Этого котенка до того было жалко, что Соня отбросила все представления о том, что начнется, когда она принесет его домой.

Муж, конечно, скривит лицо. Да, точно будет недоволен. Ведь работает Соня в своей больнице по сменам, сутки через двое. И получается, что забота о коте два дня в неделю будет полностью лежать на Аслане. А свекровь – та будет ворчать. Эта женщина целыми днями что-то моет, протирает, чистит. Говорят, что это какое-то психическое отклонение – особая страсть к чистоте. Но не тащить же бабулю к доктору проверяться? А животному она точно станет мыть лапы по пять раз в день и постоянно искать в его шерсти блох. И ворчать, что котенок только хлопот ей добавил.

Ну и пускай! Совсем уж ко двору не придется малыш – можно отдать по объявлению. В хорошие руки. А на улице он погибнет уже сегодня. Вон туман сгущается, котенок только выбрался из грязной лужи, куда его забросили мальчишки, такой мокрый, худой очень, обессилевший, а впереди ночной холод.

Софья вынула из сумки целлофановый пакет, наклонилась, взяла котенка за шкирку, сунула его в мешочек и понесла эту находку в ладони домой.

Муж, вышедший встречать ее в коридор, вопреки прогнозам, промолчал. Вернее, он выразительным взглядом «спросил», мол, что это за сюрприз?

– Не могу смотреть, когда дети умирают, – спокойно сказала Соня, – если не трудно, помоги мне его искупать, пока мы не сели ужинать. И, кстати, выбери ему имя.

Аслан пожал плечами, для него было понятно, что жена подобрала «кошачьего младенца» потому, что была детской медсестрой и работала в больнице с грудничками. Придется ее поступок оставить без комментариев.

Когда малыша отмыли, он оказался пятнистым, трехцветным. Купала его Соня, а Аслан держал в руках старое махровое полотенце. Котенок не пискнул, и казалось, что Богу душу он отдаст в любую минуту.

Айшет Хамитовна на кухне ставила чайник, когда сын и невестка принесли туда завернутого в полотенчико Барсика, так решил назвать найденыша Аслан. Она посмотрела на котенка, который едва дышал, и всплеснула руками:

– Господи, да какой же он худой! Вы где его взяли?

– Возле магазина подобрала. Жалко стало, сердце защемило, – вздохнула Софья.

– Конечно, защемит! Это ж дите малое!

– Мам, мы его отдадим кому-нибудь, если вам не понравится…

– Да погоди ты, – отмахнулась от невестки Айшет Хамитовна, – кота еще выходить надо.

Пока не нашлась в шкафу новая пипетка, не согрелась пиала с молоком, и малыш не был накормлен, сесть за стол бабуля никому не позволила. Она нашла на антре­солях старую пластмассовую корзинку, положила в нее свою уже слегка выцветшую мохеровую шапку, в нее сунула котенка и поставила корзинку к батарее. Барсик уснул. Так от него в тот день звука никто и не услышал.

Проблем это бедное животное никому не создало. Детей у Сони с Асланом пока не было, некому было котенка за что попало по дому таскать, миска молока тоже всегда находилась в холодильнике. С гигиеной проблем опять же не возникло. Барсик оказался настолько смышленым, что Айшет Хамитовне достаточно было один раз показать ему коробочку со специальным наполнителем, чтобы тот понял, где его отхожее место. А месяца через два пре­вратился Барсик в такое забавное существо, что отдавать в хорошие руки по объявлению его никто и не думал.

Наверное, сказывалось то, что вырос кот не в компании себе подобных, а с людьми. Он разве что только не разговаривал, а так привычки все у него были человечьи. Он категорически отказывался есть один. Вся семья садилась завтракать или ужинать, и Барсик садился у своей миски, всегда наполненной чем-то вкусным, а если не был голоден, то запрыгивал на свободную табуретку и молча щурился, глядя, как люди едят. На прогулку он ходил с Айшет Хамитовной, пока та сидела с бабульками на скамейке, кот, оставаясь в зоне видимости, обходил двор. «Туа­летные дела», как только чуть подрос, Барсик старался делать на улице, коробочка в коридоре была теперь только для исключительных случаев.

