Парламент должен нести ответственность за законы

В выступлении Президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева на расширенном заседании Правительства от 14 июля особый интерес для меня как для ученого-государствоведа представляют три вопроса.

Первый связан с развитием дорожной отрасли, где Глава государства требует подготовить и доложить ему в течение полугода о подготовке предложений, направленных «на исправление всех недос­татков, включая коррупцию и лазейки».

То, что он вновь поднимает вопрос о необходимости борьбы с коррупцией, является свидетельством того, что это социальное зло является одним из основных тормозов при проведении социально-экономических реформ в Казахстане. Напомню: два года назад в Послании народу Казахстана Президент поставил задачу – провести научную антикоррупционную экспертизу всех законодательных актов.

Так как законодательство является самым действенным инструментом противодействия коррупции, то предполагаю, что государством на эти цели были выделены немалые средства из госбюджета. И если сейчас с учетом эксперт­ного заключения выясняется, что коррупционные нормы и лазейки все еще имеются в том или ином принятом законе, то необходимо ставить вопрос как об ответственности экс­пертов, проводивших антикоррупционную экспертизу, так и депутатов, принявших закон с такими нормами и лазейками.

Вопрос государственной дисциплины, в том числе финансовой, и ответственности напрямую связан как с принятием, так и реализацией законов. Особенно это важно в современных условиях, когда имеют место внешние и внутренние вызовы. Я имею в виду и мировой финансовый кризис, и трагические январские события, и международные санкции против наших северных соседей, и последствия пандемии.

Другой вопрос связан с возвратом незаконно полученного имущества. Президент Казахстана отметил на расширенном заседании, что следует более оперативно принимать меры, направленные на демонополизацию товарных рынков и возврат капитала.

Проблема, на мой взгляд, заключается, помимо прочего, также в увлечении законодателя излишней гуманизацией уголовного законодательства в сфере должностных и экономичес­ких преступлений. К примеру, согласно пункту 6
статьи 71 УК РК, не применяется срок давности к лицам, совершившим преступления против человечества, мира и безопас­ности, терроризм. Но в этом перечне отсутствуют особо тяжкие должностные и экономические преступления.

Более того, я неоднократно отмечал ранее, в том числе и в «Казахстанской правде», что сегодня такие прес­тупления, как создание и руководство финансовой и инвестиционной пирамидой (ст. 217 УК РК), изготовление, перемещение или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 231 УК), экономическая контрабанда (ст. 234 УК), не являются особо тяжкими преступлениями. И это при том, что составы вышеуказанных преступлений отличаются высокой степенью общест­венной опасности, так как подрывают экономичес­кие устои государственного строя. К примеру, в советское время за контрабанду и фальшивомонетничество применялись более суровые виды наказания – вплоть до смертной казни.

Третий вопрос связан с такой проблемой, как безработица. Здесь Глава государства обращает внимание на то, что проблема занятости молодежи остается до конца не решенной, а по мере увеличения численности населения должны создаваться новые рабочие места.

В этом случае имеет место определенное противоречие между действующим (в том чис­ле конституционным) законодательством и государственной политикой по ликвидации безработицы: в соответствии с пунктом 1 статьи 24 Конституции РК каждый имеет право на свободу труда.

Понятно, что в 1995 году отцы-основатели нашего Основного закона, давая подобную формулировку, исходили из неустойчивой в тот период рыночной экономики и, как следствие, невозможнос­ти обеспечить всех граждан рабочими местами. Но с того времени прошло уже более четверти века и экономика суверенного Казахстана существенно окрепла, а право на свободу труда предполагает – «Хочешь – работай, а хочешь – нет». Государство, если исходить из буквы закона, тем самым сняв с себя ответственность, практически самоустранилось от трудоустройства желающих трудиться граждан.

К сожалению, прошедшая недавно конституционная реформа не затронула данное положение. Между тем право на свободу труда отличается от права на труд в контексте Конституции тем, что последнее предполагает у государства обязанность создать условия гражданам для появления возможностей реализовать им это право. Например, Конституция Рес­публики Беларусь, чья экономика не сильнее нашей, гарантирует гражданам право на труд, а не на свободу труда (ст. 41). А в статье 23 Всеобщей Дек­ларации прав человека и в статье 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах это право каждого обозначено как «право на труд», но никак не на «свободу труда». Закрепление в Основном законе нашей страны «права на труд» будет не просто соответствовать формулировкам вышеназванных международных правовых актов, но и стимулировать государство и его органы к созданию необходимого количества рабочих мест. И, соответственно, выступать в качестве социальной гарантии для трудоспособного населения нашего государства.