но – увы! – не умеем еще самостоятельно ни продавать его, ни покупать. Нам нужны продюсеры по продвижению, дистрибьюторы, сейлс-агенты и байеры. На счет байеров (профессиональных покупателей) – отдельная тема, так как раньше мы покупали фильмы через Россию.

без стратегии

– Складывается впечатление, что до кино в Казахстане никому нет дела, и каждый выживает поодиночке: ГЦПНК сам по себе, «Казахфильм» и частные киностудии – тоже.

– На мой взгляд, это идет от того, что нет видения стратегии развития национального кино, где были бы выявлены цели и определены задачи ключевых игроков. Мы говорим: нам нужны социально важные темы. А лучший фильм, к примеру, про голод – «Каш» Айсултана Сеитова – был снят на частной студии без участия государственного финансирования. Также в свое время было и с замечательной картиной «Подарок Сталину» Рустема Абдрашова про атомные взрывы в Казахстане. «Тюльпан» и «Айка» Сергея Дворцевого, победившие в Каннах, тоже продукты частного кинопроизводства.

Дело ведь не только в финансировании кино, вопрос в том, что кинопроцесс должен быть правильно организован. Не может появиться качественный фильм, если финансирование открыто в конце октября, а фильм должен быть сдан к 1 декабря. Так же и с кинофестивалями – невозможно подготовить МКФ за 30 дней, для этого нужно как минимум 3–4 месяца.

Почему в 2022 году мы получили богатый урожай хороших, качественных фильмов? Как это ужасно ни звучит – пандемия помогла. Проекты, выигравшие питчинг в 2019 году, медленно и качественно создавались в 2020 и 2021 годах. В итоге мы получили такие поистине народные фильмы, как «Дос-Мукасан», «Паралим­пиец», «Время патрио­тов» и другие.

– А сколько вообще фильмов в год производится в Казахстане? И сколько они все же зарабатывают с проката?

– Из-за разрозненности точной статистики у нас нет. ГЦПНК отвечает только за кино с государственной поддержкой, «Казахфильм» – за свои фильмы. Мы, Ассоциация кинокритиков Казахстана, отслеживаем все фильмы, которые сняты в Казахстане. Так, по нашим данным, в 2022 году вышли в прокат или были показаны на международных кинофестивалях 58 полнометражных игровых казахстанских фильмов. Мы не только даем цифры, но и публикуем полный список этих картин, потому что ежегодно вручаем премию «Выбор критиков» лучшим отечественным фильмам года по 14 номинациям. В этот раз призами были отмечены такие фильмы, как «Братья» Дархана Тулегенова, «Дос-Мукасан» Айды­на Сахамана, «Акын» Дарежана Омирбаева, «Ауыл» Серика Апрымова, «Каш» Айсултана Сеитова, «Голиаф» Адильхана Ержанова, «Бақыт» Аскара Узабаева и другие.

Но главная задача кинокритиков – это все-таки статьи и рецензии. Поэтому в этом году мы выпустили книгу «Казахское кино: культурная матрица и тренды», в которой освещен казахстанский кинопроцесс последних трех лет.

В книгу вошли статьи практи­чески всех членов нашей ассоциа­ции, а также рецензии западных авторов, пишущих о казахском кино. Это наш совместный проект с британским сайтом Kinokultura, с которым в этом году мы сделали специальный выпуск по казахскому кино.

Что касается данных о том, сколько зарабатывают фильмы с проката, то, боюсь, их нет вообще, так как у нас до сих пор не введена «Единая система электронного билета». Вообще при той системе, что есть, кино не может развиваться как бизнес. И государственного регулирования, в хорошем смысле слова, тоже нет. При этом нельзя уповать на то, что кто-то придет из Министерства культуры и спорта и все построит так, как надо. Нет, этого не будет. Только гражданская инициатива и активность продюсеров и кинематографистов «в своем доме» могут упорядочить правила. Поэтому и происходят бурление, движение и споры. А в спорах, как известно, рождается истина.