Путь без остановок

...В 1989-м казахстанским музыкантам – членам группы "Алма-Ата", потом "Алма-Ата Cтудио", а до этого – ансамбля "Арай", где солировала Роза Рымбаева, – улыбнулась удача: они попали в театр Аллы Пугачевой. Вот как это произошло. Алла случайно услышала песню "Джулия". Кассету с записью ей принес Филипп Киркоров, сказав, что ему ее подарили. Пугачева не поверила: "Такие песни не дарят. Хочу познакомиться с музыкантами".

Желание королевы – закон. Она пригласила казахстанских музыкантов в свой театр. И группа с того момента стала называться "А-студио". В том же году после концерта-фестиваля "Рождественские встречи Аллы Пугачевой" пришла всесоюзная известность, и "А-студио" заняла свою нишу в мире поп-музыки.

И вот теперь Батырхана Шукенова, исполнителя легендарной "Джулии", не стало.

– О том, что его уже нет, я узнала ночью, – рассказывает народная артистка РК Роза Рымбаева. – Это – шок! Прежде чем выйти на большую эстраду, где каждый зашагал собственной дорогой, мы с ним почти 10 лет проработали вместе в ансамбле "Арай", куда его привел мой муж Таскын Окапов. Честный, добрый, порядочный, очень бесхитростный, Батырхан, как никто другой, умел быть благодарным. На всех моих юбилейных концертах мы с ним выступали дуэтом с песней "Мы встретимся", а этой осенью на 40-летие моей творческой деятельности на эстраде Батырхан собирался подготовить что-то новенькое. И вот он ушел… Зря говорят, что незаменимых не бывает. Мы ведь теперь с Батырханом уже не споем дуэтом…

– Я не могу говорить! Я уже наревелась с утра! – голос Нагимы Ескалиевой то и дело срывается. – Здесь, на родине, его обожали, на него равнялись, в Москве он был востребован. Это третий казахстанец, который оставляет нас вдалеке. Баглан Садвакасов, Мурат Насыров и вот теперь Батырхан. Близко я с ним не общалась. Были общие концерты, посиделки, тусовки… Как и все, могу сказать, что это был светлый, чистый, бескорыстный и необычайно интеллигентный человек. И не знаю, как другие, но последние лет десять я в нем замечала какую-то непонятную грустинку и отстраненность. Вроде все веселятся в общем круге, а он – в стороне. Может, я и не права, но при встречах с ним в последние годы казалось, что что-то угнетает и тревожит его сердце... А это ведь такой орган, где ни одна, даже самая маленькая, ранка не заживает. Когда однажды Батырхан пришел как гость на передачу "Х-фактор", он опять держался несколько обособленно. Не было той артистической легкости, когда налево и направо раздавая улыбки, бросаешь: "Привет, привет! Как дела?" В его же глазах та же, ставшая привычной для меня, печаль, от которой теряешься. Однако за той безукоризненной вежливостью и интеллигентностью, которые всегда его отличали, мало кто это замечал. ...Жизнерадостной "Джулии", с которой он ворвался на союзную эстраду, уже давно не было. Звучали прекрасные, но такие грустные "Твои шаги", "Нелюбимая", а в шоу "Точь-в-точь" он, получается, пророчески призывал, когда пел: "Спасите, спасите, спасите, разбитое сердце мое..."

Алуа Конарова, музыкальный продюсер группы "Ринго", вспоминает Батырхана:

– Я познакомилась с ним 15 лет назад, когда он только что вернулся из Москвы. Тогда я работала с группой "Рахат-лукум". Помню, зашла в гримерную и увидела его. Он сидел с саксофоном. Это было так удивительно – видеть мегазвез­ду на расстоянии вытянутой руки! А он мягко улыбнулся и заговорил так, будто мы с ним знакомы не первый день. Завязалась беседа о вещах высоких и духовных. Потом, когда мы стали общаться чаще, я заметила в нем необъяснимую грусть. Нет, он любил, конечно, посмеяться, от него так и шли волны позитива и доброго отношения к людям. И они тоже тянулись к нему, и все же он был одинок… Этого не скроешь.

Композитор Ринат Гайсин одним из первых узнал о смерти певца:

– В три ночи мне позвонил Байгали Серкебаев. "У нас горе, – сказал он. – Батырхана больше нет". – "Не верю!" – эти слова были первой моей реакцией. Для меня Батырхан не просто эпоха, не просто человек, на чьих песнях я вырос, он – мой великий наставник. В далеком 2000 году, когда мы втроем – Куат Шильдебаев, он и я – писали альбом "Отан ана" – мне было всего 20 лет. Встреча с ним стала великим подарком судьбы. Не верил в те дни, что работаю рядом с легендарным человеком, – происходящее казалось нереальным. Я так боялся его подвести, что старался быть и лучше, и значительнее, чем, возможно, был на самом деле. Потом он познакомил меня со всеми членами группы "А-студио", мы стали дружить семьями, я не раз бывал с ним на гастролях. И всегда, до последних дней, не уставал учиться у него. И в первую очередь – доброте и позитиву. В любой, даже самой сложной, ситуации, рассказывая к случаю красивую притчу или историю, Батырхан повторял: "Все будет хорошо!"

– Скрупулезно готовясь к каж­дому своему выступлению, он всегда пел только в режиме живого голоса, – продолжает Р. Гайсин. – Ценя жизнь и каждого человека, который встречался ему на пути, он как-то обронил фразу, которую я по памяти записал в свой блокнот: "Идя по жизни, я стараюсь помнить всех людей, которые были и есть рядом со мной. А еще – слова, дела и победы, которые способствовали моему становлению как музыканта и человека". Из этих слов уже понятно, каким он был! В день его смерти, как только наступило утро, я пошел к той студии, где Куат Шильдебаев познакомил меня с ним, чтобы положить на ее ступеньках цветы – в память о великом учителе.