Легенда по имени Хиуаз

Легкие ночные бомбардировщики ПО-2, на которых воевали девушки, были грозой для фашистов. На фронте их называли «ночными ведьмами». На их боевом счету тысячи налетов на позиции неприятеля, сотни взорванных складов с боеприпасами и военным имуществом, множество уничтоженных огневых точек. 

В числе прославленных «ночных ведьм» была и Хиуаз Доспанова – единственная в годы войны летчица-казашка, на счету которой свыше 300 боевых вылетов. Ее военный путь пролег через Украину, Белоруссию, Кавказ, Польшу, Восточную Пруссию, а завершился в Берлине. За храбрость и отвагу награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны второй степени, Красного Знамени, боевыми медалями.

Позже к воинским отличиям добавилось  звание «Халық Каһарманы». 

Ей было что вспомнить

Впервые я услышала о Хиуаз Доспановой весной в 1985 году. Тогда мне, молодому журналисту Гостелерадио КазССР, было поручено подготовить радиофильм к 40-летию Победы о женщинах в Великой Отечественной войне. Я искала героинь, и случайно кто-то сказал, что в Алматы живет бывшая летчица, которая воевала в легендарном полку Марины Расковой. 

Решила найти ее. Жила Доспанова тогда одиноко, помню, встретила меня поначалу сурово, долго выясняла, кто я и по какому случаю вдруг вспомнили про нее. Но потом отношения наладились, а когда Хиуаз Каировна стала рассказывать о своей жизни, я поняла, что судьба подарила мне встречу с необыкновенным человеком.

И хотя она уже ушла из жизни, в памяти до сих пор ее звонкий, «командирский» голос. Она так образно, так необыкновенно эмоционально рассказывала о фронтовой жизни, о своих подругах-летчицах, что это не могло не запомниться.

Ей действительно было что и кого вспоминать. А в канун великого для всех фронтовиков праздника Победы мне хотелось бы вспомнить о ней самой – легендарной Хиуаз Доспановой.

Будешь просто Катей

Кто из молодых людей в 30-х годах не мечтал стать летчиком? Имена Чкалова и Громова, Коккинаки и Ляпидевского были у всех на устах. А портреты наших первых Героев Советского Союза – женщин-летчиц Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой – хранились у каждой девчонки. Хиуаз тоже мечтала о небе. Хотя тогда до него было еще очень далеко. 

Родилась она в одном из отдаленных аулов Тенгизского района Атырауской области в семье рыбака. Позже родители переехали в Уральск, где в 40-м году девушка окончила школу с золотой медалью. 

Но мечте своей не изменила – еще в 9-м классе Хиуаз пришла в аэроклуб. Уже через два года она получила аттестат отличницы и звание пилота. С таким аттестатом ее могли без экзаменов принять даже в Московский государственный университет.

И Хиуаз поехала в столицу, но не в университет, а в Военно-воздушную академию имени Жуковского. Увы, как оказалось, девушек туда не принимали. Уроженка Казахстана получила вежливый, но твердый отказ. Это был удар по мечте. Казалось, дорога в небо навсегда закрыта. Но Хиуаз была не из тех, кто смиряется с поражением. Она решила не возвращаться домой и подала заявление в Первый московский медицинский институт.

Дело в том, что в родительском доме, в ауле Жаныбек, где Хиуаз обычно проводила каникулы, она познакомилась с молодым врачом Марией Поповой, которая убедила девушку, что нет лучше профессии, чем профессия врача. И Хиуаз с ее аттестатом отличницы приняли в институт без экзаменов.

Но все изменилось в один день, когда она услышала из репродукторов: «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Через несколько минут будет передано важное правительственное сообщение...»

Когда началась война, Хиуаз Доспановой было 18 лет. Осенью вновь началась учеба в институте – лекции, лабораторные занятия, читальные залы. Но девушку мучил вопрос: «Я пилот запаса. Почему я не на фронте?». Она подавала рапорты. Один, второй, третий… Говорят, судьба благосклонна к настойчивым – ее зачислили в штурманскую группу женской авиационной части, которую формировала Герой Советского Союза Марина Раскова.

