Педагог по полному статусу

Новый закон утвердил статус педагога в Казахстане на юридическом уровне и уже тем самым запустил программу очистки системы образования от многих застарелых проблем. Вопрос остается только в одном: достаточно ли закона, пусть и хорошего, чтобы в подлинном смысле вернуть общественное признание учителю? Его мы зададим нашим сегодняшним экспертам.

Очистить карму

Долгожданный и беспреце­дентный, прошедший через жернова открытых обсуждений и согласований с десятками заинтересованных структур Закон «О статусе педагога» до сих пор не имеет однозначных оценок. Впрочем, дело это обыч­ное: нормативный акт редко устраивает всех и во всем.

Положения нового закона гарантируют учителям защиту от произвола, исполнения несвойственных обязанностей, оскорблений и угроз, излишней зарегулированности и отчетнос­ти, а в целом дают право заниматься своей профессиональной деятельностью, получая за это заслуженное вознаграждение. Всего-навсего... Но даже такие простые нормы права в учительской профессии перестали исправно работать.

– Нельзя сказать, что прежде эта сфера не обеспечивалась правовыми гарантиями, – говорит Елдос Нурланов, член Общественного совета по воп­росам образования и науки МОН РК. – Действующий закон об образовании от 2007 года включает отдельную главу о статусе педагога, где, в частности, есть запрет на отвлечение учителей от основной деятельности и возложение на них дополнительных несвойственных обязанностей. Мы разбирались, почему эти нормы не действовали, и выяснили – нет механизма их исполнения. Санкции по этой статье в итоге появились – не в самом законе о статусе педагога, но в Кодексе об административных правонарушениях.

Похожая ситуация складывалась и с отчетностью. Учителя и школьная администрация вза­хлеб жаловались на бесконечный вал запрашиваемой информации. А в это время Минобрнауки рапортовало, что требуется всего 5 стандартизированных отчетов. Но другое дело, что параллельно формировалась еще и НОБД – нацио­нальная объединенная база данных. Банк, запущенный 7 лет назад, объединил сведения по уровням дошкольного, начального, среднего, технического и профессионального образования, и чаще именно туда учителям приходилось собирать отчетные справки.

Кстати, именно электронная статистика освободила учителей от дворовых обходов на подконтрольных участках. Но полностью уйти от ручного сбора информации школам так и не дали. Новый закон решил этот казус, запретив любые непре­дусмотренные отчеты и понуж­дение школьных работников к переработкам.

Очарование и разочарование

Отношение к «статусному» закону в профессиональной среде менялось по мере того, как в него включались самые горячие чаяния педагогов и как в итоге они же исчезали из конечного варианта документа.

Большим разочарованием стало, например, то, что в закон не попало предложение о пенсионных льготах по выслуге лет. Проектировщики закладывали возможность досрочной пенсии для педагогов, отработавших 30 лет в образовании.

Елдос Нурланов, один из авторов законопроекта, сегодня и сам готов согласиться с этим исключением.

– Досрочная пенсия оправдана в условиях солидарной пенсионной системы, когда работаю­щее население обеспечивает содержание неработающего. Она известна нам по советской практике, – объясняет Елдос Болатханович. – При накопительной системе, которая принята у нас, каждый «зарабатывает» себе пенсию сам. Досрочный выход на отдых может обернуться разочарованием, если человек не успеет накопить достаточно средств. Поэтому справедливо встал вопрос: зачем нужно право, которое не приведет к желаемому результату?

В процессе согласований из законопроекта «ушли» и другие благие намерения. Елдос Нурланов называет это естественным явлением – рождение закона всегда консенсус между тем, чего мы хотим, и что на самом деле можем. Точнее, что можем позволить себе, учитывая общие юридические техники, нормы социальной справедливости, в конце концов, потенциал бюджетной казны.

По бюджетным возможностям оценивалась в том числе и идея привязки зарплаты педагогов к средней по стране. Сразу это сделать было бы сложно, но движение к цели все-таки задано: за 4 года доходы учителей удвоятся, в нынешнем году они получили первую 25-процентную прибавку к зарплате.

– Благодаря новому закону долж­ности в образовании становятся конкурентными, – утверж­дает эксперт. – Я знаю примеры, когда начинающий учитель в сельской школе получает 180 тысяч тенге. И сведения о школьных зарплатах до полумиллиона вполне реалистичны. Конечно, речь идет об опытных кадрах, имеющих самые высокие квалификационные категории. Но в любом случае это хороший сигнал на рынок труда о том, что, работая в школе, можно делать карьеру и получать зарплату, сопоставимую с доходами в частном секторе.

