Каныш Сатпаев: «Мой народ выше меня»

Каныш Сатпаев стал первым среди казахов профессиональным горным инженером-геологом (1926). Будучи доктором наук (1942), лауреатом Государственной (Сталинской) премии СССР в области нау­ки и техники (1942), академиком АН СССР (1946), лауреатом Ленинской премии (1958), высокое звание инженера он все же считал главным в своей судьбе. Он достойно дополнил ряды первых казахских ученых, среди которых были инженер-лесовод Алихан Букейханов, инженер-путеец Мухамеджан Тынышпаев. Справедливость требует сказать, что первым горным инженером должен был стать легендарный Алимхан Ермеков. Но в 1921 году он ушел, не окончив последний курс Сибирского технологического института в Томске, чтобы посвятить себя работе в партии Алаш­орда. В том же году Алимхан Ермеков познакомил выпускника Семипалатинской семинарии Каныша Сатпаева с его будущим главным учителем – томским профессором гео­логии, позже академиком Михаи­лом Антоновичем Усовым.

Уже в первые четыре года работы в Карсакбае молодому инженеру Сатпаеву с небольшим отрядом изыскателей удалось в 450 (!) раз увеличить запасы разведанных ранее руд, сделав заявку на крупнейшее в мире месторождение меди. Выводы ученого о перспективах Большого Жезказгана как ведущей базы медной промышленности полностью подтвердило время. Конечной же целью его открытий стали индустриализация и подъем экономики не только Жезказганского региона, но всего Центрального Казахстана. При этом Сатпаев предложил метод, который сегодня принято называть кластерным. Начало промышленного освоения нового месторождения по цепочке породило необходимость решения проблем горной добычи, металлургии и обогащения сырья, автоматизации и энергообеспечения производства, транспортировки продукции, строительства новых и реконструкции старых рабочих городов и поселков, развития их инфраструктуры: продовольственного, медицинского, культурного обеспечения населения и так далее. В связи с этим Сатпаев делал экономические выкладки, к примеру, по строи­тельству водохранилища на реке Кенгир и даже по количеству крупного и мелкого рогатого скота, птицы и овощей для продовольственного обеспечения будущего города Жезказгана.

В 1941-м ученого пригласили в Алма-Ату возглавить первый в Казахстане Институт геологических наук. А через пять лет он стал первым президентом только что организованной (при его же непосредственном участии) Академии наук Казахской ССР. «Именно при Сатпаеве наша академия работала целеустремленно и вдохновенно, с глубоким пониманием конечного смысла своего предназначения, и ее голос был слышен и весом не только в отечественных, но и мировых научных кругах», – подчеркнул Президент РК Н. Назарбаев, выступая на 90-летнем юбилее ученого. В том же 1946 году Сатпаев первым из ученых не только Казахстана, но Центральной Азии был избран действительным членом (академиком) Академии наук СССР. Кстати, в тот же день вместе с ним академиками стали будущий президент АН СССР Мстислав Келдыш, будущий лауреат Нобелевской премии физик Лев Ландау, крупнейший геолог и палеонтолог Дмитрий Наливкин, который вспоминал: «Каныш Имантаевич Сатпаев был настоящим главой науки... Под его руководством Геологический институт КазССР возник и стал одним из крупнейших научных центров Советского Союза».

Надо отметить, что в соответствии с Уставом АН СССР К. Сатпаев принимал участие в выборах многих академиков и членов-корреспондентов СССР. Так, например, 20 июня 1958 года он принимал участие в выборах путем тайного голосования главного конструктора космических кораблей Сергея Королева еще за три года до первого полета человека в космос. Таким образом он получил возможность дать свое­образную оценку научному творчеству Королева. Много ли в мире ученых имели такую честь?

В 1942 году в «Письме фронтовикам-казахстанцам» руководитель Казахского филиала АН СССР Каныш Сатпаев, выражая гордость за доблестных сынов и дочерей Казахстана, впервые привел впечатляющие цифры: «Каждые девять пуль из десяти, которыми вы «угощаете» фашистов, отлиты из казахстанского свинца. В этом есть значительная доля труда и нас, казахстанских ученых». В те времена врать или хвастать было нельзя, поэтому Сатпаев буквально головой отвечал за свои слова. Через год в статье «Интеллигенция Казахстана в дни Отечественной войны» («Казправда», 21 декабря 1943 г.) он написал: «Все колоссальные запасы недр Казахстана поставлены сейчас на службу обороны Родины. Казахстан стал ведущей в Союзе республикой по выпуску свинца, молибдена и одной из первых по выплавке меди. Каждые девять из десяти пуль, разящие гитлеровское зверье, отливаются из свинца, добытого в Казахстане. Больше половины танков и самоходных орудий одеты в броню, в которую вплавлен казахстанский молибден. Свыше одной трети гильз для патронов и снарядов, аппаратуры связи в действующей армии создано также из сплавов казахстанской меди. Высокосортные марганцевые руды Казахстана заменили собой временно потерянные никопольские. Они обеспечивают сейчас работу уральских металлургических заводов – оплота вооруженной мощи СССР». И сегодня, спустя семь десятилетий, эти слова вызывают восхищение и гордость за казахстанцев, ковавших Великую Победу на фронте и в тылу.

