Сельчанам вместо кредитов нужно предоставлять фермы «под ключ»

– Максут Бахытжанович, как бы Вы оценили сегодняшнее положение дел в животноводческом секторе республики?

– Чтобы полноценно ответить на этот вопрос, следует сделать небольшой экскурс в историю отрасли и признать: в Казахстане сельское хозяйство ассоциируется прежде всего с бескрайними хлебными нивами, комбайнами, элеваторами... Оно и понятно. В 50-е годы прошлого века миллио­ны людей «по зову партии», как тогда писали в газетах, прибыли сюда поднимать целину. В результате было распахано порядка 30 миллионов гектаров целинных земель, построены сотни совхозов.

Да, целина внесла свой вклад в развитие республики, и этот факт никто не сможет оспорить. Но зерновому сектору АПК ­Казахстана, в отличие от мясного животноводства, лишь 70 лет. И если взглянуть вглубь истории, то 9-е место в мире по территории мы имеем благодаря кочевому скотоводству.

Исторически этот вид деятельности на протяжении столетий выступал основой экономики, источником пропитания и важнейшим видом бизнеса для ­казахского народа.

Казахи снабжали скотом, мясом, шкурами, кожевенным сырьем соседние государства. И по сути, именно животноводство должно бы и в наши дни обеспечивать миллионы людей хорошим заработком, ведь по площади пастбищ страна занимает 5-е место в мире! Между тем наши страны-соседи все так же импортируют миллионы тонн мяса из Бразилии, Аргентины, других государств, территориально довольно отдаленных.

Увы, в стране еще не переосмыслена роль животноводства, республика остается в фарватере того, еще целинного движения…

– На Ваш взгляд, в чем причины такой ситуации? И что Вы предлагаете?

– Укоренилось мнение, что скотоводство, да еще кочевое, отгонное – архаичный вид деятельности, чуть ли не XIX век, и от него нужно отказываться. Уж лучше в городе промышлять частным извозом или на базаре торговать, чем пасти скот.

В общем, быть скотоводом – не престижно. Хотя мировой опыт говорит об обратном. В США, Канаде, Австралии фермеров уважают, они гордятся своим делом, потому что и себя кормят, и свою страну. На их фермах внед­ряются современные технологии, используются новая техника, оборудование. Наращивается производственный потенциал по обеспечению продовольственной безопасности.

Если говорить в целом о казахстанской сельской глубинке, то для подавляющей части граждан жизнь здесь малопривлекательна как в бытовом, так и в экономи­ческом отношении. Соответственно нарастает миграция из села.

В результате инфраструктура городов испытывает колоссальные нагрузки. Ведь вчерашним сельчанам нужны работа, жилье, медицинское обслуживание, детсады и школы для детей… Государству приходится строить и строить.

Следует признать: при массовом исходе казахстанцев из сел население республики сможет размес­титься в городах-мегаполисах. Но тогда останутся безжизненными, а главное, не приносящими никакой отдачи огромные степные территории, которые очень подходят для пастбищ. В этой связи тем более необходимо скорейшим образом переосмыслить роль мясного животноводства в Казахстане и вернуть ему историческую роль.

Убежден: именно мясное животноводство может послужить инструментом развития сельских территорий и республики в целом. Надо только выйти из устаревшей «зерновой парадигмы», определить новый путь развития. Без громких лозунгов и кампанейщины.

Почему именно мясное животноводство может и должно выступить драйвером массового сельского предпринимательства? Основа мясной отрасли – мелкий фермер. Когда у человека есть собственная земля, ферма и скот, которые можно будет передать детям по наследству, то он одно­значно будет жить в селе, вкладывать силы в развитие хозяйства.

Это, наверное, единственный доступный вид занятия, не требующий специализированного образования. При этом, заметьте, не «купи-продай»… Спросите любого казаха на селе – умеет ли он управляться со скотом, пасти его, и он ответит утвердительно.

– Согласитесь, не всякий соотечественник, даже проживающий в сельской местности, готов стать профессиональным чабаном, скотником… Вы же сами признаете, что профессия животновода давно перестала быть привлекательной. В таком случае возможен ли в принципе «массовый поход» молодых граждан республики на фермы, отгоны?