Большая перемена

Марина Лось, завуч средней школы в селе Шарбакты Павлодарской области, готова лично благодарить авторов и разработчиков «учительского» закона за то, как сегодня меняется ее сельская школа и настроения в ней. Улучшение материального положения своих коллег замдиректора называет ощутимым.

– Мы получаем абсолютно все выплаты и надбавки, заявленные в законе, – подтверждает Марина Николаевна. – Реальная зарплата учителей поднялась на 25–30%, и для села это очень неплохо. Такое положение отразилось и на психологичес­ком настрое. Люди поверили, что учительский труд ценится, их уважают, они и сами стали позитивнее относиться к своей работе.

Большой плюс в пользу последних школьных перемен у Марины Лось всегда перед глазами. Ее собст­венный сын, молодой учитель шарбактинской школы, совсем недавно собирался увольняться – не получалось жить на учительское жалованье. С новой зарплатой необходимость в непростом выборе отпала: перс­пективный и любимый детьми преподаватель остается-таки в школе...

Особых изъянов в новом законе педагог-практик вообще не замечает, говорит разве что о неточностях и недоработках. Например, о расплывчатой формулировке «научно-практическое направление по магистратуре», которую бухгалтеры трактуют по-своему и по собственному же усмотрению рассчитывают надбавку к учительской зарплате.

Повис в воздухе вопрос об аттес­тации опытных педагогов. Хотя на этапе обсуждения проекта предлагалось освобож­дать от квалификационного тес­тирования преподавателей с высокими профессиональными категориями и стажем 25–30 лет. К таким достижениям обычно приходят безупречные в профессиональном смысле кадры, уровень подготовки которых едва ли нуждается в переоценке.

И еще. Если закон декларирует защиту педагога от нападок, обвинений и вмешательства в его деятельность, то остается непонятным, как такие гарантии будут работать на практике. Что нового появится в арсенале учителя против родителя, который звонит ему на телефон с ругательствами и оскорблениями?

Золотой стандарт

А вот педагог с 23-летним стажем Руслан Каратабанов совсем не уверен, что одним только «учительским» законом удастся реанимировать престиж школьных профессий.

– Закон определяет только правовой статус, – говорит Руслан Адилханович. – Он устанавливает права и обязанности педагогов, регулирует отношение других лиц и сторон к учителю. Это, конечно, важно. Но само учительство стремится к другому – престижу, связанному с должностью. Раньше он был и без того. И этому найдется множество объяснений, главное из которых – общество всегда склонно уважать тех, в чьих услугах безальтернативно нуждается.

Эксперт приводит известную цепочку последовательностей. В недавней исторической формации учитель был человеком, который умел читать, писать, считать, и этого хватало, чтобы люди зависели от его знаний.

Статус учителя не пострадал, и когда все научились чтению, письму и счету. Окончивший многим недоступный вуз, он становился носителем научно обоснованных знаний, грамотнее всех говорил, лучше писал, больше читал. Учитель был золотым стандартом общества.

Монополию на информацию педагоги потеряли, когда стали доступнее книги, наступала технологическая революция, появлялись компьютеры и, наконец, вездесущий Интернет.

– Интернет сформировал всеобщую осведомленность, и зависимость от учителя окончательно исчезла, – подытоживает Руслан Каратабанов. – Школа этот факт упорно игнорировала, сохраняя традиционный контент и до боли знакомые методы преподавания. Они оказались мало пригодными для формирования современных навыков жизни, свойств личнос­ти и способов поведения.

Теперь у любого учителя под рукой масса устройств, гаджетов, программ и приложений, благодаря которым уроки могут быть живыми и интересными. Но зачастую ученики умеют пользоваться новыми технологиями, а учитель – нет.

Именно так, по мнению Руслана Каратабанова, общество потеряло зависимость от формальных, официальных институтов образования, а школа и учитель – определенную часть своего статуса. Поднять его на должную высоту под силу только самому педагогу.

– Чтобы учителю вернуть прежнее величие, ему вновь придется стать золотым стандартом общества, – считает наш собеседник. – Если современных учеников нужно обучать функциональной грамотности, учитель сам должен быть ее носителем. Стоит задача развивать у школьников критическое мышление – надо и педагогу мыслить критичес­ки. Хочешь научить применять 4 языковых навыка, сам красиво и богато говори, без ошибок пиши, понимай прочитанное, умей слушать. Развиваешь в учениках навыки решать проблемы конструктивно – умей анализировать, оценивать, предлагать.

