Смелее, господа!
400
Наверное, каждый из нас хоть когда-нибудь да испытывал чувство неловкости или стеснения. Иного представить не могу: людей, уверенных в себе, своих словах и действиях до такой степени, что они не подлежат сомнению, крайне мало.
Я так вообще краснею до сих пор при любой возможности. Казалось бы, сто лет в обед, как говорится, оставить бы эту привилегию для юных кисейных барышень, ан нет: скажу что-то не к месту, как мне кажется, и пожалуйста – бросает в жар, заливаюсь краской.
Чрезмерная стеснительность, скажу я вам, порой выводит из себя. И если еще в институте выход к доске был для меня сродни подъему на эшафот, то сейчас меня «переклинивает» по-другому: порой могу не решаться набрать чей-то номер в течение нескольких дней. Чего боюсь или стесняюсь? Сама не знаю. Ну не обругают же меня на том конце провода, в конце концов. По идее, подобное зовется телефобией и явно не должно входить в «джентльменский набор» журналиста, но что есть, то есть.
У моей подруги ситуация еще интереснее. Она вроде социофоба, но в ограниченном значении этого слова. То есть нормально взаимодействует с людьми, работает в коллективе, в конце концов, годами общается со мной, и это прекрасный, умнейший человек с богатым словарным запасом и отличным чувством юмора. Но все эти качества куда-то пропадают, когда возникает необходимость задать кому-то вопрос.
Банальная ситуация: узнать, сколько стоит килограмм клубники. Я или кто другой просто спросит: «В какую цену?» Если в настроении, можно и поболтать с продавцом на тему, как же все подорожало и какое из клубники получается превосходное варенье.
Моя подруга, женщина 30 лет с хвостиком, не пойдет на такой шаг даже под дулом пистолета. Для нее спросить цену – уже подвиг, а уж побеседовать про варенье – из области фантастики.
Если мы идем куда-то вместе, задаю вопросы и общаюсь с незнакомыми людьми я. Даже в кафе, выбрав блюда из меню, подруга сначала говорит заказ мне, а я уже транслирую его официанту. Если же нужно позвонить учительнице дочки-третьеклассницы и уточнить оценку за домашнее задание, то делать это, будьте уверены, будет муж. Он, к слову, уже давно привык и не подтрунивает над «особенностью» супруги, благо мужчина он крайне общительный и, по-моему, только рад с кем-нибудь побеседовать.
Надо ли как-то избавляться во взрослой жизни от подобных недостатков? С одной стороны, так называемая социальная неловкость действительно усложняет жизнь. Ладно позвонить, а если на кону вопрос карьеры – надо выступить перед большой аудиторией? Полный зал сидит ждет, а у вас потеют ладошки, скачет давление и в голове одна мысль: «Я сделаю что-то не так».
С другой стороны, и в этом сходятся психологи, психастеники – очень чувствительные люди, способные быть столь же внимательными и по отношению к чужим чувствам. А еще, говорят, у них множество талантов и способностей – этакая компенсация за перманентное стеснение. С которым, кстати, бороться совершенно бесполезно – «перекроить» себя не получится. Максимум, что можно сделать – привыкнуть к этой черте и научиться с ней жить. Ну не станете вы народным депутатом, так и не велика потеря.
Хотя отсутствие стеснительности – качество весьма неплохое. Взять, к примеру, моего старшего сына – он придумал целый бизнес-план по продаже эксклюзивных бутербродов. И отправился с ним в дворовой магазин: «Я вам принесу на пробу свое изделие, и если вам понравится, расскажу рецепт. А дальше схема проста: вы готовите и продаете бутерброды по моему рецепту, они, безусловно, пользуются бешеным успехом, а мне за это причитается 50% выручки от них». В магазине креатив и, самое главное, смелость сына оценили.
Я так вообще краснею до сих пор при любой возможности. Казалось бы, сто лет в обед, как говорится, оставить бы эту привилегию для юных кисейных барышень, ан нет: скажу что-то не к месту, как мне кажется, и пожалуйста – бросает в жар, заливаюсь краской.
Чрезмерная стеснительность, скажу я вам, порой выводит из себя. И если еще в институте выход к доске был для меня сродни подъему на эшафот, то сейчас меня «переклинивает» по-другому: порой могу не решаться набрать чей-то номер в течение нескольких дней. Чего боюсь или стесняюсь? Сама не знаю. Ну не обругают же меня на том конце провода, в конце концов. По идее, подобное зовется телефобией и явно не должно входить в «джентльменский набор» журналиста, но что есть, то есть.
У моей подруги ситуация еще интереснее. Она вроде социофоба, но в ограниченном значении этого слова. То есть нормально взаимодействует с людьми, работает в коллективе, в конце концов, годами общается со мной, и это прекрасный, умнейший человек с богатым словарным запасом и отличным чувством юмора. Но все эти качества куда-то пропадают, когда возникает необходимость задать кому-то вопрос.
Банальная ситуация: узнать, сколько стоит килограмм клубники. Я или кто другой просто спросит: «В какую цену?» Если в настроении, можно и поболтать с продавцом на тему, как же все подорожало и какое из клубники получается превосходное варенье.
Моя подруга, женщина 30 лет с хвостиком, не пойдет на такой шаг даже под дулом пистолета. Для нее спросить цену – уже подвиг, а уж побеседовать про варенье – из области фантастики.
Если мы идем куда-то вместе, задаю вопросы и общаюсь с незнакомыми людьми я. Даже в кафе, выбрав блюда из меню, подруга сначала говорит заказ мне, а я уже транслирую его официанту. Если же нужно позвонить учительнице дочки-третьеклассницы и уточнить оценку за домашнее задание, то делать это, будьте уверены, будет муж. Он, к слову, уже давно привык и не подтрунивает над «особенностью» супруги, благо мужчина он крайне общительный и, по-моему, только рад с кем-нибудь побеседовать.
Надо ли как-то избавляться во взрослой жизни от подобных недостатков? С одной стороны, так называемая социальная неловкость действительно усложняет жизнь. Ладно позвонить, а если на кону вопрос карьеры – надо выступить перед большой аудиторией? Полный зал сидит ждет, а у вас потеют ладошки, скачет давление и в голове одна мысль: «Я сделаю что-то не так».
С другой стороны, и в этом сходятся психологи, психастеники – очень чувствительные люди, способные быть столь же внимательными и по отношению к чужим чувствам. А еще, говорят, у них множество талантов и способностей – этакая компенсация за перманентное стеснение. С которым, кстати, бороться совершенно бесполезно – «перекроить» себя не получится. Максимум, что можно сделать – привыкнуть к этой черте и научиться с ней жить. Ну не станете вы народным депутатом, так и не велика потеря.
Хотя отсутствие стеснительности – качество весьма неплохое. Взять, к примеру, моего старшего сына – он придумал целый бизнес-план по продаже эксклюзивных бутербродов. И отправился с ним в дворовой магазин: «Я вам принесу на пробу свое изделие, и если вам понравится, расскажу рецепт. А дальше схема проста: вы готовите и продаете бутерброды по моему рецепту, они, безусловно, пользуются бешеным успехом, а мне за это причитается 50% выручки от них». В магазине креатив и, самое главное, смелость сына оценили.