Хозяев, входивших в дверь, Барсик встречал громким мяу­каньем, Аслана и Софью обязательно провожал в коридор до двери, когда те собирались на работу, а уж когда бабушка приходила с базара, кот терся о ее ноги, бежал за ней на кухню. Там он проверял, что хозяйка в сумках принесла, и нетерпеливо просил нежирный кусочек мяса. Правда, гостей Барсик не жаловал, и когда в доме появлялись люди посторонние, он старался спрятаться в ши­фоньер и отоспаться там, пока все не успокоится.

Четыре года не беременевшая Соня вдруг почувствовала, что что-то в ней изменилось. Как будто голова стала пустой и легкой, а в желудке постоянно тянуло. Когда врач подтвердил, что Соня на сносях, Айшет Хамитовна вспомнила, как однажды женщина, просившая милостыню у церкви, неожиданно заговорила с ней, возвращавшейся с базара, о том, что «как только принесет сноха в дом свою милость, так ей самой явится милость Божия». Тогда она не поняла блаженную. Так вот же! Свершилось! Софья полгода назад подобрала чуть живого Барсика, а сейчас ходит, нося в чреве долгожданное дитя. И Айшет Хамитовна стала разговаривать с Барсиком совсем как с человеком и, самое главное, запросто понимать, чего хочет он, что его беспокоит, какое у него настроение. Когда однажды Барсик сильно оцарапал Соню, купившую в магазине на углу кусок колбасы и уже доставшую ее из пакета, чтобы нарезать, Хамитовна ругать его не стала. Она просто выбросила колбасу, объяс­нив снохе, что Барсик не хочет, чтобы люди ее ели. А назавтра они узнали, что соседи с первого этажа, тоже купившие такую же колбаску и поужинавшие ею, всей семьей попали ночью в больницу с пищевым отравлением.

Еще через неделю Барсик спас своим хозяевам жизни.

Вечером после ужина все устрои­лись в зале смотреть телевизор. Барсик, который любил мультики, почему-то не заинтересовался «Ледниковым периодом», несколько раз сходил на кухню и обратно, потом обошел все три комнаты, посидел в темноте коридора и вдруг стал даже не мяукать, а вопить дурным голосом. Все, включая беременную Сонечку, бросились к Барсику.

– Наверное, ему срочно понадобилось на улицу, – предположила Айшет Хамитовна, сунула ноги в калоши, распахнула дверь, предлагая коту прогуляться.

Но Барсик разорался еще больше, он стал царапать ноги Соне, а Аслану обнюхивал носки и тут же бежал к его ботинкам, засовывал голову в них, как бы показывая, что надо сунуть ноги в обувь, обуться и идти.

– Что ж он нам хочет сказать? – задумалась бабуля.

– Знаешь, мам, я только вчера читал, что животные начинают себя неадекватно вести, предчувствуя всеобщую опасность. Ну, землетрясение там, какую-то катастрофу, аварию, – сказал Аслан.

– Вы как хотите, а я Барсика послушаюсь, – Соня уже натягивала плащ и в калоши вставляла теплые стельки. – Мы ж не обязаны никому говорить, отчего на ночь глядя пошли гулять всей семьей. Вот и пойдем.

Аслан как будто машинально пошел в спальню, достал со дна комода пакет со всеми документами и деньгами семьи, накинул куртку потеплее, а также прихватил для Сони пуховый платок. Только когда за всеми домочадцами захлопнулась дверь, Барсик побежал по лестнице вниз и бежал так споро, что за ним поспеть невозможно было.

Когда Аслан уже выводил маму и жену из подъезда, подсвечивая фонариком, громыхнуло так, что повыбивало окна и двери во всех квартирах их этажа. Как потом сказали пожарные, соседи Ахметовых неправильно эксплуатировали газовую колонку, к тому же установленную без разрешения. Вот и произошел взрыв.

Когда семья решила продать квартиру, после взрыва и пожара нуждавшуюся в ремонте, и купить времянку с участком, больше всех радовался переезду Барсик. У него теперь появился свой двор, который он сразу же стал охранять от чужих котов и наглых ворон. Аслан завел кроликов, которые Барсику по­нравились, а вот собаку на птичь­ем рынке выбрать семья не решилась.

– Однажды под ногами у кого-то из нас окажется найденыш, брошенный щенок, – рассудила Хамитовна. – Надежней пса не будет.

И все с ней согласились.