Перезагрузка на статус

«Девальвация» педагогичес­ких кадров нанесла сильнейший удар по репутации профессии. И случилось это далеко не вчера – негативный механизм отбора специалистов для образования работал десятилетия. Еще совсем недавно проходной балл в педагогические вузы оставался одним из самых низких, и на учебу в педуниверситеты попадала далеко не абитуриентская элита. Большая текучесть кадров и непрофессионализм случайно пришедших в школу и слабо мотивированных специалистов угробили многие попытки вполне здравых реформ.

Да и с обратной стороны проб­лема выглядит не лучшим образом. В стране больше половины вузов продолжают готовить педкадры, при этом профессиональных педагогических университетов только шесть. Зачем нужны учителя, которые наверняка не придут в школу или убегут из нее на первом же году стажировки, вопрос риторический, но и вполне справедливый.

– Закон о статусе педагога вполне мог бы выровнять эти перекосы, – считает ректор Казахского национального женского педуниверситета Гаухар Алдамбергенова. – Освобожденные от несвойственной работы учителя наконец-то смогут заняться профессиональным самосовершенствованием. А в педвузы придет молодежь, для которой работа в школе – осознанный выбор.

Качество подготовки профессио­налов для школы теперь входит в государственные приоритеты. Проходной балл в педвузы закреп­лен на максимальной отметке – пока это 70 баллов. А начиная с этой осени по поручению Президента страны студенты педагогических специальностей получают повышенную стипендию – 42 000 тенге. Благодаря такой политике в последнем наборе КазНац­ЖенПУ оказалось 200 студенток, окончивших школу с отличием, – рекордное и показательное число.

Готовятся в педагогических вузах и к внутренней перестройке, которая может коснуться всего учебного процесса.

– У нас в разработке проект практикоориентированного обу­чения, – рассказывает Гаухар Туремуратовна. – Наши студент­ки начиная с 1-го курса не реже одного раза в неделю будут ходить на практику в школу, чтобы работать рядом с учителем. Мы всегда понимали, что практических занятий будущим педагогам не хватает. А в школу они должны приходить, убедившись в правильности своего выбора, чтобы не разочароваться и не уволиться после первых же трудностей.

Под новые задачи профильного образования в вузе готовят к реформированию 2 факультета, где учебные программы сориентируются на новаторские, креативные образовательные концепции. А для усовершенствования и переподготовки действующих преподавателей в КазНацЖенПУ открывается ресурсно-методичес­кий центр, который возьмет под крыло 100 школ страны.

Главная фигура

– Можно считать, что принятие закона стало фактическим завершением непростого этапа осознания и понимания того, что педагог – главная фигура системы образования нашей страны, – высказывает свои представления председатель Казахстанского отраслевого профсоюза работников образования и науки Айгуль Мукашева.

А то, что закон заработал, Айгуль Максатовна подтверждает профсоюзным досье. За первые полгода его действия в правовую службу союза поступили сотни обращений и жалоб от работников образования на нарушения своих трудовых прав. В итоге восстановлены на работе 54 специалиста, предот­вращено незаконное увольнение еще 91 работника, членам профсою­за возвращены более 653 млн тенге потерь.

– К сожалению, повышение долж­ностных окладов не кос­нулось школьных библиотекарей, медицинских работников организаций дошкольного образования и психолого-медико-педагогичес­ких комиссий, – уточняет проф­союзный лидер. – И теперь мы пытаемся решить этот вопрос.

Скажем больше: та же неприятность постигла высшую школу. Закон о статусе вообще обошел вниманием этот сегмент образовательной сис­темы. В итоге нарисовалась парадоксальная ситуация: заработная плата школьных учителей стала больше заработка педагогов вузов, и теперь уже можно наблюдать последствия этого, хочется думать, недоразумения: начался отток специалистов высшей школы в школу среднюю.

– Что бы сейчас ни говорили, я считаю закон о статусе педагога вполне жизнеспособным, и он уже выполняет свою роль, – заключает член Общественного совета Мин­обрнауки Елдос Нурланов. – В нем 21 статья, половина из которых содержит достаточно новые и оригинальные положения, обеспечиваю­щие интересы учителей. По моим оценкам, закон должен отработать не меньше 10 лет, чтобы полностью реализовать свой потенциал и дать результат – реальное повышение статуса педагога в нашей стране.