– Речь идет не о чабанах в привычном понимании этого слова, означающим людей, которые в очень суровых, лишенных благ цивилизации условиях занимаются тяжелым, неквалифицированным трудом. Мы говорим о создании небольших ферм семейного типа стоимостью около 50–70 миллионов тенге, где имеется 500–1 000 гектаров пастбищ, около 100 голов крупного рогатого скота или 1 000 овец.

Такая ферма в обязательном порядке должна быть оснащена скважиной для воды, электро­энергией, Интернетом, набором современной техники и оборудования. Этот бизнес даст ежегодную прибыль своему владельцу в пределах 10–20 миллионов тенге, которых будет достаточно для содержания семьи.

Мы не призываем людей вернуться к прежней роли работника животноводства советского образца, к возрождению крупных совхозов, а ратуем за создание условий для массового предпринимательства в отрасли мясного животноводства, за то, чтобы как можно больше сельчан стали владельцами собственного семейного бизнеса.

В масштабах страны таких ферм можно создать сотни тысяч. Территория Казахстана – это 180 миллионов гектаров пастбищ, большая часть из которых пустует. В свою очередь фермы дадут мультипликативный эффект.

Предприниматель заинтересован в том, чтобы в его родном селе была хорошая школа, имелись больница, дороги, для досуга – ресторан, магазин, кинотеатр… Он зарабатывает и готов тратить деньги на то, чтобы малая родина развивалась, чтобы здесь было приятно и комфортно жить. Это в свою очередь даст толчок развитию сферы сервисных услуг, позволит создать новые рабочие места.

Все вышеназванное является подтверждением того, что животноводство необходимо рассматривать как базовую отрасль, способную дать импульс развитию сельских территорий. Тем она и отличается от растениеводства, где люди заняты лишь в летний сезон.

Надо признать, что во многих случаях фермеры, владеющие землей, бывают на селе только наездами, поскольку проживают с семьей в городе. По осени, завершив уборочную, они ставят на прикол технику и уезжают. До следующей весны…

Президент страны во время своей поездки в Костанайскую область сказал, что фермер должен жить на земле, которой он владеет. И с этим невозможно не согласиться. В условиях нашей страны растениеводство без животноводства – это путь в никуда.

К тому же транспортировать мясо дешевле, чем зерно. На тонну этой продукции стоимостью в пять тысяч долларов транспорт­ных расходов будет затрачено максимум 500 долларов, то есть не более 10%.

– Расскажите подробнее о проекте, который предлагается Мясным союзом ­Казахстана и который ранее был презентован во властных структурах…

– У нас есть два разработанных документа. Первый из них – «100 главных проблем АПК и пути их решения». В его создании приняли участие практически все действующие члены отраслевой ассоциации.

Презентовали его на всех уровнях, однако дальнейшего продвижения документ не получил. Кроме того, Мясным союзом подготовлена собственная отраслевая программа. Ее главная идея – реа­лизация потенциала страны в экспорте мяса, создание условий для развития семейных животноводческих ферм, о которых я уже рассказал выше.

Государство само определяет местность, выделяет землю для пастбищ, строит типовые фермы, оснащает их всем необходимым для жизни и работы, закупает скот и уже готовый бизнес отдает в лизинг. В среднем такая ферма «под ключ» обходится в 70 миллионов тенге и с учетом льготных процентов окупается за семь-десять лет.

Я работаю в аграрном секторе уже 16 лет, в прошлом занимал ответственную должность в Минис­терстве сельского хозяйства. При моей координации разработаны и согласованы с бизнес-сообщест­вом долгосрочные программы по всем видам отраслей сельского хозяйства. Но проблема в том, что у нас очень часто меняются руководители ведомств, и каждый новый стремится работать по собственному плану. Такая, к сожалению, сложилась система…

Считаю, для нашей страны, исходя из ее природно-климати­ческих условий, территории, рынков сбыта, финансовых возможностей, исторических традиций, необходима единая долгосрочная программа, и она не должна зависеть от смены руководителей. Да, в нее можно вносить ежегодные коррективы, но ключевые положения должны оставаться незыблемыми.

В целом сельское хозяйство – не та сфера, где можно безнаказанно проводить бесконечные экспе­рименты, и она не терпит «шараханий». Считаю, всякая программа, затрагивающая дальнейшую судьбу отечественного АПК, должна утверждаться на самом высоком уровне и не отдаваться на откуп отдельным министерским чиновникам.

– В стране уже осуществляется программа «Ауыл аманаты». Разве она не преследует те же цели?