И здесь, в летной части, непривычное для русского слуха имя Хиуаз превратилось в Катю.

Не женская это работа... 

Так Катя Доспанова стала летать. Как штурман, она отмечала на карте места, где обнаруживала зенитные батареи или прожекторные установки врага. Вылетать на задание приходилось в любую погоду, несколько раз за ночь. 

«Мы привыкли к ночным полетам и в воздухе чувствовали себя как дома, – вспоминала Хиуаз Доспанова. – Ориентировались либо по лучу прожектора, либо по реке или лиману, либо по расположению звезд на небе. Приходилось работать и под обстрелом. Но всегда удавалось выводить самолет на цель и так же точно выходить на свой аэродром». 

В 1942 году полк воевал на Кавказе. Дел у штурманов здесь прибавилось: и без того маленькие кабинки легких ночных бомбардировщиков ПО-2 до того заполнялись разным «багажом», что в них буквально нельзя было повернуться. Помимо обычных осветительных бомб девушки стали брать с собой и термитные авиабомбы, которые весили три – пять килограммов каждая. 

После основной работы над целью, когда были сброшены подвешенные к самолету тяжелые фугасные бомбы, Катя, чтобы поджечь объект противника, руками выбрасывала из самолета термитные бомбочки. 

Но как-то одна из таких бомбочек вдруг выскользнула у нее из рук и закатилась куда-то под сиденье. 

«Я перепугалась, ведь бомба-то была ударного действия: стукнется обо что-то – и пожар. Начала лихорадочно шарить по кабине, крутиться, вертеться. Но достать бомбу так и не смогла. Чтобы не пугать свою напарницу, ничего ей не сказала. Но страшно было неимоверно – вдруг при посадке самолет ударится о землю, и тогда конец. Но, слава Богу, все обошлось. Как только самолет вырулил на заправочную полосу – давай разыскивать злополучную термитку. И лишь когда нашла бомбу, которая по закону подлости закатилась в самый дальний угол, обо всем рассказала.»

…Наступила глубокая осень 1942 года. Снега еще не было, но почти каждый день шли дожди. С гор наплывали туманы, и небо закрывала сплошная облачность. Летчицам приходилось приземляться на очень маленьком «аэродроме подскока» вблизи линии фронта. Ориентиром служил большой стог сена на самом краю площадки. В один из таких ненастных дней экипажу дали старт для взлета…

«Помню, самолет начал разбег, потом сильно тряхнуло – и провал в памяти. Очнулась, когда машина была уже в воздухе, но вскоре опять потеряла сознание. Помню, как сидела в кабине (самолет уже был на земле), а командир полка вызывал по телефону врача и санитарную машину. Оказалось, что при взлете самолет врезался в тот самый ориентировочный стог сена. При толчке я сильно ударилась о приборную доску в штурманской кабине и получила сотрясение мозга и растяжение голеностопных суставов. Счастье, что бомбы не взорвались при ударе.»

Хиуаз опять чудом осталась жива, но ей пришлось больше месяца пролежать в госпитале. После выписки долгое время передвигалась с помощью палочки. Но вскоре она снова стала летать. 

Роковой полет

Это случилось весной 1943 года. Шли бои за Кубань и Таманский полуостров.

«В полетах мы соблюдали максимальную осторожность. Выключим мотор, идем на посадку, а кругом тьма кромешная, земли не видно – угадывали ее приближение по ощущению сырости и запаху чернозема. Порой даже не знали, какая под нами высота. Одновременно на посадку могли заходить и другие машины, так как что-либо увидеть было невозможно – работали вслепую, не зажигая бортовых огней.

Идешь вот так на приземление, вся в комок сожмешься от напряжения, а вверху над тобой, надсадно воя мотором, ходит фашист. Опасность всюду – и сверху, и снизу. Приземлишься – и некоторое время приходишь в себя. А минут через 5–10 – снова в бой. И опять грохот взрывов, свистопляска огней. К концу полетов (а их за ночь бывало по шесть – восемь) выматываешься до предела. И так каждую ночь. Не всякий даже испытанный в боях летчик-мужчина выдержит эту адову работу», – рассказывала она.