«Как и многим талантливым, неординарным людям, Сатпаеву в жизни было нелегко, и ему не раз помимо эрудиции и смелости ученого приходилось призывать на помощь мужество гражданина. И даже, когда он ушел от нас в вечность, делались наивные попытки превратить сатпаевский период казахстанской науки в зону умолчания», – отметил Нурсултан Назарбаев, выступая на юбилее ученого. В связи с этим вспоминается объяснительное письмо Сатпаева от 12 октября 1951 года на имя секретаря ЦК ВКП(б) М. Суслова и секретаря ЦК КП (б) Казахстана Ж. Шаяхметова по поводу обвинений его «неизвестным лицом» в «контрреволюционном национализме», где он написал: «Членом или агентом партии Алашорда я никогда не был».

Действительно, он не был политиком, но здесь, думаю, следует сказать о его личных взаимоотношениях с деятелями партии. Так, одним из активных членов Алашорды был двоюродный брат Каныша – известный педагог и просветитель, директор Семипалатинской учительской семинарии Абикей Сатпаев, казненный большевиками в 1937 году. В том же году были казнены его родной старший брат Габдолгазиз (Бокеш) Сатпаев и двоюродный брат, музыкант и искусствовед Абдыкарим Сатпаев. Выше я говорил о роли в судьбе Каныша активного члена партии Алимхана Ермекова. Один из лидеров Алашорды Ахмет Байтурсынов был педагогом юного Каныша в Семипалатинской учительской семинарии, а впоследствии они вместе преподавали на курсах повышения квалификации. В 1926 году другой лидер Алашорды Миржакып Дулатов в статье в «Еңбекші қазақ» (ныне «Егемен Қазақстан») приветствовал появление на научном небосклоне первого казахского горного инженера и выражал надежду, что Каныш Сатпаев сумеет принести пользу народу и Отечеству. «Моего отца и Каныша-ага связывала подлинно братская дружба, – вспоминала недавно ушедшая из жизни старшая дочь Гульнар Дулатова. – И даже когда отца арестовали, Каныш-ага был одним из тех немногих, кто не боялся навещать нашу семью… Когда я окончила школу, именно Каныш-ага посоветовал моей маме отправить меня на учебу в Томский медицинский институт. «Гульнар, – обратился тогда он ко мне, – не бойся говорить, что отец содержится в Бутырской тюрьме. Сибиряки открытые и сильные люди, видели много ссыльных и переселенцев, они не станут винить тебя за отцовские невзгоды». Так я и поступила».

Как известно, еще студентом Каныш Сатпаев обнаружил в библиотеке Томского университета в трудах Русского географического общества два варианта эпоса об Ер Едиге: Чокана Валиханова и профессора Платона Мелиоранского. Он сличил их, отредактировал и подготовил новый вариант со своим предисловием. В 1927 году в Москве в Центральном издательстве народов СССР вышла его книга «Ер Едіге» на казахском языке арабской графикой. Открою семейную тайну о том, что эпос «Ер Едіге» был издан по совету и при поддержке лидера Алашорды Алихана Букейханова, который в 1927 году заведовал казахской редакцией названного издательства. Почти все зимы конца 20-х годов прошлого века Сатпаев проводил в Москве, отчитываясь в Главцветмете и Геолкоме СССР о проделанной работе и проводя камеральные исследования разведанных руд. В это время он встречался с Алиханом Букейхановым, в одну из таких встреч тот представил молодого казахского инженера наркому просвещения РСФСР А. Луначарскому. Впоследствии Галимтай Сатпаев, племянник Каныша Имантаевича, который сопровождал его почти во всех поездках того времени, вспоминал: «Все знали об интересе Анатолия Васильевича к фольк­лору, и, отправляясь на встречу, дядя попросил меня взять с собой домбру, под аккомпанемент которой я исполнил перед Букейхановым, Луначарским и Сатпаевым народную песню «Қараторғай».

Более того, Алихан Букейханов, которому большевики запретили въезд в Казахстан, направил в Карсак­бай на работу к Сатпаеву своего сына Угэдея, выпускника Московской горной академии. «Букейханов, которого все называли Сергеем Алихановичем, поселился у нас, – вспоминает моя мама, доктор медицинских наук, профессор Ханиса Сатпаева. – Наша семья жила в небольшом доме, в одной половине которого располагалась геологоразведочная контора, а в другой мы. Когда Сергей Алиханович женился, мы потеснились и освободили для молодоженов одну из наших трех комнат. Позже заводоуправление выделило молодой семье новое жилье».

Кое-кто может увидеть в написанном желание «примазаться» к истории некогда запрещенной коммунистами партии Алашорда. Повторюсь, инженер Каныш Сатпаев не был политиком, но, безусловно, разделял благородные убеждения своих старших друзей о просвещении казахского народа. Вспомним, в студенческие годы помимо «Ер Едіге» он подготовил еще учебник алгебры для казахских школ. Все это подтверждает незаурядный талант Сатпаева, его стремление принести пользу людям, то есть те качества, которые впоследствии позволили ему стать «поистине великим сыном казахского народа», как оценил жизнь и труд Сатпаева Президент нашей страны.

К слову, свое знаменитое выражение «Мой народ выше меня» Каныш Имантаевич произнес во время встречи в марте 1947 года с экс-премьер-министром Великобритании, а на тот момент лидером партии консерваторов Уинстоном Черчиллем. В Англию Каныш Имантаевич приехал в составе делегации Верховного совета СССР. «После взаимного представления выяснилось, что я был первым казахом, которого Черчилль увидел воочию, – вспоминал Сатпаев в кругу семьи. – Тогда он и задал свой вопрос: «Так же высоки ростом и другие казахи?», на который в тон ему я сразу ответил: «Среди казахов я, наверное, самый маленький!» Все заулыбались, а я сказал: «Мой народ выше меня»…

Нурлан ЖАРМАГАМБЕТОВ, 

лауреат премии Союза журналистов Казахстана, внук К. И. Сатпаева