​Снежной зимы!

К зиме готовиться начинали еще задолго до осени. Стада нагуливали бока на тучных летних пастбищах, люди запасались к зиме провизией. Основная еда степняков испокон веков – мясо. И если в летнее время рацион разбавляли ягоды, фрукты и другие дары природы, то в холода без мяса было просто не выжить. Важной составляющей был согым – мясо, специально заготовленное для зимы. «Кандидатом» в согым служили самые лучшие «экземпляры» крупного рогатого скота, лошадей, иногда верблюдов. Состоятельные люди резали на согым несколько голов КРС.

Отобранные для зимнего забоя животные переходили на усиленное питание. Будущий «согым» не только обильно кормили, но и переводили на щадящий режим, то есть не использовали в качестве транспорта, а осенью и вовсе отправляли в стойло, где животное набирало вес. Ближе к зиме откормленный скот забивали, тушу свежевали. В каждом регионе существовали и сохранились до сих пор свои способы заготовки мяса. На севере, к примеру, мясо коптят в специальных шалашах, используя березовые поленья. На юге, как правило, хранят вяленое мясо. Чтобы довести до нужной консистенции, мясо сушат, вывешивая в хорошо вентилируемом месте.

Особо лакомой частью согыма является казы – конское ребро, жал (подгривный жир) и жая (жирный огузок). Заготавливают казы тоже разными способами. В некоторых регионах мясо с полоской жира, которым, по сути, является казы, хранят и употребляют в чис­том виде. В других предпочитают снять мясо и жир с кости, сдобрить специями и, положив все в кишки, приготовить колбасу.

Обязательной частью зимы у казахов был согым басы – свое­образный вечер, на который обязательно приглашали близких, аксакалов, соседей, сватов. Гостям предлагают отведать сочное свежезаготовленное мясо, за дастарханом ведутся неспешные беседы на разные темы. Согым басы – это не только и не сколько приглашение в гости, а выражение уважения. У казахов не принято было открыто враждовать с близкими, обида в лицо высказывалась лишь в крайних случаях. Чаще степняки придерживались дипломатичес­кой модели взаимоотношений. О своей обиде, желаниях, цели визита обычно говорили иносказательно, используя метафоры. И приглашение на согым басы нередко служило безмолвным актом прощения в случае, если стороны были в ссоре, протеста, если обиженная сторона, игнорируя правила, не пригласила обидевшего.

…Как и многие «старорежимные» люди, моя бабушка по папе, Шария-апа, не признавала Новый год как праздник. Вся эта суета с елкой, подарками, нарядами ее не трогала вовсе. Обязательным атрибутом зимы и священным долгом для нее был согым басы. В детстве услышав это слово, я понимала: скоро будут гости, много гостей. После вкусного угощения они, уходя, обязательно произносили добрые пожелания хозяевам дома, давали бата – благословение.

«Надо позвать Алтынкуль, обязательно отправь к ней детей», – дает бабушка поручение снохе. Мы, приехавшие из города, ценнос­ти как рабочая сила не представляли, зато исправно носились по аулу, выполняя роль нынешних сотовых телефонов, приглашая гостей, повторяя зау­ченное: «В субботу, в обед, апа ждет вас на согым басы».

– Зачем звать Алтынкуль, ее нынче никто не зовет, – сноха пытается объяснить бабушке, что соседка со звучным именем как-то незаметно из уважаемой труженицы превращается в изгоя, пристрастившись к выпивке.

– Вот поэтому и позовем. Я потом поговорю с ней, негоже бросать ее одну горе мыкать, – резюмирует бабушка.

Согым басы, таким образом, был не только обычным вечером с обильным угощением, но и свое­образным мерилом уважения, почета в социуме.

А ведь охота!

Одним из лучших зимних разв­лечений казахских мужчин была охота – салбурын. Традиционно охотились с птицами – ястребами, беркутом, а также с тазы – казахской борзой. Время, когда можно было начинать салбурын, называют «сонар». Об этом особом состоянии природы, когда снег уже выпал, следы замело порошей, писал великий Абай: «Қан сонарда бүркітші шығады аңға» («В кан сонар – глубокий снег, беркутчи выходит на зверя»).