– Сама идея этой программы своевременна и призвана помочь селу. Во многих случаях так и происходит. Однако существуют и проблемы. Имею в виду факты, когда участники программы заключают фиктивные сделки о покупке скота, допускают нецелевое использование выданных кредитов и другое.

Самое главное – у человека, получившего на руки деньги для развития хозяйства, нет своей земли. Купить скот – еще не означает создать ферму.

Представим себе условную ситуацию: 100 гражданам, желающим стать владельцами бизнеса, о котором мы говорим, государство дало по 50 миллионов тенге с условием, что через два года они откроют по животноводческой ферме. Теперь вопрос: сколько из них сможет дойти до финиша, добиться заданной цели? На мой взгляд, только один-два из ста.

Ведь не всякий знает, как получить землю, грамотно и недорого построить ферму, сделать правильный выбор поставщиков, купить здоровый, а не больной скот, чтобы избежать массового падежа…

В общем, рисков для начинающего фермера существует великое множество. Предлагаемый нами проект исключает их. Как показывает опыт, в сфере животноводства от идеи до получения реальной прибыли проходит лет пять-шесть. Между тем вернуть кредит необходимо уже за семь лет…

Государство, выдавая кредит деньгами, вовлекает человека в риски, оставляя один на один с проблемами. При худшем сценарии эти деньги могут оказаться растраченными безрезультатно, а обязательства по их погашению никуда не денутся, их надо будет выполнять... Поэтому лучше всего предоставлять людям не деньги, а готовый бизнес.

В этом случае из 10 готовых ферм «выживут» восемь-девять. И даже если заемщик не справился со своими задачами, то его место займет другой, ведь ферма-то остается. Замечу: помимо мясного животноводства, этот подход можно применять и в других сферах – передавать людям готовые небольшие птичники, сады, рыбные фермы, пасеки, молочные фермы. Необходимо учитывать специализацию конкретного региона и тиражировать успешный опыт.

– Каким в Вашем понимании должен быть механизм создания семейных ферм? Ведь каж­дой из них нужно отвести землю для хозяйствования, а пустующие гектары, в особенности вблизи населенных пунктов, найти невозможно...

– На самом деле земля есть. Как распределить ее – главный и сложный вопрос. Для его решения мы предлагаем перейти к единому аграрному налогу.

Сейчас владелец сельхозпредприятия платит восемь видов налога: на землю, имущество, транспорт, корпоративный подоходный налог на прибыль, налог на добавленную стоимость и другие. В год, к примеру, выходит 30 миллионов. Если же заменить все эти налоги единым – земельным налогом, исчисляемым за каждый имеющийся гектар, увеличив налог на землю в 10–20 раз, то выйдет та же сумма. Добросовестному бизнесмену станет гораздо проще и легче ее платить, вести учет.

Представим, что по соседству с ним находится земельный учас­ток с такой же площадью. Но его владелец не работает на земле, платит государству 500 тысяч тенге налогов в год и ждет, когда можно будет выгодно свой учас­ток продать. В случае введения единого аграрного налога он будет обязан платить те же деньги, что и его сосед, то есть 30 миллионов. Поэтому либо начнет работать, либо вернет землю государству, так как его бездействие будет для него разорительно.

Так, используя экономические методы, можно будет решить в стране проблему неэффективного владения землей, что облегчит жизнь действующим фермерам.

– На первый взгляд, строить готовые фермы – свежая, хорошая идея. Однако в этом случае будущий фермер не прикладывает собственных усилий к созданию бизнеса. Станет ли «новичок» дорожить своим делом, вкладывать в него все силы? Как не ошибиться в подборе людей?

– Хороший вопрос. Наше предложение – фермы должны распределяться через аукцион: кто больше всех заплатил, тот и выиграл. Эти же деньги пойдут на уменьшение кредита, зато все будет объективно и прозрачно.

– Но та же «Ауыл аманаты» рассчитана на жителей села с низкими доходами, не имею­щих постоянной работы. Разу­меется, у них нет денег, серьезного залогового имущест­ва, и при конкурсном отборе они останутся за бортом предлагаемой Вами программы.

– Действительно, в стране по поручению Главы государства реализуется программа «Ауыл аманаты», преследующая правильные, благородные цели. Что касается категории людей, о которых упоминаете, то государство должно помочь им не остаться за бортом проекта семейных ферм. Для этого необходимо дополнить действующую программу или инициировать новую, но преследующую те же цели – сохранение и развитие села.