В одну из таких ночей, которые девушки называли «ночь-максимум», экипаж Доспановой возвращался из очередного полета. По подсчетам, их самолет уже находился над своей авиабазой. Пошли на посадку…

Очнулась она среди самолетных обломков, пытаясь понять, что же произошло. Сначала страшно испугалась – ей показалось, что она приземлилась на территории врага. Решила вытащить пистолет и несколько раз выстрелить в воздух: если свои – то помогут, если фашисты – успеет застрелиться. Но пистолет достать так и не смогла – от резкого движения потеряла сознание. 

А утром оказалось, что при посадке в воздухе столкнулись два самолета. Оба экипажа погибли, в том числе командир эскадрильи Полина Макагон. Из всей четверки в живых осталась только Хиуаз. Спасла ее, можно сказать, случайность. В полете она не пристегивалась ремнями к сидению, считая, что это сковывает движения во время выполнения боевых заданий. За нарушение Хиуаз не раз получала нагоняй от начальства. Это непослушание и спасло ее: от сильного удара при столкновении самолетов ее выбросило из штурманской кабины. Отделалась «мелочью» – ей раздробило ноги. Всю закованную в гипс девушку привезли в Ессентуки. 

И снова белые госпитальные стены. Она буквально воскресала из мертвых, но сращивание костей шло медленно и к тому же неправильно. Их приходилось несколько раз ломать и складывать заново. 

Сколько страданий выпало на долю «маленькой Катюши», как ласково называли ее подруги! Почти полгода она провела на больничной койке и лишь глубокой осенью 1943 года вернулась в родной полк. И подобно Алексею Маресьеву, со своими переломанными ногами эта хрупкая на вид, но поразительно стойкая девушка вновь была допущена к полетам! Сказалось, видимо, уважение к ней командиров, любовь подруг, которые понимали, что отстранение от полетов будет для летчицы травмой пострашнее той, что ей пришлось пережить. Превозмогая страшные боли, Хиуаз опять стала летать на боевые задания. 

Но спустя какое-то время ей все-таки пришлось от этого отказаться. Правда, оставить любимую авиацию она не смогла: в родном полку до конца войны была начальником связи.

После войны

Понимая, что дорога в небо для нее закрыта, незадолго до окончания войны Хиуаз, обсуждая с подругами послевоенное будущее, поначалу решила вернуться в мединститут. Но в итоге все-таки пошла по иной стезе. 

В 1945 году она приехала в Уральск инвалидом третьей группы. Тогдашний первый секретарь Западно-Казахстанского обкома партии Салин, беседуя с вернувшейся с фронта коммунисткой, уговорил ее пойти на партийную работу. Так Хиуаз Доспанова стала инструктором обкома партии.

В 1946 году ее направили учиться в Республиканскую партшколу и еще до окончания учебы избрали секретарем ЦК комсомола Казахстана. 

Вскоре Хиуаз Доспанова стала депутатом Верховного Совета, а в 1950 году была избрана секретарем Президиума Верховного Совета КазССР. В 1951 году она – первый секретарь ЦК комсомола Казахстана и член Бюро ЦК компартии Казахстана. В 1953 году Хиуаз Доспанова перешла на работу в аппарат ЦК компартии Казахстана. 

Затем была учеба в Москве в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. В 1956 году она стала вторым секретарем Алматинского горкома партии. В те годы партийная активистка Хиуаз Доспанова вышла замуж, родила двоих сыновей.

А в 1959 году, в возрасте 37 лет, неожиданно для всех она решила уйти на пенсию. И с тех пор на многие годы Хиуаз Доспанова, можно сказать, ушла в забвение. 

Вспомнили о ней через 30 с лишним лет. И к 60-летию Победы в 2005 году героической летчице была присвоена высшая государственная награда суверенного Казахстана – звание «Халық Каһарманы». 

Хиуаз Доспанова навеки осталась в истории нашей страны народной героиней. ?

Елена БРУСИЛОВСКАЯ, [email protected]