В такую погоду, когда холод устоялся, слегка морозит, но нет вьюги и метелей, хищные звери лежат в норах. Но опытные охотники выгоняли их из нор, используя шум и гончих. Мастерством беркутчи владели не все. Чтобы приручить свободную птицу, сделать ее помощницей в охоте, требовались сноровка и отличное знание психологии пернатых. Умелых кусбеги, как называют охотников-беркутчи, и прежде было мало. Немного их и теперь. Искусство саятшылык – умение обращаться с хищными птицами – обычно передается по наследству.

Об охоте с ястребом упоминает в эпопее «Путь Абая» Мухтар ­Ауэзов: «…Дармен пел недолго. Спев 4 строфы, он глубоко вздохнул и умолк. Абай молча тронул коня. Остальные двинулись следом. Ястребы на руках охотников с шумом встряхнулись; теперь они оглядывали степь хищными, отливающими золотом глазами, отыскивая дичь»...

Не меньшего умения требовалось и от хозяина тазы. Эта резвая, зоркая собака с грациозностью рыси обладает тонким чутьем, что позволяет ей ­безошибочно идти по следу.

По устоявшемуся обычаю после удачной охоты жигит преподносил лучший трофей аксакалу аула или гостю. Назывался этот обряд «байлау», буквально – «привязать». Получивший подарок должен был сделать ответный ход, подарив охотнику что-нибудь – «баутагар» – в качестве благодарности. Кроме того, существовало неписаное правило: отдавать часть добычи в семью, где потеряли кормильца.

Казахи высоко ценили охотничье искусство, а владеющие им пользовались заслуженным уважением. Кроме меткости, зоркости, ловкости, охотник чувствовал природу, умел определять по поведению животных, по направлению ветра, по солнцу – погоду и даже делал прогнозы, каким будет год для народа – изобильным или бедственным.

Не случайно тазы, так же как и беркут, присутствует в числе 7 священных для казаха определений «Жеті қазына». А падеж скота, который чаще всего происходил зимой, называется в числе 7 бед – «Жеті жұт».

«…Джут 7 братьев с собой ведет. Пришел мороз-гололед, за собой скотский падеж ведет, за гибелью скота – голод, в доме – холод, за холодом – болезни, за болезнями – разобщение». «…Настало время, когда, как говорится, «и коршуну, и цыпленку душу надо спасать». Небывало жестокую зиму эту, обездолившую людей и погнавшую их искать спасения по белу свету, народ, сокрушаясь, назвал «годом белого зайца», «годом бедствия», «годом великого джута» («Путь Абая», М. Ауэзов).

Устами народа

Главным занятием казахов на протяжении многих веков было животноводство, и эта тема широко отражена в фольклоре. Немало пословиц и поговорок посвящено зиме: например, «Қыстың қамын жаз ойла. Бір ойлама, үш ойла!» («О зиме позаботься летом. Не один раз, а трижды!»)

Если даже зажиточным степнякам зимой приходилось нелегко, то порой для бедняка зима и вовсе была настоящим испытанием. Ветхая кошма на юрте не защищала от стужи, бульон получался ненаварис­тым, ведь мяса вдоволь не было. Как не было и теплой одежды. О непростом положении бедняков в зиму красноречиво свидетельствует следующая пословица: «Қыстың демі – кедейдің кебіні» («Дыхание зимы – саван для бедняка»).

Испокон веков существовал ­обычай связывать имена новорож­денных с природными явлениями. Так, появившихся на свет в сильный ветер нарекали Дауылбай или Боранбай. Если в знаменательный день лил дождь, то малыш носил имя Жанбырбай. Рожденный в морозный день чаще всего становился Аязом. Ну а если, наоборот, зима выдалась неснежной, то ребенка называли Каржау, таким образом призывая снегу пойти. Ведь от обилия снега зависели и сочность луговых трав, и полноводье рек: «Қысың қарлы болса – жер семіз» («Если зима снежная – быть земле полной, изобильной»).

Пусть и нынешняя зима будет снежной!